Лишь бы ты была со мной

Аннотация

Рик и Кимберли были женаты десять дней и после развода не виделись десять лет. Но судьба дает Рику еще один шанс, и на этот раз он так легко не сдастся…

ГЛАВА ПЕРВАЯ Кимберли Блэкстоун торопливо шла к выходу из здания международного аэропорта Окленда. Она искала глазами свободное такси и размышляла о том, что ждет ее в первый рабочий день после новогодних праздников. Многочисленных папарацци она заметила слишком поздно. Ее ослепили вспышки фотоаппаратов. Наверняка это какая-то ошибка. Журналисты гонялись за ней лет десять назад, когда она перестала общаться со своим отцом-миллиардером. Но они выкрикивают ее имя. Сердце молодой женщины бешено застучало. Что им нужно? Что происходит, в конце концов? Она окинула взглядом толпу и вдруг увидела знакомое лицо. Рик Перрини. Он был ее любовником в течение десяти безумных недель, мужем в течение десяти бурных дней. И бывшим мужем вот уже десять спокойных лет. По прошествии такого количества времени он не должен казаться ей родным человеком, но увы. Она до сих пор помнила запах его тела. И то, как быстро он принимает решения. Ослепленная вспышками, Кимберли не сразу поняла, что Рик пробирается к ней. Он приблизился и заслонил ее собой. Она оказалась тесно прижатой к нему. — Нас ждет машина. Это весь твой багаж? Она кивнула. На отдыхе ей понадобился только один костюм и пара туфель. Кимберли очень хотелось послать его ко всем чертям с его машиной и таким бесцеремонным отношением, но она уже давно уяснила, что спорить с Риком бесполезно. — Ты мне объяснишь, что здесь происходит? — Да, как только отойдем от них подальше. Рявкнув на журналистов, чтобы они расступились, Перрини взял ее под руку и потащил за собой. Сейчас Кимберли была ему благодарна за его покровительство, потому что, несмотря на быстрый темп, чувствовала, что папарацци не отстают ни на шаг. Что ж, в машине она потребует объяснений. Первый шок прошел, и она смогла собраться с мыслями. Если это выходка Говарда Блэкстоуна, тогда она как-то связана с его компанией «Блэкстоун Даймондз». Кимберли знала, что отец должен прилететь сегодня из Сиднея на открытие очередного ювелирного магазина. По странному стечению обстоятельств он располагался рядом с ее местом работы. Совпадение? Но почему тогда Рик Перрини приехал в аэропорт? Перрини был правой рукой Говарда Блэкстоуна. Несомненно, его послал ее отец. Вопрос только, зачем? В свой последний визит в Окленд отец снова уговаривал ее вернуться в семейный бизнес, на ту самую должность, с которой она ушла сразу после развода. Разговор закончился взаимными оскорблениями, и Говард пообещал вычеркнуть ее из своего завещания, если она не вернется в «Блэкстоун Даймондз» немедленно. Прошло уже два месяца, а Кимберли все еще работала в Окленде у конкурента своего отца в «Хаус оф Хэммонд». Она не ждала, что отец снова объявится. И вот сейчас она садится в лимузин, принадлежащий «Блэкстоун Даймондз». То, что Говард послал в аэропорт Перрини, стало последней каплей. Рик усадил ее в машину и закрыл дверь, отгородив от камер, которых стало еще больше. Он задержался, и она увидела, что он обращается к журналистам. Его слова вызвали шкал вопросов и бесчисленные вспышки фотокамер. Кимберли отчаянно захотела узнать, что происходит. Она потянула ручку двери и обнаружила, что замок заблокирован. — Вы не могли бы открыть дверь? Мне нужно выйти, — обратилась она к водителю. Тот поспешил отвернуться. — Меня удерживают силой? — выпалила Кимберли. — Откройте дверь, или я… Она не успела договорить, потому что Перрини сел в лимузин рядом с ней. Она быстро отодвинулась как можно дальше от него и пристегнулась. Машина тронулась с места, и Кимберли посмотрела в лицо своему противнику. — Ты запер меня в машине. А сам общался с журналистами! Он повернулся, и Ким на секунду утонула в его голубых глазах. Ей даже показалось, что она увидела в них проблеск былых чувств. — Меня бы здесь не было, — тихо сказал он, — если бы не чрезвычайные обстоятельства. Его подчеркнутое равнодушие больно ранило ее. — Какие обстоятельства? Ему не нужно было отвечать. Она все прочитала в его взгляде. — Неужели отец думает, что с твоей помощью сможет переубедить меня? — Молодая женщина старалась говорить спокойно. — Говард не посылал меня, Ким. Было в его тоне что-то такое, что заставило ее успокоиться. — Если отец не посылал тебя, зачем ты приехал? — удивленно спросила она. — Говард вылетел из Сиднея вчера вечером. Сегодня утром твоему брату позвонили и сообщили, что самолет в Окленде не приземлился. — Самолет не может просто не приземлиться, — в недоумении возразила она. — Что случилось? — Мы не знаем. Через двадцать минут после вылета из Сиднея самолет исчез с радаров. — Он посмотрел ей в глаза и тихо добавил: — Мне очень жаль, Ким. Нет. Она покачала головой. Как ее всемогущий отец может быть мертв? Да еще в день, когда он собирался утереть нос своим конкурентам! — Он ведь летел на открытие нового магазина, — тихо сказала она. — Да, он должен был вылететь в семь тридцать, но его задержали дела. Так было всегда. В детстве она даже считала, что папа никогда не снимает свой деловой костюм. — Когда я увидела тебя в аэропорту в толпе журналистов, то подумала, что твое появление как-то связано с открытием магазина, — призналась она. — Значит, они уже знают о произошедшем. Она с ужасом представила себе завтрашние заголовки газет. Несмотря на все события последних десяти лет, она восхищалась отцом, а в детстве вместе с братом добивалась его одобрения любыми способами. Вот уже десять лет она пыталась выбраться из-под его влияния, но тем не менее он как был, так и остался ее отцом. — Как они узнали? — О Говарде? — Рик вздохнул. — Понятия не имею. Они не должны были знать и то, что ты сегодня прилетаешь. У Кимберли внутри все сжалось. Она нахмурилась. — А как ты сам выяснил, где меня можно найти? — Когда ты не ответила на мой звонок, я позвонил в твой офис. — Вчера вечером? — Сегодня утром. — И, получив страшное известие, не перезвонил мне? — Нет, — низким голосом ответил он. — Это не та новость, которую сообщают по телефону. Поэтому я здесь. А кроме того, менеджер в твоем офисе не захотел принять информацию по телефону. По тону Рика было понятно, каким непростым выдался разговор. Между сотрудниками «Хаус оф Хэммонд» и «Блэкстоун Даймондз» шла война. Все началось тридцать лет назад с противостояния Говарда Блэкстоуна и Оливера Хэммонда. Вражда перешла на следующее поколение. Кимберли нарушила традицию, став личным помощником Мэтта Хэммонда. — Ты не должен винить Лайонела в излишней бдительности, — парировала Ким. Ее тон разозлил его. Они разговаривают десять минут, и, несмотря на плохие новости, Кимберли умудряется спорить с ним. Рик устало покачал головой. А чему, собственно говоря, он удивляется? Ни с одной женщиной ему не было так сложно, как с Ким. И так хорошо. Узнав о несчастье, произошедшем с Говардом, он решил вылететь к бывшей жене, не колеблясь ни минуты. Случившееся могло вернуть ее домой. Она ведь Блэкстоун. — Ты, должно быть, вылетел рано утром, — сочувственно произнесла Ким. — Я возвращался в Сидней на самолете компании, когда Райан позвонил мне. — Так ты развернулся уже в воздухе? Вот почему ты прилетел один. Рик посмотрел в ее зеленые глаза. Он знал, что за внешним спокойствием Кимберли скрывает ранимую душу. Она была дочерью своего отца. Даже сейчас, рядом с ним, узнав плохие новости, она пытается держать все под контролем. — Неважно, — твердо сказал он. — Я бы прилетел в любом случае. — Чтобы сообщить мне, что мой отец… — Чтобы забрать тебя домой. — В Сидней? — удивилась она. — Ты забыл, что мой дом теперь в Окленде? — Я не забыл. Когда Кимберли бросила его, он решил дать ей время, чтобы остыть. Подумать о несправедливости своих обвинений и осознать, что они должны быть вместе. Прошло четыре томительных месяца, когда он не выдержал и сам нашел ее. Как оказалось, Кимберли не остыла и не перестала считать их брак огромной ошибкой. Более того, ее домом теперь был Окленд в Новой Зеландии. А Мэтт Хэммонд — ее боссом. Нет, Рик ничего не забыл. От этих воспоминаний у него до сих пор все закипало внутри. — Ты сказал, что больше никогда не появишься в моей жизни. И он держал свое слово. Гордость и ее инициатива при разводе сделали свое дело. — Сейчас речь идет не о нас, — жестко пояснил Рик, — а о твоем отце и твоей семье. Кимберли отвернулась, в последний момент сдержав колкое заявление, что Хэммонды теперь тоже ее семья. Родная мать Ким, Урсула, умерла очень рано. Она была сестрой Оливера Хэммонда. Из-за семейной вражды между Хэммондами и Блэкстоунами Ким росла с чувством неприязни к своим дяде и тете из Новой Зеландии, так же как и к их приемным детям Джерраду и Мэтту. Однако, когда она нуждалась в кровле и работе, они любезно приняли ее в свою семью. Мэтт стал ей другом. Хотя его жена Мариса никогда не приветствовала этой дружбы. И все же Мэтт настоял, чтобы Ким стала крестной матерью их сына Блейка. Последние десять лет именно они были ее семьей, а не Блэкстоуны. Однако сейчас Кимберли благоразумно не сказала этого вслух. Перрини так и не простил Мэтту того, что он предложил Ким работу у Хэммондов. Не говоря уже о том, что их последняя встреча едва не закончилась дракой, когда Рик приезжал уговаривать Кимберли вернуться домой. Речь не о нас, а о твоем отце и семье. Как он прав! Их отношения никогда не принадлежали только им. Они познакомились в компании отца, не разлучались, пока работали вместе над проектом, и оказались в постели после его успешного завершения. Но Перрини хотел большего. И потому женился на