Оба собеседника понимающе переглянулись, Но вопросы продолжил задавать Зел:

–  Уверен, что попытаются моих людей перекупить?

–  Так ведь цена утроилась! Теперь любой киллер и весь свой аванс в размере двух сотен тысяч галактов не пожалеет для какой-нибудь прачки, что бы та ядовитым цветочком баронета в спальне порадовала.

Таких тотальных превентивных мер в столице баронства ещё никогда не принимали. Но всё равно сомнения оставались:

–  И что, вот так всех убийц мы выловим, постреливая по ним из окон дворца?

–  Отнюдь! Добрую часть мы будем выманивать на живца. Причём в тех случаях, когда их точно определим и будем уверены в их намерениях. Для этого будем переодевать под "а ля Артур" и Феликса, и меня, и даже Гарольда. Покажем пару раз истинного баронета на крупных театральных постановках, неожиданно засветим его на концертах, сымитируем съёмки прямого эфира с участием Артура где-нибудь на знаменитой выставке или в парочке художественных галерей.

–  Стрельбы будет!… Поймёт ли нас народ?

–  А вот пусть сам народ и ратует за введение военного положения. А чтобы ему ещё и меркантильный интерес привить, смело объяви премию в сто тысяч галактов любому, кто конкретно и правдиво укажет на истинного киллера и предотвратит покушение. Причём делай два варианта награждений: сохранить имя бдительного в тайне по его желанию, или расписать его подвиг во всех средствах массовой информации. Опять-таки, если тот ничего не боится. При соответствующем антураже очень многие горожане воспрянут в патриотическом порыве, и в любом случае самые лояльные к тебе окажут неоценимую поддержку. А деньги…

–  Денег мне для святого дела и для увеличения благосостояния моего народа не жалко. Будут премии!

–  Вот и отлично!
– майор Парадорский встал и откланялся: - Спасибо за угощение, но мне и в самом деле пора присоединиться к ребятам. Сегодня ночью предстоит многое сделать, организовать и многое перестроить.

–  Тогда я с тобой!
– решительно встал и барон.
– В любом случае мне будет полезно и за твоими действиями понаблюдать и к некоторым секретам вашего Дивизиона присмотреться. Как-никак без пяти минут…

–  Ага! Без пяти минут и нескольких месяцев. Пока летом последние зачёты и тесты на выживаемость не сдадим, числимся как кандидаты и стажёры. Побежали…!

Следующий месяц так и вошёл в историю баронства как месячник отчаянной борьбы с киллерами и диверсантами всех мастей. Невероятное по размаху действо велось и денно и нощно, втягивая в свой вихрь порой чуть ли не всех обитателей столицы. А уж о драконовских и довольно жестоких мерах правосудия, пор всей Галактике прокатилась волна слухов и ужасающих сплетен.

Нет, Зел Аристронг не возродил смертную казнь для преступников. Всё-таки номинально баронство входило в состав Оилтонской империи, и там жестко поддерживалась хартия о запрете уничтожении разума в любом его виде. Хотя любого киллера в наглую так и старались пристрелить при малейшем сопротивлении при аресте. В ход пошла другая тактика: тактика забвения. Пользуясь своими правами единоличного диктатора, барон порой даже до судебных разбирательств не доводил. Преступгника просто хватали, вытягивали у него не церемонясь все сведения из головы с помощью домутила, и бросали в тюрьму до конца разбирательств. Причём "бросали" порой во всех смыслах этого слова, ломая и руки и ноги. Дальше могло быть ещё хуже: забывали давать и пищу и воду. Жестоко. Очень жестоко…

–  А рваться сюда с намерением лишить жизни других людей - это не жестоко?!
– орал порой взбешенный барон, на пройдошных представителей адвокатуры или представителей родственников, которые пытались выяснить судьбу арестованных преступников.
– Так почему это я должен предоставлять убийцам мирных людей места в дорогостоящих медицинских центрах, когда у меня и так там очереди? Всё лучшее - моим честным подданным! Преступникам - в последнюю очередь. Вот многие и не доживают… Да-с! Умирают! Причём не от тяжких болезней или полученной при аресте инвалидности, а от печали, от глубокого осознания собственной вины и тяжкого раскаяния в совершённых преступлениях. Запись покаяний вам могут предоставить в порядке поступившего запроса.

Записи и в самом деле предоставляли, хотя через такие немыслимые сроки, что и слёзы по бандитам давно забывались. Мало того, тяжкая поступь баронской фемиды и не щадила самых рьяных адвокатов или родственников убийц. С теми тоже, чего только не случалось: то голову свернут при купании в собственном бассейне, то перепьются алкоголем да разобьются в дребезги. А то вообще исчезнут с горизонта, словно их и не бывало там никогда. Разве что после себя оставят некое признание в гиперактивных сетях, да обвинят в своей возможной гибели других преступников. Которые дескать пожалели затраченных на них денег.