– Ну, что ж, на эту тему я продолжу уже не с вами… Итак, прошу вас, профессор. Что за адское зелье вы придумали?

– Воистину, – с невероятной смесью сокрушения и гордости согласился тот. – Озеро серное наверняка и состоит из чего-то схожего, ибо это и есть formatio от серы. Acidum sulfuricum. Но не та, что получали до сих пор по рецепту Альберта Магнуса, а густая, а оттого более сильная.

– Звучит угрожающе.

– Сообразно сущности, майстер Гессе. Эта и в самом деле адская смесь опаляет, сжигает дотла все, что живо либо когда-то было живым – траву, кожу, плоть, кости, дерево; ей не по силам лишь изначально мертвое, как камень или стекло.

– Это мне известно.

– Тогда вы меня понимаете, – кивнул Штайн. – Потому я и храню ее в стеклянных вместилищах, под стеклянными заторами, залитыми воском; а место хранения, как видите, оградил камнем на случай, если сквозь какую трещину она просочится вовне.

– И для чего вы занялись этим? Это был заказ совета или…

– Нет-нет, совет – они ничего в этом не понимают; мне было сказано лишь сделать фальшивый труп стрига. «Не наше дело – каким образом»…

– Так для чего же?

– Философский камень, майстер Гессе, – пояснил Штайн с заметным смущением. – Lapis exilis. Это, если так можно сказать, дело чести для любого алхимика, безнадежное, но непременное. А один из шагов на пути к нему…

– Remedium dissolvens universalis [107] , – тихо проговорил фон Вегерхоф, и старик кивнул:

– Все верно, господин барон. Он самый. Эта substantia и сама по себе ценна невероятно; сколько всевозможных применений ей можно придумать…

– Любая армия мира озолотит за нечто подобное, – согласился Курт. – Сколько этой жидкости вам потребовалось, чтобы так сжечь тело?

– Одна такая бутыль – полностью.

– Стало быть, если равную двум или трем этим бутылкам емкость зарядить в катапульту и метнуть через городскую стену, если метнуть прицельно, если она разобьется, скажем, о колокольню в момент звона, возвещающего окончание служб – id est, когда под стенами церкви будут сотни людей… Что произойдет?

– На них прольется дождь пронзающих плоть капель, – не сразу отозвался Штайн, содрогнувшись. – Казнь египетская… Оружие массового уничтожения… Господи Иисусе, я создал монструма…

– Это верно; куда там пушкам с сечкой до вашего детища, – усмехнулся Курт невесело. – Не тревожьтесь, профессор. Не думаю, что описанное мною случится в скором будущем.

– Случится, – обреченно возразил старик. – Не сейчас – так позже.

– Не поддавайтесь гордыне. Наверняка «позже» кто-нибудь изобретет нечто столь же убийственное, но более безопасное в обращении. Скажите лучше, как вы ухитрились это сделать?

– Это очень сложно, майстер Гессе…

– Постараюсь осмыслить; в конце концов, рецепт Магнуса мне более-менее известен. Если же я чего-то не пойму, вам придется прочесть мне лекцию; как я уже говорил – я готов слушать, сколько понадобится.

– Тогда простите заблаговременно, если я стану растолковывать все излишне детально, излишне…

– В расчете на дурака, словом, – уточнил Курт, приглашающе поведя рукой: – Прошу вас. Из каких невероятных составов изготовлен этот?

– Из вполне обыденных, – вздохнул Штайн и, пройдя к одной из полок, снял с нее отливающий золотом камень размером с ладонь. – Вот, взгляните; я оставил его ради его внешней приглядности, а кроме того, если повернуть вот так, напоминает облик льва… Это, если вам доводилось слышать, «золото дураков».

– Пирит, – уточнил фон Вегерхоф и, повстречавшись взглядом с хозяином, пожал плечами: – Я тоже имею некоторые познания в этой области; самые начальные.

– Пирит… – повторил Курт, рассматривая камень, и впрямь напоминающий слегка загрязненное примесями золото. – Слышать доводилось, но видеть не было повода.

– Осторожней, майстер Гессе, если надавить слишком сильно, он раскрошится у вас под пальцами, – попросил старик и, отобрав камень, бережно водрузил его снова на полку. – Это – отходы с рудников. Всеми полагается, что это лишь некая порода, сопутствующая железной руде, посему ее попросту выбрасывают – мешками, телегами; но – это тоже железо. Его лишь надо очистить, и все.

– И вы знаете, как?

– Знаю, – кивнул Штайн не без гордости. – Хотя, должен заметить, это весьма трудоемко.

– Тем не менее. Это уже что-то… Однако, мы отошли от темы. Итак, железо?..

– И сера, майстер Гессе. Дабы отделить одно от другого, пирит следует растереть до порошка, каковой порошок сжечь. Вот в такой печи. Видите? Она закрыта, чтобы собирать флюиды, но при упомянутом мною процессе требуется доступ воздуха, посему – мехи; вот они. Флюид, который выходит на этой стадии, весьма тяжел и даже в откупоренной простой бутылке будет покоиться на ее дне… Пока вам все понятно?