ней. Говард дал молодому зятю все. Власть, престиж и принадлежность к одной из самых богатых и влиятельных семей Сиднея. А заодно Рик получил должность, ради которой Кимберли работала день и ночь. И когда она высказала свое возмущение, Перрини встал на сторону ее отца, который объяснил, что ей не хватает опыта. Сейчас она, может, и поняла бы такое решение, но тогда ей едва исполнилось двадцать один, она была безумно влюблена и расценила поступок Перрини как предательство. Он добивался ее, женился на ней — и все ради достижения своих целей. Сейчас он хочет вернуть ее домой в Сидней. Но может ли она доверять ему? Исчез самолет ее отца. Кимберли не могла думать о работе в такой момент. А тут еще назойливое внимание прессы. Оставаться одна дома, сходя с ума от неизвестности, она не хотела. Мэтт уехал в командировку, а больше ей было некому позвонить. Краем глаза она посмотрела на Перрини и вспомнила, как уверенно он перехватил ее в аэропорту. Она не нуждалась в его поддержке, но вернуться в Сидней необходимо. Она должна ждать новостей там. Должна увидеть членов своей семьи после долгой разлуки. От одной только мысли, что она снова увидит Райана и Соню, свою тетю по материнской линии, желудок Кимберли сжался. У нее встал в горле ком. Но она ни за что не позволит себе расплакаться перед Перрини. — Ты здесь живешь? Рик с любопытством смотрел на ее таун-хаус. Она молча кивнула. Учитывая, что он сам назвал водителю адрес, ему не было нужды спрашивать. Это гнездышко служило ей убежищем от суматохи деловой жизни. Она не хотела впускать туда Перрини. Хотя как она могла не пригласить его, учитывая, что он прилетел ради нее, изменив свои планы? — Зайдешь? — быстро спросила она, пока не успела передумать. — Я быстро. Мне нужно только собрать сумку, полить цветы и позвонить на работу. Он удивленно приподнял бровь. — Ты решила поехать? — А у меня есть выбор? — У тебя он есть всегда, Ким. Она усмехнулась, а он вдруг улыбнулся, отчего его голубые глаза стали казаться еще ярче и глубже. У нее внутри все замерло. Улыбка Перрини могла свести с ума кого угодно, и, чтобы избавиться от наваждения, она выпалила: — Я пойду собираться. Она вышла из машины, и в этот момент у него зазвонил мобильный. Кимберли не стала ждать и пошла к дому, доставая из сумочки ключи и свой телефон, чтобы позвонить в офис. И нужно еще связаться с Мэттом. Но не успела она набрать его номер, как кто-то схватил ее за запястье. Перрини. Она узнала сапфировые запонки, которые Говард давным-давно подарил ему на Рождество. — Боссу звонишь? Его голос был твердым, как сталь, Она недовольно поморщилась. Сейчас не время опять выяснять его отношение к Мэтту. Но стоило ей посмотреть ему в глаза, как она похолодела. С его лица сошли все краски, он выглядел таким мрачным, что ее охватила паника. Звонок. Ему только что сообщили новости о ее отце. — Они нашли обломки самолета, — подтвердил он ее худшие опасения. Обломки, повторила про себя Кимберли. Не останки. — Только… обломки? — Нет. — Он покачал головой. — Еще одну выжившую женщину. Кимберли начала всхлипывать. Перрини обнял ее за талию, боясь, что она может упасть. — Кто? — выдохнула она. — Пожалуйста, только не Соня. — Нет, это не твоя тетя, — мрачно ответил он, убирая ее телефон. — По словам Райана, они нашли Марису Хэммонд, жену твоего босса. ГЛАВА ВТОРАЯ Мариса Хэммонд находилась на борту самолета ее отца?! Этого просто не может быть. Да, последний месяц Мариса провела в Австралии, улаживала дела в связи со смертью матери. Да, она слегка капризна и эгоистична, но не настолько, чтобы возвращаться домой на самолете злейшего врага своего мужа. Что могло заставить ее лететь с ним? Этот вопрос остался без ответа, а Перрини продолжил сообщать подробности. Найденную женщину пока официально не опознали, Мариса также странным образом не числилась среди пассажиров лайнера. Но он связывался с главным управлением полиции Сиднея. Вряд ли они бы сообщили ему ложную информацию. А значит, на борту действительно находилась Мариса. Но что стало с Говардом? Пока полиция не обнаружила его останки, есть надежда на его спасение. Эти мысли не давали ей покоя, пока она собирала вещи, бросая их в сумку. Сложив все необходимое, Кимберли сменила деловое черное платье на легкий белый сарафан. Или белое будет выглядеть неуместно? Бросив взгляд в зеркало, Кимберли заметила, что с ее лица сошли все краски. Хотя ее кожа и так всегда казалась слишком бледной на фоне темных волос. В этот самый момент ее покинуло самообладание, с которым она держалась последние полчаса, и она без сил опустилась на кровать. Из гостиной доносился глубокий голос Перрини, который всегда волновал ее. Значит, он разговаривает по телефону, и вероятнее всего, этот звонок связан с предыдущим. Сейчас она могла разумно мыслить и пришла к выводу, что, раз Мариса жива, могут быть и другие выжившие. У нее появился слабый проблеск надежды. Она вернется домой, и все будет хорошо. Перрини появился в дверях ее комнаты с телефоном в руке. То, как он посмотрел на нее, заставило ее сердце дрогнуть. — Есть новости? — слабым голосом спросила она, глядя ему в глаза. — Нет, это мой пилот. Самолет ждет. Кимберли шумно выдохнула. — Я буду готова, как только решу, что мне надеть. В сложившихся обстоятельствах это прозвучало глупо. Особенно когда Перрини с усмешкой посмотрел на вещи, сваленные кучей на кровати. Он внезапно подошел к ней и поставил на ноги. — Можешь не переодеваться, — сказал он, медленно оглядев ее, — мне всегда нравилось, когда ты в белом. Кимберли удивленно моргнула. Он флиртует с ней? Спустя полчаса после того, как сообщил ужасные новости? Невероятно. — Я одеваюсь не для того, чтобы произвести впечатление на тебя, Перрини, — огрызнулась она. Он слегка улыбнулся. — Дай мне пять минут, чтобы переодеться. — Нет, — сказал он, беря ее под руку. — У нас не так много времени. А теперь пойдем. На протяжении всего пути из Окленда в Сидней Кимберли не могла успокоиться, несмотря на то, что полет проходил в идеальных погодных условиях. Они летели на той же модели самолета, что и Говард. Перрини подтвердил ее опасения, как только они поднялись на борт. Он кивнул на кровать. — Располагайся. Рад поделиться. Кимберли печально улыбнулась. Помнит ли он тот частный рейс, который у них однажды случился? Тогда на пути из Сан-Франциско в Лас-Вегас в их распоряжении не было кровати, но это не имело значения. Они приспособились. И тогда же Рик сделал ей предложение, которое показалось ей таким же невероятным, как и занятия любовью на высоте семь тысяч миль. Это был финал их десятинедельной любовной лихорадки. В Вегасе она стала его женой. Тогда Кимберли не думала, что это что-то изменит. Но поняла свою ошибку, как только они вернулись в Австралию. Воспоминания болью отзывались в ее сердце. И Кимберли переключилась на созерцание пейзажа в иллюминаторе. При взлете она слышала шум турбин, чувствовала, как ее вдавило в кресло, и не могла отделаться от мысли, что всего четырнадцать часов назад ее отец и Мариса испытывали то же самое. А потом самолет исчез с радаров. Слабая надежда в ее душе угасала. Следующие три часа полета она провела в мрачном ожидании. Она послушалась Перрини и прилегла, потому что ей было невыносимо смотреть в иллюминатор на море, в которое упал самолет отца. Кимберли держалась из последних сил. Она не давала волю слезам и даже смогла притвориться спящей, когда Перрини подошел проверить ее. Ей было трудно тихо лежать и контролировать дыхание, пока он смотрел на нее. Потом Рик укрыл ее одеялом. Если бы он дотронулся до нее, она бы сдалась и попросила его остаться и отвлечь ее от мрачных мыслей любым способом — так одиноко она себя в тот момент чувствовала. Но он тихо вышел, и Кимберли свернулась калачиком под одеялом. Как в детстве, когда ждала отца после долгого рабочего дня. Сейчас, когда они приближались к дому ее родителей, горестные воспоминания нахлынули с новой силой. Она давно возненавидела бизнес Говарда и его отношение к Хэммондам — семье его жены. Не говоря уже о том, как он использовал ее брак в своих целях. Идеальный отец существовал только в ее воображении. — Ты в порядке? Они сидели в машине Перрини, которая очень ему подходила. У светофора он положил руку на ее ладонь. Этот жест был таким дружелюбным и успокаивающим, что Кимберли на миг забыла обо всех проблемах. — Давай ты перестанешь быть таким милым, — попросила она. — Меня это нервирует. Он бросил на нее загадочный взгляд из-под солнечных очков. — Это временно. Смотри не привыкни. — Спасибо, что предупредил, — сухо произнесла Кимберли. Потом поняла, что ведет себя недружелюбно, и добавила: — Я очень благодарна тебе. — За что? — Загорелся зеленый, и он снова положил руку на руль. — За то, что лично сообщил мне новости. За то, что спас меня в аэропорту и сейчас везешь домой. За то, что не дал мне совсем раскиснуть. Я ценю это, Рик. Спасибо. — Не за что. — Он помолчал и добавил: — Ты назвала меня Риком. Я делаю успехи. Ким называла его Перрини с первой встречи, пытаясь подчеркнуть тем самым исключительно деловые отношения. Она не доверяла ему сначала и боролась с соблазном почти два месяца. Когда они начали встречаться, она называла его по фамилии уже по привычке. Ее забавляло то, с каким упорством он пытался заставить ее называть его Риком. — Это временно, — парировала она. — Смотри не привыкни. Он рассмеялся, и у Кимберли все внутри сжалось. От Рика по-прежнему исходило опасное обаяние. К счастью, она здесь ненадолго. Максимум через неделю она вернется в Окленд. А сейчас ей необходимо слышать чей-то смех, потому что они проезжали роскошные дома, приближаясь