Мало того: Бука предусмотрительно послал экземпляры «Ванессина холмика» и своему обидчику-профессору, и декану его факультета, а также издателям «Нью-Йорк таймс бук ревью» и редактору книжной странички «Нью-Йорк геральд трибюн». Но какого они все остались мнения о романе, узнать оказалось затруднительно, так как Бука выпустил его под псевдонимом — Барон Клаус фон Мангейм. Надменный Терри вернул подаренный ему экземпляр нечитанным. «Писательство, — произнес он, — это не ремесло, это призвание!»

Как бы то ни было, но успех «Ванессина холмика» был велик, и Бука получил заказ написать еще что-нибудь в том же духе. Мы, в свою очередь, всей хевройсобираясь в «Кафе рояль Сен-Жермен» (оно давно исчезло, на его месте теперь «Le Drugstore»), всячески силились ему помочь и выдумывали разного рода сексуальные эскапады, происходящие то в спортзале, то под водой, то с использованием экзотических предметов, которые будто бы попадаются персонажам — где? — да хоть в кладовке с упряжью при конюшне! хоть в кабинете раввина. Терри, естественно, сторонился этих ночных семинаров — его наш глумливый гогот приводил в оторопь.

Вторая публикация Буки в серии «С книгой в дорогу» (автором на сей раз значился Маркиз Луи де Бонсежур) показала, насколько он опережает время — этакий литературный новатор, предвосхитивший караоке, интерактивное телевидение, компьютерное порно, сидиром, Интернет и прочие кошмары современности. Герой «Красной подвязки», ненасытный самец, наделенный чудовищными мужскими причиндалами, прозвания никакого не удостоился, но это вовсе не означает, что он был обречен оставаться анонимным. Напротив: во всех тех местах, где по смыслу следовало появиться его имени, в тексте зиял пробел, чтобы читатель мог вставить туда свое — например, там, где очередная сексуально воспламененная героем шикарная красотка, сгорая от страсти и испытывая множественный оргазм, благодарно вскрикивает: «О, ты потрясающий мужчина!»

Именно Клара, которая слова не могла сказать, не ввернув какую-нибудь скабрезность, снабжала Буку самыми затейливыми, хотя и диковатыми порноидеями; это было странно: в то время мне ее проблемы виделись несколько иначе. Тогда мы как раз начинали жить вместе, однако не вследствие какого-то осознанно принятого решения, а как бы невзначай, незаметно для самих себя друг к другу прибившись; впрочем, в те дни такое бывало сплошь и рядом.

Получилось это просто. Однажды поздней ночью Клара, по ее словам страдающая от le cafard [79] , заявила, что буквально не способна больше выносить вида ее комнаты в гостинице, потому что там завелся полтергейст.

— Вы разве не знаете, что во время войны эта гостиница служила борделем для солдат вермахта? — сделала она бровки домиком. — Это, должно быть, дух той девушки, что умерла там, трахнутая бог знает сколько раз во все мыслимые отверстия.

Затем, дождавшись, когда наши лица примут подобающе сочувственное выражение, она ухмыльнулась и говорит:

— Как я ей завидую!

— Ну так и где же ты будешь спать? — спросил я.

— Прикуси язык, — буркнул Бука.

— На скамейке вокзала Монпарнас. Или под Пон-Нёф [80] . Вот умора — буду единственной в городе клошаркой,которая с отличием окончила Вассар [81] .

В результате я привел ее к себе, и мы провели с ней безгрешную ночь, но спала она плохо, то и дело дергалась и просыпалась в моих объятиях. Утром сказала, что если я такой душка, то сходил бы, принес из «Гранд-отеля Эксцельсиор» на рю Кюжа ее холсты, рисунки, записные книжки и чемоданы. При этом она меня заверила, что терпеть ее мне придется лишь пару ночей, пока она не подыщет себе более приемлемую гостиницу.

— Я бы пошла с тобой, — сказала она, — но мадам Дефарж [82] — так она называла консьержку — ненавидит меня.

Идти со мной в ее гостиницу нехотя согласился Бука.

— Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязываешься, — проворчал он.

— Это же только на пару ночей.

— Она сумасшедшая.

— А ты?

— За меня не волнуйся. Я справлюсь.

Наркотики — вот в чем была подоплека пикировки. Бука пересел с гашиша на героин.

— Мы должны всё попробовать, — говорил он. — Не жаться, не квецатъ [83] , как еврейские целки. Успеем дома выйти замуж за дантистов. Арабских мальчиков из Марракеша надо попробовать. Черных девочек. Опиум. Абсент. Корень мандрагоры. Грибы с глюками. Набитых дур с панели. Халву. Все, что на столе и под столом. Здесь это рядом, только за угол зайди. Все — но только не Клару.

— Как тебя прикажешь понимать?

— Наша мисс Чамберс из своего Грамерси-парка и Ньюпорта выбыла и претерпевает метаморфоз. Не стало денег. Какие-то у нее проблемы с трастовым фондом. Ты что, и этого про нее не знал?