к самому шикарному. Маримар. Первые двадцать лет жизни этот трехэтажный особняк был ее домом. Раньше она никогда не обращала внимания на его величие, богатство и роскошь. Особняк был похож на дворец. И очень подходил мужчине, которого пресса окрестила Королем Бриллиантов. Мужчине, который запретил ей переступать порог своего дома, после того как она ослушалась его и не вернулась на работу в «Блэкстоун Даймондз». Ее накрыла волна эмоций, когда Перрини парковался у крыльца. Страх. Волнение. Обида. Хотя ее взгляд был прикован к особняку, она почувствовала, что Рик повернулся к ней лицом. Ее сердце гулко билось в груди. — Рада быть дома? — спросил он. Хороший вопрос! Ее ли это дом? Примет ли семья обратно блудную дочь? Когда она ушла из семейного бизнеса и стала работать на Хэммондов, она тем самым отказалась от своих родных. Так было всегда. Ты выбираешь или Блэкстоунов, или Хэммондов. Никакой середины быть не могло. Эту истину она усвоила чуть ли не с рождения. Соня Хэммонд была ярким тому примером. Младшая сестра матери стала жить у Блэкстоунов еще в подростковом возрасте и даже после смерти Урсулы не поддерживала отношений со своим братом Оливером Хэммондом. Но Кимберли сейчас больше волновало то, как ее встретит не Соня, а Райан. Ее младший брат возглавлял сеть магазинов, принадлежащих Блэкстоунам. Он не одобрил ее решения уйти из семейного бизнеса и даже один раз сам попытался ее переубедить. Впрочем, еще меньше он одобрял ее брак с Перрини. Последний, кстати, все еще ждет ответа. Хорошо ли быть дома? — Я испытываю целую гамму чувств сейчас, — искренне сказала она. — И мне не очень уютно. — Хочешь уехать? Она медленно подняла глаза. — Ты знаешь, что в любом другом случае меня бы здесь не было. Рик собирался что-то сказать, когда движение возле дома отвлекло его внимание. Кимберли тоже повернула голову. В дверях стояла Соня. Сердце Ким готово было выпрыгнуть из груди. — Соня совсем не изменилась, — пробормотала она. Такая же высокая, стройная и красивая. Легкая улыбка заиграла на ее губах, когда она помахала им рукой. Кимберли инстинктивно потянулась к шее и дотронулась до ожерелья, которое Соня подарила на ее двадцать первый день рождения. После того, как ее брак распался, она положила его в коробочку, но не забыла о нем. И только недавно снова начала его носить. Она смахнула слезы, застилавшие глаза, и позволила Перрини помочь ей выйти из машины. Легко взбежав по ступенькам, она оказалась в объятиях тети. В этот самый момент она поняла, почему стала носить ожерелье. Оно связывало ее с домом, с Соней, чей радушный прием сейчас показал ей, как на самом деле хорошо быть дома. Слезы по отцу, которые она так долго сдерживала, хлынули по ее щекам. Как она могла позволить Говарду и Перрини держать ее так долго вдали от родных? Почему так получилось? — Прости меня, — всхлипнула Кимберли, — мне так жаль. Соня крепко сжала ее в объятиях. — Милая, и ты нас прости за все. Кимберли еще очень долго стояла, обнявшись с тетей. Наконец Соня сделала шаг назад и взяла Ким за руку. — Как хорошо, что ты снова дома. Так приятно видеть тебя такой… красивой, несмотря на все обстоятельства. — Я тоже рада быть здесь. Сонины глаза заблестели от слез. — Давай не будем сейчас говорить об этом. Пойдем, Райан и Гарт уже ждут тебя. Даже Даниэль прилетела, как только узнала. Даниэль была дочерью Сони и, судя по всему, все это время ждала за дверью, чтобы появиться в нужный момент. Она сильно изменилась. Из семнадцатилетнего подростка превратилась в красивую девушку, унаследовав красоту матери. Ее глаза блестели от слез, когда она бросилась обнимать Ким с такой же теплотой, как Соня. — Ты привез ее, — обратилась она к Рику. — Я не сомневалась, что у тебя получится. — Я просто шофер, — отозвался Перрини, — ну и немного носильщик. Куда мне отнести вещи? Прежде чем Ким успела ответить, Соня попросила: — Отнеси, пожалуйста, вещи Ким в ее комнату. Ты ведь знаешь, где она, Рик? Что? Кимберли нахмурилась. Она не приводила Перрини домой, боясь недовольства отца или брата. Они встречались у него дома, а на работе до последнего скрывали свои отношения. И все же он знает, где находится ее комната? Перрини исчез в доме вместе с Соней, а Даниэль спросила прерывающимся голосом: — Как ты справляешься, Ким? Или это глупый вопрос? — Я в порядке. Даниэль недоверчиво прищурилась, и Ким подумала, что ее кузина нисколько не изменилась. Она заметила, что у Даниэль заплаканные глаза, хотя девушка продолжала широко улыбаться. Она тоже выросла под влиянием Говарда и в большей степени была Блэкстоун, чем Хэммонд. Однако она не присоединилась к семейному бизнесу, хотя и занималась дизайном ювелирных украшений. — Как твои дела? Все получается? — Не пытайся сменить тему разговора, — шутливо парировала кузина, — здесь вопросы задают тебе. — Я же сказала, что в порядке, — повторила Ким, но слезы рвались наружу, когда она снова обняла Даниэль. — Есть какие-то новости? — спросила она. — Кроме того, что сообщил твой брат, пока нет. Кимберли замерла. — Ты думаешь, Райан рассказал нам не все? — Мне так показалось, но, когда я спросила его, он очень разозлился. Я не понимаю, что с ним происходит, Ким. Он, конечно, переживает за отца, и неизвестность его убивает. Мама говорит, он хочет нанять еще спасателей, кроме тех, что уже работают. Не удивлюсь, если он сам отправится туда. Это так похоже на ее брата. — Думаешь, он надеется найти Говарда живым? Даниэль тяжело вздохнула. — Честно, я не знаю. Он такой нервный, что мне кажется, он знает больше нас всех. Даниэль взяла Ким под руку и повела ее в дом. — Пошли. Я уверена, что мама сейчас организует для вас с Риком ленч. Могу поспорить, ты еще ничего не ела сегодня. — О еде я думала в последнюю очередь. — Тогда поешь хотя бы ради мамы. Она отвлекает себя тем, что занимается домашними делами. Позволь ей и о тебе позаботиться. — Конечно, но сначала мне нужно кое-что сделать. — Райан? — лукаво спросила ее кузина. Кимберли кивнула. Да, именно Райан. Рик спускался со второго этажа, когда увидел Даниэль и Кимберли. Они держались за руки. Его взгляд был прикован только к одной из них. Темные волосы, собранные в хвост, и зеленые глаза, наполненные теплом. Привезти ее домой было отличной идеей. И вот она здесь. — А, это ты, — сказала Даниэль, отпуская Кимберли, когда Рик подошел к ним. — Мы собирались найти Райана. Рик знал, что предстоящая встреча будет непростой. — Я провожу ее, — вызвался он, в свою очередь беря Кимберли под руку. — Ты могла бы попросить Соню принести нам кофе? Даниэль оставила их, одарив Рика удивленным взглядом. Ким разом помрачнела, и он понял, что его инициатива ей не понравилась. — Не надо меня провожать, — недовольно процедила она. — Я сама знаю дорогу. — Я понял. — Тогда отпусти мою руку. Ты уже ввел Даниэль в заблуждение. Его брови взметнулись вверх. — Чем? — Не прикидывайся, Перрини. Этот фокус не пройдет. — Неужели ты переживаешь из-за того, что твой брат увидит нас вместе? — Мы уже давно не вместе, — прищурилась она. — И разве не ты говорил, что сейчас речь вообще не о нас? — Припоминаешь мне мои слова? Это на тебя не похоже, Ким. Она бросила на него убийственный взгляд зеленых глаз и дернула руку. Он не отпустил ее. Наоборот, еще сильнее притянул к себе, так, что она оказалась прижата к его бедрам. В тишине зала он мог поклясться, что слышит стук ее сердца. Или это его сердце так бешено бьется? Он отчаянно боролся с желанием поцеловать ее. Хотя понимал, что Кимберли может и ударить его. Но не это остановило его, а та незащищенность, которая плескалась в ее глазах. Скорее всего, всему виной страх перед встречей с братом. Сегодняшние события нанесли ей удар, и Рик знал, что самые страшные новости еще впереди. Ведь рано или поздно спасатели обнаружат тела всех пассажиров. Нет, сейчас он не может воспользоваться ее слабостью. Рик поднес ее руку к своим губам и запечатлел легкий поцелуй на ее запястье. Он подумал, что сейчас она покажет свое возмущение, по в этот момент раздались шаги, и вошел Гарт Бик. Ким удивленно моргнула, но ее лицо просветлело, когда она поняла, что перед ней стоит помощник и лучший друг Говарда. Он нежно обнял ее, но его взгляд, направленный на Рика, был мрачным. — Райану только что позвонили из Ставроса. Из полицейского управления. Рик замер. — Плохие новости? — О Говарде ни слова, — ответил Гарт. — Но они подтвердили информацию о пассажирах. — В самолете была Мариса? — спросила Ким. — Это ее нашли? Мужчина кивнул. — Да. Ее тело только что доставили в морг. ГЛАВА ТРЕТЬЯ — Тело? — потрясенно воскликнула Кимберли. Она растерянно переводила взгляд с Гарта на Рика. — Ты же сказал, что она жива? — Она умерла на руках у спасателей, — тихо объяснил Гарт, — почти сразу, как ее подобрали на борт спасательного судна. Мне очень жаль, Ким. Я знаю, вы были близки. — На самом деле не очень-то. Рик нахмурился. Он до последнего надеялся, что произошла ошибка и спасатели нашли не Марису Хэммонд, мать маленького мальчика и слишком молодую женщину, чтобы так трагически погибнуть. — Они уверены, что это Мариса? — спросил он. — Да, нам сообщили ее имя еще до официальной процедуры опознания, — ответил Гарт. — Когда ты звонил мне из Новой Зеландии, то сказал, что произошла какая-то путаница со списком пассажиров. — Изначально в списке была Джессика Коттер, менеджер одного из магазинов. Она должна была лететь на открытие магазина в Окленд. Имя было незнакомо Рику, но он не работал с магазинами уже лет восемь. — Но спасатели обнаружили не ее? — Другое строение тела, другой цвет волос, не та одежда. Похоже, мисс Коттер в последнюю минуту передумала лететь, и в пассажирском списке получилась путаница. — Значит, это все-таки была Мариса Хэммонд? — послышался сдавленный голос Сони. Рик посмотрел на нее. Несмотря на явный шок от услышанного, она держалась прямо и даже попыталась улыбнуться. — Почему вы не проходите в гостиную? Даниэль и Райан уже там, и я думаю, нам нужно собраться всем вместе. Я приготовила чай и кофе, но, если вы хотите что-то покрепче, дайте мне знать. Райан Блэкстоун выглядел не лучшим образом. Рик посмотрел него, отметив, что Райан сильно похудел. Он всегда держался сдержанно и казался уверенным в себе, особенно в присутствии Рика, но сейчас все было иначе. Он выглядел подавленным. — Кофе, Рик? Соня отвлекла его всего на секунду. Он перевел взгляд на Ким, которую крепко сжимал в объятиях Райан. Это было проявление родственных чувств, гораздо более теплое, чем с Соней, Даниэль или Гартом. Чувствуя себя неловко, он отвернулся и увидел, что Даниэль сделала то же самое. Рик вдруг осознал, насколько важен этот момент. Брат с сестрой, казалось, забыли о прошлом, когда они оба добивались расположения отца. Забыли о том, что Райан не одобрил ее брак. И о том, что Ким примкнула к Хэммондам, зная о родовой вражде. Райан и Ким сейчас остались единственными членами некогда большой семьи. Сначала был похищен их старший брат Джеймс, которого они больше не видели. Потом их мать покончила жизнь самоубийством. И вот сейчас они почти потеряли отца. Неудивительно, что они так тесно прижимаются друг к другу. Краем глаза Рик заметил, что Гарт поставил чашку кофе перед Соней. — Спасибо, — тихо поблагодарила она, нарушив молчание. — Мне очень жаль, что погибла Мариса. Даниэль взяла мать за руку. — Но мы же не можем быть до конца уверены, что это она, правда? — Можем, — на удивление тихо ответил Райан. — Список пассажиров подтвердился. Говард. Его юрист. Мариса Хэммонд. Она была единственной женщиной на борту самолета. — Что она там делала? — не сдерживая эмоций, воскликнула Даниэль. — Я не знала, что она вообще знакома с Говардом лично, не говоря уже о тёплых отношениях. Рик поставил нетронутый кофе на столик. Этот же вопрос занимал его самого весь день, и ни один из возможных ответов его не устраивал. Хотя на вторую часть вопроса он мог ответить. — Она работала у Блэкстоунов как Мариса Дэвенпорт, пока не вышла замуж за Мэтта Хэммонда. И, судя по публикациям в газетах, она еще в декабре поддерживала связь с Говардом. — О чем ты? — воскликнула Даниэль, а Ким просто смотрела на него, подняв брови. Находясь так далеко от Сиднея, обе женщины не могли этого знать. Да и вряд ли кто-то заметил бы статью в бульварной газете пару недель назад, если бы не скандальное фото. — «Син» опубликовала фото, как они обедают вместе, — объяснила Соня, — и прозрачно намекнула, что их отношения выходят за рамки деловых. Даниэль удивленно смотрела на мать. — У Говарда и Марисы была связь? Ты, должно быть, шутишь! — Разумеется, это неправда, — горячо воскликнула Соня. — «Син» славится тем, что печатает скорее свои домыслы, чем факты. Мариса замужем, у нее ребенок. Не знаю, что связывало ее с Говардом, но только не любовные отношения! Ее пылкое заявление повисло в воздухе без ответа, но, когда Рик встретился взглядом с Гартом, он понял, что тот думает иначе. Говард был привлекательным мужчиной, и, учитывая его власть и богатство, у него не было недостатка в женщинах, как во время брака, так и после него. Он, не раздумывая, менял женщин. А Мариса Дэвенпорт была яркой женщиной. Рик припомнил, что, пока работала у Блэкстоунов, она охотилась и за ним самим, и за Райаном. Но потом нашла более выгодную партию — наследника бизнеса Хэммондов. Но если в ее распоряжении было такое богатство, зачем ей понадобилось искать кого-то еще? — Отец говорил тебе что-нибудь о своих отношениях с Марисой? — напрямую спросил Рик у Райана. Брат Кимберли нахмурился и убрал в карман сотовый телефон. — Ни слова. — А тебе, Гарт? — Я спрашивал у него про фото, когда оно только появилось в газетах, — отозвался помощник Говарда, — но он велел не лезть не в свое дело. И наговорил еще много чего. Рик кивнул. Уж кто-кто, а он знал, что Говард никогда не стеснялся в выражениях. — Значит, ты думаешь, это был далеко не деловой ужин? Гарт кивнул. — Именно так. — Не может быть, — выпалил Райан. — А вдруг она пыталась наладить отношения с ним от лица Хэммондов? — неуверенно предположила Даниэль. Рик посмотрел на Ким, которая молча слушала новую для нее информацию. Ему не нужно было ничего говорить, чтобы привлечь ее внимание. Она медленно подняла на него глаза. — Мариса не имела никакого отношения к бизнесу Хэммондов, — сказала она. — И уж точно не пыталась помирить две семьи. — Тогда зачем она встречалась с Говардом и летела с ним в одном самолете? — недовольно воскликнула Даниэль. — Видимо, мы уже не узнаем этого. — Разве пикантные подробности сейчас имеют значение? — мрачно возразил Райан. — В газетах и так скоро появятся все фото, какие только они смогут откопать. Соня помрачнела. Она, как никто другой, понимала, что Блэкстоуны и Хэммонды всегда будут лакомым куском для прессы. Фотографии обоих семейств не сходят с первых полос печатных изданий. — Сколько репортеров было на улице, когда вы приехали? — спросил Гарт. — Очень много. — Неужели они не могут оставить нас в покое хотя бы сегодня? — воскликнула Соня. — Нет, — мрачно ответил Рик, — и нам всем надо быть готовыми к тому, что эта история обрастет новыми подробностями и все станет только хуже. * * * Кимберли больше не могла выносить мрачное настроение, царившее в гостиной. Выпив кофе, она встала и вышла на террасу. Райан через несколько минут вышел следом и сказал, что у него появились неотложные дела. Кимберли заметила, как он нервничал в гостиной. Он проверял свой мобильный телефон каждые пять секунд. Проводив взглядом брата, она загляделась на прекрасный вид с террасы. Хотя уже через минуту ее мысли вернулись к Марисе и Говарду. Кимберли не хотела думать о них и рисовать картины в своем воображении о том, что их могло связывать. Она просто хотела закрыть глаза и наслаждаться мягким светом заката. Но мысли мешали ей расслабиться. В голове звучала последняя фраза Перрини. Все станет только хуже. Хуже? Куда еще хуже? Самолет разбился. Погибли невинные люди. Пилот, второй пилот, стюардесса, юрист Говарда — все погибли, а их безутешные семьи будут также задаваться вопросом, как такое могло произойти. Но Райан прав насчет Марисы. Разве имеет сейчас значение, какие отношения связывали ее с Говардом и что она делала в его самолете? Страшно представить, каким ударом для Мэтта станут беспардонные публикации в прессе, учитывая, что он только что потерял жену. И самое главное — это ребенок, который не поймет, почему его мама больше не придет. Он забудет ее лицо, ее смех, но, когда вырастет, станет искать ответы на свои вопросы. И память о его матери, к несчастью, будет омрачена скандалом и сплетнями. Кимберли все это уже испытала на себе и сейчас искренне переживала за крестника. Ей было примерно столько же лет, когда ее мать не вернулась домой. Позже Кимберли прочитала правду о самоубийстве Урсулы Блэкстоун, которая не смогла справиться с горем после похищения старшего сына. Последней каплей стала ужасная ссора ее брата Оливера и Говарда на праздновании ее тридцатилетия. Но у Блейка есть отец, который его безгранично любит и со временем объяснит правду про его маму. Мэтт замечательный отец. Единственной его ошибкой была женитьба на Марисе. Она услышала знакомые шаги. Черт. Спустя десять лет она не должна уже помнить такие вещи. Рик встал рядом с ней. — Как можно наслаждаться видом с закрытыми глазами? — спросил он. — Я видела этот пейзаж тысячу раз, — ответила Кимберли, не открывая глаз. — Я наслаждалась одиночеством. — Жаль. Перрини замолчал, и она почувствовала, что он совсем близко. Должно быть, смотрит вдаль, положив руки на перила. — Я думал, ты размышляешь. — О чем? — О Марисе и Говарде. Ты не высказала своего мнения. — Он замолчал, а потом задал самый важный вопрос: — Ты думаешь, у них действительно были отношения? Кимберли повернула голову и сразу попала в плен его голубых глаз. Черт. Она так долго не выдержит. — Возможно. Перрини прищурился. — Хватит, Ким. Ты знала Марису лучше всех нас. Что она делала в Австралии последние несколько месяцев? — Она прилетела на похороны матери. Насколько мне известно, она осталась, чтобы уладить кое-какие дела. — На Рождество и Новый год? — Ее мать умерла в декабре. Не думаю, что у Марисы был выбор, когда прилететь. Ее отец неважно себя чувствует, а сестра в отъезде. — Учитывая, что речь шла о завещании ее матери, я не удивляюсь, что Мариса задержалась, — процедил Перрини. Кимберли выдохнула. Она не собиралась отвечать на эту реплику. Говорить плохо о Марисе сейчас было негуманно и бессмысленно. Она попала в авиакатастрофу, провела несколько ужасных часов в воде только для того, чтобы умереть среди незнакомых людей. Никто не заслужил такой смерти. Даже женщина, которая оставила мужа и ребенка на несколько недель без видимой причины. Даже если у нее с Говардом действительно был роман. — Я не так хорошо знаю Марису, как ты думаешь. Поэтому не могу утверждать, что она могла или не могла сделать, — сказала она. — Зато я знаю, на что был способен мой отец. — Ты не думаешь, что твое отношение к Говарду несправедливо? Она усмехнулась. — Ты ведь знаешь все обстоятельства… — Прошло десять лет, Ким. Она смотрела в его глаза и думала, что за это время практически ничего не изменилось. Его взгляд так же действует на нее, как десять лет назад. Когда он поцеловал ее запястье, она осознала, что не сможет устоять перед его обаянием. — Он рассказывал тебе о нашей последней встрече? — спросила она, чтобы избавиться от наваждения. — Когда он прилетел в Новую Зеландию, чтобы уговорить меня вернуться. — Я хочу послушать твою версию. Конечно, Рик никогда не скажет, что именно Говард поведал ему о той встрече. Так было всегда. Перрини задавал вопросы, уточнял информацию, но никогда не делился своей. Она потом поговорит с ним об этом, а сейчас она действительно хотела рассказать ему свою версию. Ким хотела, чтобы он узнал, на что в самом деле был способен Говард Блэкстоун. — Когда я отказалась вернуться в семейный бизнес, — начала она, — он предложил мне оклад вдвое больше моего. Когда я сказала, что дело не в деньгах, он спросил, чего же мне еще нужно. И я попросила его извиниться. — Я так понимаю, он этого не сделал? — Ты когда-нибудь слышал, чтобы Говард Блэкстоун извинялся? Его выражение лица изменилось, но он просто сказал: — Продолжай. — Он категорически отказался признавать свою вину. И попутно обвинил Мэтта в том, что тот переманил меня к себе. Он назвал его вором, так же как его отца, и вспомнил все, что между ними было, начиная с дня рождения мамы. — Она шумно выдохнула. — Это ведь было тридцать лет назад. Я не могла поверить, что отец до сих пор думает, будто Оливер Хэммонд украл в тот вечер фамильное ожерелье Блэкстоунов. — То есть ты не веришь, что Оливер использовал тогда шанс вернуть то, что, по его мнению, принадлежало Хэммондам? — Нет, — с уверенностью ответила она. — Оливер не взял бы то ожерелье, даже если бы его преподнесли ему на тарелочке с голубой каемочкой. Он не простил Говарду того, что тот отрезал кусок от алмаза, найденного Хэммондами, сделал из него украшение и присвоил ему имя Блэкстоунов. И ненавидел Говарда за то, что тот устроил шумиху из-за злополучного украшения. Фотографии мамы с ожерельем на шее были во всех газетах. — Насколько я знаю, твой дед передал алмаз Урсуле. Она могла делать с ним все, что пожелает. И если бы ожерелье не пропало, оно досталось бы тебе, Ким. Она усмехнулась и покачала головой. — Нет, этого бы никогда не случилось. Говард был единственным наследником мамы. И я полагаю, что в его завещании моего имени также нет. — Он пообещал вычеркнуть тебя из завещания? — тихо уточнил Перрини. — Да, это был весомый аргумент. — Да уж. Рик улыбнулся. Но его взгляд оставался серьезным. — Ты не думаешь, что он остыл и передумал? — Может быть. А его остальные угрозы? Он так и не смирился с тем, что я ушла из семейного бизнеса. Обвинил Мэтта в том, что тот выбрал удачный момент для сманивания меня на свою сторону. Последнее, что он сказал мне в тот день, было то, что Хэммонд заплатит ему за это. Ее заявление повисло в воздухе, пока Перрини осмысливал его. Он прищурился. — Ты думаешь, Говард закрутил отношения с Марисой из мести? — Я не знаю, но не удивлюсь, если он хотел заставить Мэтта так думать. Она внимательно наблюдала за его реакцией. — У Хэммонда был хоть один повод сомневаться в жене? — Мэтт не обсуждал со мной свои семейные вопросы. — Но такое возможно? Кимберли очень хотела ответить «нет» и добавить, что их брак был очень крепким и Мариса ценила мужа и их ребенка, но не могла. Она отвернулась, и ее молчание стало ответом. Казалось, они простояли вот так на террасе плечом к плечу целую вечность, осмысливая сказанное. Сейчас уже не важно было, какие отношения на самом деле связывали Марису и Говарда. Если пресса ухватится за эту версию и Мэтт поверит пустым домыслам, значит, Говард свое дело сделал. И то, что он не сможет насладиться плодами своей игры, не важно. Он все равно победил. Эта мысль привела Кимберли в ужас. А ведь речь идет о ее отце, человеке, которого она обожала в детстве. Она обхватила себя руками. — Как я могу горевать по такому подлецу? Как вообще хоть кто-то может? Перрини не ответил, но она почувствовала, как он положил руку ей на плечо. Кимберли повернулась и тут заметила Соню в дверях. Слышала ли она ее последние слова? Ей стало дурно. Она ни в коем случае не хотела обидеть тетю, которая всегда стояла на стороне Говарда. И делала это до сих пор. За последние годы было много слухов об их отношениях, но Ким верила тете, когда та говорила, что интимной близости между ними не было никогда. Конечно, нет, говорила Соня, он ведь мой зять. И обижалась, что Ким спрашивала о таком. И сейчас Кимберли была уверена, что Соня станет оплакивать Говарда как никто другой. — Я так понимаю, вы оба сегодня ничего не ели, — в своей заботливой манере произнесла Соня. — Поэтому я предлагаю поужинать пораньше. Ты останешься, Рик? — Спасибо. С удовольствием. Соня уже повернулась, чтобы выйти, но остановилась. — Твоя комната готова, если решишь остаться. Сегодня мы будем рады любому обществу. Твоя комната? Кимберли удивленно моргнула. Она переводила взгляд с тети на бывшего мужа, который, судя по всему, успел стать членом ее семьи. — Я никуда не уезжаю, — ответил Рик Соне с улыбкой, хотя взгляд его оставался холодным. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Перрини остался до пятницы. Он отлучился только один раз, после важного звонка из своего офиса. Прежде чем уехать, он убедился, что Райан вернулся. — Неужели он думает, что мы не сможем обойтись без постоянного присутствия кого-то из мужчин? — удивленно спросила Кимберли у Даниэль во время завтрака. Райан проводил все дни на террасе с телефоном в руке и мрачным выражением лица. — Райан должен ходить на работу, — шепотом произнесла Даниэль. — Так он хотя бы будет думать, что занимается чем-то полезным. — Как раз этим он и занимается. На пороге стояла Соня с кофейником в руках. Она продолжила: — Райан отвечает на звонки. Пока его не было, этим занимался Рик. Как мне кажется, я бы сама не справилась. И если полицейские захотят поговорить с нами, они придут именно сюда. С присущей ей сдержанностью она собрала посуду и вышла. Вчера вечером Кимберли узнала, что Соня отпустила весь обслуживающий персонал. По совету Перрини. Хорошо, сейчас им нужно соблюдать меры предосторожности. Особенно после слов Перрини, что кто-то был в курсе ее прилета в Окленд. Она все это понимала, но не могла отделаться от недовольства тем, как властно Рик ведет себя в ее доме. Десять лет назад она обвинила Перрини в том, что он женился на ней с целью войти в семью Блэкстоун. Она даже ехидно поинтересовалась тогда, собирался ли он сменить фамилию, учитывая, что Говард относился к нему как к родному сыну. Она тогда чувствовала себя пешкой в его игре. Чтобы избежать еще большего унижения, она ушла от него. И сейчас ей казалось, что Перрини извлек максимум выгоды из ее ухода. Он не только сделал блестящую карьеру в «Блэкстоун Даймондз», но и стал членом ее семьи. У него даже была своя комната в Маримаре. Она могла только предполагать, что их отношения с Говардом дойдут до такой стадии. Она помнила довольное лицо отца, когда они с Риком вернулись из поездки в Лас-Вегас. Когда они, держась за руки, сообщили о помолвке Говарду, он воскликнул: — Добро пожаловать в нашу семью, — и крепко пожал руку будущему зятю. — Ты не подвел меня, Рик. Уже тогда Кимберли поняла, как ничтожна ее роль в семье Блэкстоун. Она встала и принялась собирать посуду. — Пойду помогу Соне. Даниэль удивленно приподняла бровь. — Ты умеешь мыть посуду? Ты меня удивляешь, кузина. — Даниэль только что сказала мне, что я изменилась, — сказала Кимберли, встретившись взглядом с Соней. — Но, видимо, я до сих пор сначала говорю, а потом думаю. Мне жаль, Соня. Я обижена на Райана. Но я бы не стала давать волю эмоциям, если бы знала, что ты услышишь. — То, что ты сказала вчера вечером? Как я могу горевать по такому человеку? Как вообще хоть кто-то может? Кимберли побледнела, когда поняла, что именно слышала ее тетя. — Мне жаль, что ты слышала мои слова. Соня грустно покачала головой. — Он не такой плохой. — Почему ты всегда его защищаешь? — выпалила Кимберли. — Учитывая, что он испортил жизнь многим людям? — Ко мне он всегда был добор. Говард дал мне кров и образование после смерти моего отца. Он был щедр и к Даниэль. Я не могла бы желать большего своей дочери, чем то, что она получила здесь, в доме твоего отца. Кимберли подумала о кузине, с которой они проговорили полночи, обсуждая дизайнерский бизнес, которым занималась Даниэль. У них столько общего. — Даниэль очень умная и талантливая. Ты можешь гордиться ею. — Я горжусь, но это не только моя заслуга, Ким. Она говорила тебе, что Говард помог ей с первоначальным капиталом для бизнеса? — Да. — Кимберли была почти уверена, что Говард получал часть прибыли. — Он бы и для тебя все сделал, — добавила тетя, — если бы ты осталась. — Я никогда не хотела открыть свое дело. — Тогда ты бы добилась всего у него, как это случилось с Райаном и Риком. Он любил тебя, Ким. Что бы он ни сделал, что бы ты ни думала, помни об этом. Столько теплоты и уверенности прозвучало в ее словах, что Кимберли очень хотела поверить тете. А кому не хочется родительской любви? Но Говард не сделал ничего, чтобы вернуть ее любовь, которая была безграничной десять лет назад. Наверно, ее мысли отразились на лице, потому что Соня продолжила: — Когда ты родилась, он был на седьмом небе от счастья. Урсула мне рассказывала. Это он выбрал для тебя имя, ты знаешь? Двадцать шестое января. День Австралии. Он хотел, чтобы ты носила гордое имя. Кимберли — это великолепная часть Австралии, известная своей красотой и природными богатствами. И ты такая, Ким. Ты всегда была его богатством. Не забывай об этом. * * * Ранним утром в субботу было найдено тело пилота, и спасатели решили прекратить поиски выживших. Сейчас они сосредоточились на том, чтобы достать обломки самолета со дна моря. Однако Рик не думал, что поиски закончатся так скоро. До сего момента он еще сдерживался, но сегодня он весь день общался с полицейскими и под конец растерял всякое терпение. Он устало провел рукой по лицу. Ему надо побриться. И поспать тоже, но не так, как он обычно дремал, прерываясь каждые пять минут на звонки. Все стало еще хуже. Как он и предсказывал два дня назад. Пресса мусолила тему, кто станет наследником миллиардного состояния. Журналисты даже не дождались, пока будет найдено тело, черт их побери. Ему нужно передохнуть. Он вышел во внутренний дворик, ища уединения. У бассейна отдыхала Кимберли. Она изменилась за эти годы. Стала невероятно привлекательной женщиной, хотя уже в двадцать один была красавицей. Он смотрел на нее с нежностью и сожалением. Зачем они расстались десять лет назад? Тогда он был слишком горд и обижен на нее, чтобы заставить силой вернуться в семью, которой она принадлежит. На этот раз нельзя давать волю эмоциям. Он обязан сделать все правильно. В этот момент у него зазвонил телефон, но он лишь мельком взглянул на дисплей. Кимберли подчеркнуто избегает его общества, особенно в присутствии Сони. Хотя он всегда предпочитал общаться с ней наедине, когда она не сдерживается в выражениях. И сейчас наилучший момент. Бассейн едва ли мог заменить плаванье в океане, которое так любил по утрам Рик. Он любил бросать вызов, как природной стихии, так и в бизнесе. Рик увеличил темп и преодолел расстояние до кромки бассейна с невероятной скоростью. И сразу почувствовал бодрость. Он выбрался из воды, сосредоточив взгляд на единственном занятом шезлонге. Кимберли пыталась расслабиться, но даже издалека Рик видел, как она напряжена. Он подошел к ней и потряс мокрой головой. Кимберли его не разочаровала. Она вскочила и стряхнула капли воды со своих очков. Ее глаза горели негодованием. — Что, черт возьми, ты делаешь, Перрини? Он пододвинул свободный шезлонг и устроился на нем. — Сохну. Кимберли пыталась протереть очки о свой купальник. Рик наслаждался этим зрелищем. Когда она заметила его пристальный взгляд, он мило улыбнулся. — Хороший купальник. Я рад, что ты взяла его с собой. — Я одолжила его у Сони, — ответила Кимберли, надевая очки. Недовольства в ее глазах он теперь не видел, но по голосу и так все было понятно. — Тетя сказала, ты работаешь. — Я работал. — Я думала, ты в офисе. — У меня теперь есть офис здесь на втором этаже. — У тебя нет своего дома? — Есть. В Бонди. Он уловил волнение в ее голосе, когда она спросила: — Тот самый дом? — Да, а что? — Я думала, ты его продал. Недвижимость в этом районе дорожает год от года. — Нет, я его оставил. — Зачем? Рик удивился, что Кимберли задала такой вопрос. Он повернулся к ней и встретился со взглядом ее изумрудных глаз. — Потому что мне нравится там жить. На лицо Кимберли набежала тень. — Если тебе так нравится твой дом, то почему ты проводишь столько времени здесь? — Ну… Она посмотрела на него поверх очков. — И что значит твое «ну»? — Соня говорила, тебе нужен защитник. — Вы с Соней все время меня обсуждаете? — Ты очень расстроишься, если я скажу «нет»? Черт бы побрал его и манеру, с которой он разговаривает. Зачем вообще он присоединился к ней в своих облегающих плавках?! Почему она не могла оторвать взгляд от его мускулистого тела, почему спрашивала про его дом, отчаянно желая признаться, что ей тоже понравилось там жить? Слишком много сказано и не сказано между ними, слишком много лет прошло. — Нет, — ответила она на его вопрос. — Конечно, если только это правда. Повисло молчание. Кимберли встала. — Снова сбегаешь? — Рик тоже встал. — Может, все-таки скажешь, что тебя беспокоит на самом деле? Кимберли посмотрела ему в глаза. Она явно волновалась. — Хочешь знать, что меня сейчас беспокоит? — Мое присутствие? Он имел в виду не его присутствие сейчас у бассейна, а вообще в доме. И она была рада, что он завел этот разговор. Ибо признавать, что ее волнует его обнаженное тело, ей совсем не хотелось. — Дело не в тебе, а в этом бесконечном ожидании. — Она бессильно махнула рукой. — Ты, и Райан, и Гарт… Ты, по крайней мере, принимаешь звонки. Я даже представить себе не могла, что будет так трудно просто сидеть и ждать. — Мы держим тебя в курсе всех новостей. — Точно. У тебя все под контролем, ты всем занимаешься сам, а я не уверена, что до меня доходит полная информация. Я сама могла бы отвечать на звонки от имени Блэкстоунов. И так же, как ты, отвечать «новостей нет» или «без комментариев». — А если позвонит Трейси Матера или Джеми О'Хара, ты тоже так ответишь им? — Я их не знаю. — Это менеджеры компании Говарда, — пояснил Рик. Они звонили ему сегодня утром, и их имена он не взял из воздуха. Сомнение на лице Ким подтвердило правильность его решения. — Работают в «Блэкстоун Даймондз». — А я нет, — с вызовом произнесла она. — Я поняла, на что ты намекаешь. Кимберли повернулась, чтобы уйти. Рик не стал ее задерживать. Сейчас не время и не место продолжать этот разговор. Но он понял, что ее нужно чем-то занять. — Ты нужна нам, Ким. Она обернулась. — Ты предлагаешь мне вернуться в семейный бизнес? Когда у меня есть любимая работа и дом в Новой Зеландии? С чего бы вдруг мне все менять? — Потому что ты Блэкстоун. — Что правда, то правда. — Совет директоров состоит из семи человек. Райан, Гарт, твой дядя Винсент, Дэвид Лорд, Аллен Фитцпатрик… — Ты, — она загнула палец на счете шесть, — и мой отец. Он кивнул. — Согласно нашему уставу, в совете должно быть три Блэкстоуна. — И ты предлагаешь мне заменить отца? — Она подхватила его мысль. Но по ее голосу он понял, что ей эта идея не понравилась. — Не рановато ли? — Очередное заседание совета директоров запланировано на четверг. Я уверен, что к тому времени у нас уже будут новости и совету придется-таки искать замену. Возможно, это скоропалительное решение, но у нас есть обязательства перед акционерами и сотрудниками. Нам необходимо доказать прессе, что у нас все под контролем, тогда как она утверждает обратное. — Ты имеешь в виду битву за власть между тобой и Райаном? Очевидно, она читала утреннюю газету. Рик нахмурился. — Не надо верить всему, что пишут газеты, Ким. Совет директоров назначит преемника Говарда согласно уставу. Никакой битвы не будет. Она собиралась что-то сказать, но в этот момент раздался звонок ее мобильного. — Извини, я жду важного звонка. — Она наклонилась, чтобы взять телефон с шезлонга. В ее глазах мелькнуло облегчение, когда она узнала номер. Хэммонд, подумал Рик, еле сдерживая злость. Только его не хватало. Она прижала телефон к уху и медленно пошла к дому, когда он за несколько шагов догнал ее и положил руку на ее плечо. Кимберли резко повернулась и сказала в трубку: — Одну минуту, — потом посмотрела на Рика. — Извини? Он крепко прижал ее к себе, не давая возможности вырваться. — На собрании директоров прозвучит твое имя. Подумай об этом. Не упусти такой прекрасный шанс. Кимберли смотрела вслед бывшему мужу, не в силах успокоить бешеное сердцебиение. Она могла все изменить. Исправить ошибки отца. Она проводила Перрини взглядом и вспомнила о звонке. Мэтт. Она пыталась связаться с ним три дня — и сейчас заставляла его ждать. Сначала из-за того, что Перрини вывел ее из равновесия своими прикосновениями, а потом словами. — Мэтт, — спросила она, — ты еще здесь? — Да. Кимберли облегченно вздохнула. — Спасибо, что подождал. — Я могу перезвонить. — Нет, нет. Все в порядке. Я так рада, что наконец могу поговорить с тобой. Ты где сейчас? — В Сиднее. Прилетел утром. — Где ты остановился? В «Карлайл Гранд»? Мы могли бы выпить кофе или поужинать вместе. Ты взял с собой Блейка? — Это не та поездка, в которую я бы взял сына. Его холодный тон подействовал на нее, как ушат ледяной воды. Кимберли хлопнула себя по лбу. Как она могла быть такой глупой?! Он прилетел на опознание тела Марисы. И она еще спрашивает его, взял ли он с собой Блейка. — Мне очень жаль, Мэтт. — Кимберли не знала, что еще сказать. — Я тебе очень сочувствую. Потерять жену, да еще так ужасно… — А существует хороший способ потерять жену? — Я имела в виду всю эту шумиху в прессе. Могу представить, как тебе тяжело. — Нет, — мрачно ответил он, — ты не представляешь. Кимберли промолчала. — Мы можем встретиться и выпить кофе вместе? — еще раз предложила она. — Я не задержусь здесь после похорон. Его слова заставили ее вздрогнуть. Она поежилась. — Когда уладишь все вопросы, — мягко сказала она, — сообщи мне. Я обязательно буду присутствовать. — Мы планируем закрытую церемонию. Никаких журналистов. Никаких камер. Никаких Блэкстоунов. Кимберли могла понять Мэтта. Боль утраты сделала его таким жестким. Но она заставила себя собраться с духом и произнести: — Мне жаль, что я не смогу присутствовать. Но я считаю, что теперь, когда Говарда не стало, пора положить конец вражде между Хэммондами и Блэкстоунами. Меня она очень расстраивает, и я уверена, что Соню тоже. Возможно, мне предложат хорошую позицию в «Блэкстоун Даймондз», и это будет шанс помирить наши семьи. Ты знаешь, у меня были разногласия с Говардом, но сейчас все кончено. — Нет, — тихо, но твердо сказал Мэтт. — После того, что Блэкстоун сделал с моей семьей, ничто не сможет помирить меня с его родственниками. До тех пор пока все, что отнял у нас этот мерзавец, не вернется обратно к Хэммондам. Учитывая, что вернуть жену мне никто не сможет, перемирие вряд ли состоится. ГЛАВА ПЯТАЯ — Это все, Холли. Спасибо. Рик закрыл дверь за своей сотрудницей, которая принесла ему почту. Несмотря на то что никаких новостей от спасателей не было и обломки до сих пор не нашли, газеты не оставляли ситуацию без внимания. Сейчас они переключились на прошлое Говарда Блэкстоуна, начиная с похищения двухлетнего Джеймса Блэкстоуна тридцать один год назад, самоубийства Урсулы Блэкстоун и исчезновения фамильного ожерелья Блэкстоунов. — Это не новости, — сказал Райан, швырнув газеты на стол Рика. — Я ожидал большего. Рик нахмурился. Журналисты преследовали Говарда всю его жизнь и даже сейчас не оставляли в покое. Они вцепились мертвой хваткой в возможный роман Говарда с Марисой Хэммонд. Однако ничего, кроме информации о том, что тело Марисы опознано, и фотографий убитого горем Мэтта, пресса предоставить не могли. Завтра, после закрытой церемонии похорон, интерес журналистов к этой теме должен несколько поубавиться. Нужно что-то делать, подумал Рик. Ради Говарда, ради всех сотрудников и акционеров. Он повернулся к Райану, который заметно нервничал, и спокойно сидящему Гарту. Нужно объяснить, зачем он собрал их в своем офисе после нескольких дней, проведенных в доме Блэкстоунов. — Мы ждали, сколько было возможно. Но отсутствие новостей вынуждает нас идти дальше. Мы… — Идти дальше? — воскликнул Райан. — Нет, мы не можем сдаться, Перрини. Кто ты такой, чтобы командовать? Рик спокойно выдержал пылающий взгляд молодого человека. Он был готов к такой враждебности. Райану еще больше не понравится то, что он собирается сказать. — Я за то, чтобы спасательная операция продолжалась. Но Говарду очень не понравилось бы, что мы сидим, сложа руки, в ожидании результатов поисков, которые могут затянуться на недели. Гарт кивнул. — Ему бы не понравилось и то, что акции падают в цене. — До сих пор? — спросил Рик. — Да, и я думаю, что буквально через неделю каждый второй будет считать, что компания на грани краха. — Меня сейчас больше волнует Мэтт Хэммонд. Перрини решил перейти к сути вопроса, из-за которого они собрались. — У Говарда пятьдесят один процент акций «Блэкстоун Даймондз». — Рик повернулся к Гарту, который был поверенным Говарда и распорядителем его завещания. — Как они будут поделены? — Поровну между тобой, Райаном и Кимберли. — Есть шанс, что он вычеркнул Ким из завещания, как обещал? Гарт покачал головой. — Он был на грани этого, когда вернулся из поездки в Новую Зеландию, но потом, должно быть, успокоился. Или у меня получилось отговорить его. Один бог знает, чего мне это стоило. Но в итоге завещание осталось без изменений. Акции компании будут поделены на три части. — Гарт прищурился. — Я так понимаю, ты беспокоишься, как бы Хэммонд не прибрал к рукам долю Ким, как он уже однажды сделал с десятью процентами Уильяма? Два месяца назад старшие братья-близнецы Говарда продали свои акции «Блэкстоун Даймондз». Тогда пошли слухи, что дела у них совсем плохи. Уильям нуждался в деньгах, и Хэммонд предложил ему смешную сумму за его пакет. — Он не поступит так с Ким, — сказал Рик. — Тем более, ей не нужны срочно деньги. Но он может попытаться уговорить ее объединить их доли, чтобы получить больший контроль над компанией. — Как мы знаем, Хэммонд не игрок. Он делает все это только по одной причине. Он хочет уничтожить «Блэкстоун Даймондз». Гарт кивнул. — Нужно, чтобы Ким была на нашей стороне. Есть вероятность, что она вернется к Блэкстоунам? — Я над этим работаю, — сообщил Рик, переводя взгляд на Райана. — Если, конечно, никто не возражает. — Она Блэкстоун, и это главное, — мрачно произнес Райан. — Мне только интересно, как ты собираешься переубедить ее? — Хороший вопрос. — Ответ у тебя есть? — Я делаю все возможное. Поверь мне. — Почему ты не надела новое платье? Кимберли замерла на лестнице под удивленным взглядом Сони. Да, она переодевалась несколько раз, и в итоге платье, которое тетя заставила ее купить, было отложено в сторону. Оно ей очень нравилось, но для делового ужина совершенно не подходило. — Это лучше. Соня расставляла цветы в вазе. — Я думала, целью нашего сегодняшнего похода по магазинам было как раз найти платье для романтического ужина. — Это был предлог, — улыбнулась Кимберли. — В противном случае ты бы не согласилась. Им обеим нужно было развеяться. Кимберли не думала, что будет так скучать по Перрини, Райану и Гарту, которые утром уехали в город, в офис «Блэкстоун Даймондз». Ей не хватало их угрюмых лиц и постоянных звонков мобильных телефонов. Даниэль тоже уехала — готовиться к выставке, которая должна была стать ее дебютом. — Ты так долго шла к успеху, — говорила Соня дочери. — Возвращайся домой и занимайся делами. Сейчас здесь Ким, мне не будет одиноко. Сделай все, чтобы я могла тобой гордиться. Чтобы Говард мог тобой гордиться! Дом опустел. Кимберли отчетливо осознала это, когда проснулась утром. Среда. День похорон Марисы. Красивая, молодая, самоуверенная Мариса мертва, и Кимберли первый раз заставила себя взглянуть правде в глаза — ее отец тоже мертв. Этот роскошный дом никогда уже не будет таким, как прежде. Соня тоже ощущала эту пустоту. Кимберли видела, что тетя с рассеянным видом готовила завтрак, хотя у обеих не было аппетита, и решила, что им надо развеяться. К тому же накануне вечером Перрини пригласил ее на ужин. — Ужин? — удивленно переспросила Кимберли. Ее желудок предательски сжался. — Не думаю, что… — Тебе нужно поесть, развлечься и обсудить со мной детали моего предложения… Да уж, он умен. Перрини понимал, что после стольких дней ожидания и бездействия она согласится на что угодно. Сейчас Кимберли хотела узнать как можно больше о возможной позиции в «Блэкстоун Даймондз». Больше всего ее интересовало, почему высокий пост предложили именно ей. Только поэтому она приняла его приглашение. И надела строгое платье вместо того, которое предлагала Соня. Поход по магазинам был своего рода развлечением для них обеих. Сейчас она бродила по гостиной, не зная, чем себя занять. Она уже пожалела, что разрешила Перрини заехать за ней домой. Нужно было сразу встретиться в ресторане. Наверно, надо было попросить его позвонить перед уходом из офиса. У нее тогда было бы время выбрать другие сережки. Или переделать прическу. Или… Звонок в дверь застал ее врасплох. Он приехал. Точно вовремя. — Я открою, — крикнула Соня. Через минуту Кимберли услышала смех Перрини. Она уже сделала несколько шагов вперед, но замерла от неожиданной мысли, что его смех ей так приятен. У нее внутри все сжалось от предчувствия перемен. Она не готова лицом к лицу столкнуться с бывшим мужем. Ей нужно пару минут, чтобы собраться, взять себя в руки, но из дверей гостиной уже доносился голос Сони. В последний момент Кимберли села на стул и схватила журнал со столика. — Ким, Рик приехал, — возвестила Соня, и Ким на удивление спокойно отложила журнал. Ее улыбка была доброжелательной, но сдержанной. Однако стоило ей взглянуть ему в глаза, как ее спокойствие улетучилось. — Ты готова? — спросил он. — Уже как двадцать минут. Рик удивленно приподнял бровь. — Приятно, что ты наконец стала пунктуальной. Его замечание, что она повзрослела и стала другой, отрезвило ее. Кимберли встала, не обратив внимания на предложенную руку Перрини, поцеловала Соню и направилась к выходу. Она подошла к машине и пожалела, что та заперта. Так бы она сразу села в нее, и все. А сейчас ей приходится ждать, пока он подойдет, а это только еще больше действовало ей на нервы. Кимберли специально надела туфли на высоких каблуках, чтобы хоть как-то компенсировать их разницу в росте. Но до того, чтобы прямо смотреть ему в глаза, ей было далеко. Зачем вообще он запирает машину? Скрестив руки на груди, она наблюдала за входной дверью. Спустя пару минут показался Перрини. Что ж, надо признать, он чертовски красив. Несмотря на то, что он приехал из офиса после трудового дня, его костюм был идеально выглажен, а рубашка сияла белизной. — Ты не доверяешь нашему персоналу? — спросила она, кивнув на запертую машину. — Привычка, — просто ответил Рик, открывая ей дверцу. — Но вообще-то я не ожидал встретить кого-то из персонала. — Не вижу смысла распускать наших преданных людей только из опасения, что они разболтают важную информацию. Всем известно, что журналисты получают любые сведения из своих собственных источников. — Ты сейчас не о похоронах Марисы говоришь? — Об этом тоже, — недовольно согласилась она. Сегодня почти во всех газетах написали о закрытой церемонии. — Они на удивление хорошо осведомлены. — Это их работа, — ответил Перрини, скрывая раздражение. — Пристегнись. — Я не ребенок и знаю, что… Она замерла, когда он без лишних слов наклонился и потянул за ремень. Перрини едва коснулся ее груди своей рукой, а она уже вся вспыхнула. Черт. Он на секунду замер, или ей только показалось, а потом защелкнул замок. — Я знаю, что ты не ребенок, Ким, хотя все говорит об обратном. И что он имеет в виду? — Все говорит об обратном? — переспросила она, стараясь держаться уверенно. — Ты вернула слуг в надежде задеть меня? — Извини, но с каких пор ты распоряжаешься в моем доме? Он выехал за ворота и бросил на нее задумчивый взгляд. — Я думал, ты уже не считаешь себя хозяйкой этого дома. Кимберли глубоко вздохнула. — Ты прав, — уже более спокойно ответила она. — Я просто гость и посоветовалась с Соней прежде, чем возвращать персонал. Не думаю, что ей приятно делать всю работу самой. — Ты уверена? — Повару я дала еще неделю отдыха. Соня любит готовить, поэтому пусть занимается этим сама. Марси ей помогает по мере сил. Еще один многозначительный взгляд. — От тебя помощи нет? — На кухне? — Кимберли рассмеялась и покачала головой. — Ты знаешь, что бывает, когда я там появляюсь! — За десять лет все могло измениться, — философски заметил Рик. — Только не это. На светофоре Рик повернулся, чтобы лучше разглядеть ее. Волосы забраны назад, минимум макияжа и одно их тех невзрачных платьев, чьим преимуществом была только длина до колена. Однако оно странным образом шло ей. В Кимберли одновременно сочетались сила и уязвимость, манящие губы и холодный взгляд, лед и пламень. — Что же в тебе изменилось? Она осталась такой же привлекательной, как раньше. И такой же упрямой. Она надела это ужасное платье вместо того, которое сегодня утром ему описывала Соня. И это так на нее похоже. Загорелся зеленый, и Рик тронулся с места. Если Ким не чувствует взаимного притяжения между ними, то зачем тогда ведет себя так отстраненно? Или же она сама пытается держать свои эмоции под контролем? Краем глаза он наблюдал, как она гордо подняла подбородок. Что ж, он готов к борьбе. — Может, я и не научилась готовить, но в остальном я изменилась. — В чем именно? — Я сейчас более осторожная. Не принимаю спонтанных решений. Тщательно взвешиваю свои слова и действия. Рик понял, что Кимберли намекает на предложение вернуться в «Блэкстоун Даймондз». Наверняка она хотела поговорить с ним об этом прямо сейчас, но он понимал, что через пять минут они будут на месте и им придется прерваться. Поэтому он оставил ее последние слова без комментариев. — Как, например, сегодня, когда ты решила надеть это платье вместо нового, да? — Извини? — Новое платье, которое ты купила сегодня утром. — О, Соня! — воскликнула Ким. — Как она могла рассказать тебе об этом? — Она мне не все рассказала, так что можешь добавить от себя. — Ты хочешь знать подробности нашего похода по магазинам? Она удивленно смотрела на него. — Нет, я хочу, чтобы ты мне сказала, почему не надела новое платье. Оно было слишком коротким? Слишком открытым? — Все сразу. — Тогда жду не дождусь увидеть тебя в нем, — пробормотал Рик. — Сомневаюсь, что это произойдет. — Посмотрим. Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку, и сменила тему: — Куда мы едем? — Ко мне. — Ты приглашал на ужин. Я думала, в ресторан. — Я мог бы заказать столик, но там нам вряд ли удастся спокойно поговорить. А фотографии нашего ужина завтра появятся во всех газетах. На ее лице отразилось сомнение. — Что, кстати, не так уж плохо, — добавил Рик, — по крайней мере, они будут говорить о чем-то другом, кроме Говарда и Марисы. Что ж, я могу позвонить в ресторан прямо сейчас, если ты не боишься быть замеченной в моей компании. Или мы поужинаем у меня дома и спокойно поговорим. Решать тебе, Ким. ГЛАВА ШЕСТАЯ Перрини слишком умен, думала Кимберли после того, как выбрала ужин у него дома. Если он и дальше будет дразнить ее, она вряд ли сможет держать себя в руках. А им предстоит обсудить ряд важных вопросов. В любом случае она совсем не хотела возвращаться в дом, в котором они провели столько бурных ночей, незабываемых выходных и десять дней их краткосрочного брака. На работе они вели себя отстраненно, но по вечерам приезжали сюда и уже не сдерживали свою страсть. — Нервничаешь? Кимберли моргнула, отвлекаясь от воспоминаний. Она облизнула пересохшие губы. — С чего бы? — По тебе все видно. Блеск в его глазах ясно дал ей понять, что Перрини тоже вспоминает те дни, когда они даже не доходили до спальни, а набрасывались друг на друга в машине, в гараже или в лифте. — Ты живешь здесь один? Этот вопрос мучил ее с того момента, как он сказал ей у бассейна, что до сих пор живет в своем доме. — На данный момент, — он сделал выразительную паузу, — да. И что это значит? У него была любовница, а теперь нет? Или у него всегда есть кто-то на примете? Кимберли вдруг представился Перрини с другой женщиной. Она обнимала его, раскрывала губы навстречу сто поцелую. Нет. Она помотала головой, чтобы избавиться от видения. Припарковавшись, Рик помог ей выйти из машины, и они зашли в дом. Она запретила себе думать о чем-то, кроме дела, которое их связывало. Однако в узком пространстве лифта она кожей ощущала его близость, жар его тела, несмотря на одежду, которая их разделяла. Воспоминания десятилетней давности снова накрыли ее теплой волной, и сейчас она уже видела рядом с ним не другую женщину, а себя. Ее руки и губы ласкали бывшего мужа и жаждали соединения с его телом. — Ты голодна? Его бархатный голос не сразу вернул Кимберли к реальности. — Да, — на удивление спокойно ответила она. — Что у нас на ужин? — Морепродукты. Я уже сделал заказ, надеюсь, ты не возражаешь. — Это зависит от того, что именно ты заказал. — Голубой краб. Жареные гребешки. Океанская форель. У Кимберли засосало под ложечкой, но она всего лишь кивнула. — А на десерт? — Ага, значит, ты до сих пор начинаешь делать заказ с последнего блюда? Ничего не изменилось. Она выдержала его горящий взгляд. — Мороженое от шеф-повара, — ответил Рик. — И как оно? — Превосходное. Двери лифта открылись, и она с изумлением поняла, что по сравнению с первым этажом здесь все очень изменилось. Десять лет назад дом был совсем новым, в отделке преобладал белый цвет. Кимберли еще тогда шутила, что при входе надо надевать темные очки, чтобы белые стены не слепили глаза. Сейчас в лучах заходящего солнца внутренняя обстановка играла теплыми пастельными тонами. Кимберли замерла в центре гостиной, привыкая к новым ощущениям. Перрини следил за ней из-за стойки бара. Перед ним стояла бутылка вина и два бокала. — Как тебе? — спросил он. — Я все правильно запомнил? Было в его вопросе что-то такое, от чего ее сердце бешено забилось. Он слушал. В ту ночь, когда Ким лежала на белом диване с головой у него на коленях и размышляла вслух, как бы она оформила эту комнату. Кимберли еще раз осмотрелась, а затем равнодушно произнесла: — Очень красиво. Тебе самому нравится? — В целом — да, — ответил Рик, открывая бутылку вина. — Я бы обошелся без персиковых тонов, но Маделин настояла. У Кимберли на секунду остановилось сердце. Конечно, это не его идея. Стал бы он перекрашивать стены, вспоминая ее давнишние рассуждения. Она рассеянно переводила взгляд с полотен на стенах на стеклянные двери. — Маделин? — Дизайнер. У нее было свое видение того, как все здесь должно выглядеть. Значит, не любовница, а профессиональный дизайнер. Хорошо, что перемены в обстановке не имеют к ней никакого отношения. Она до сих пор чувствует влечение к бывшему мужу, и ей сейчас меньше всего хотелось бы узнать, что он перекрасил в доме стены в соответствии с ее предпочтениями. Пусть лучше это будет его замысел. Перрини подошел к ней и протянул бокал белого вина. Она улыбнулась. — Даже если бы ты покрасил стены в лимонно-желтый, это не имело бы никакого значения. Главным здесь всегда будет это, — она жестом указала на вид из окна. Он открыл двери, и Кимберли вышла на балкон. Внизу простирался самый известный пляж Сиднея, на котором, несмотря на поздний час, было многолюдно. Из-за плотного движения и большого количества туристов в этой части города было довольно шумно, но Кимберли не замечала ничего вокруг. Она наслаждалась необыкновенным ощущением легкости во всем теле. Прошедшая неделя, омраченная авиакатастрофой, стала для нее тяжелым испытанием. Сейчас ей хотелось забыть обо всех проблемах. — Мне здесь нравится. — Поэтому ты купила себе дом в Уан-Три-Хилл? Кимберли покачала головой, не видя связи. — Что ты имеешь в виду? — Тот район похож на это место. — Не думаю. Весь мой дом уместился бы на одном этаже твоего особняка. А что касается вида, — она усмехнулась, — как ты можешь сравнивать? Ты выглядываешь из окна и видишь эту красоту. А мне нужно постараться, чтобы разглядеть кусочек моря. Рик не ответил, а Кимберли почувствовала, что он прошелся взглядом по ее телу с головы до ног. В тот момент она пожалела, что не надела новое платье. Ей так хотелось провести этот вечер в умиротворении, скинуть туфли и наслаждаться вином и едой. Она надеялась, что сможет ненадолго забыть о произошедшем и отдохнуть. — Мне, к сожалению, некогда наслаждаться видом. — Все так же работаешь как ненормальный? — Я должен. — Никто никому ничего не должен, — парировала Кимберли. — Каждый сам себе выбирает путь. А мотивация у всех своя, будь то амбиции или деньги. Что касается Перрини, то плюс к своему обаянию и чертовской привлекательности он обладает целеустремленностью и желанием побеждать. Она знала, что его воспитывала одна мать и он с детства добивался всего сам. Хотя об этой части своей жизни он почти не рассказывал. — А что можно сказать о тебе, Ким? Что движет тобой? — Работа. — До сих пор? — Да. Он молча смотрел на нее. — А что стало с твоей мечтой быть преемником Говарда? — Мечты так и остались мечтами, Перрини. — Ты сама знаешь, что это не так. В «Блэкстоун Даймондз» грядут перемены. Я считаю, что тебе пора воплотить свою мечту в жизнь. У Кимберли тяжело билось сердце. Она уже десять лет не вспоминала свои детские мечты и стремления. Хочет ли она вернуться в семейный бизнес? Сможет ли она отказаться от жизни, которую вела последние десять лет? Звонок в дверь нарушил тишину. Перрини поднял голову. — Это ужин. Продолжим наш разговор после еды. Рик ругал себя за то, что начал разговор о делах и нарушил ту расслабленную обстановку, что царила на балконе. За едой они немного отвлеклись. Они разговаривали о ресторанах, об отдыхе Кимберли, о Даниэль, обо всем на свете, кроме главной темы дня. Наконец Кимберли отложила ложку, и он, глядя на недоеденный десерт, спросил: — И это все? — Доесть выше моих сил. — Хочешь кофе? Она покачала головой. — Тогда ликер? Или коньяк. — Нет, спасибо. Давай закончим с нашими делами. Да, пора заняться делом, но только не за обеденным столом. — Давай пройдем в гостиную. Там ты сможешь снять туфли и расслабиться. — Вот в этом я очень сомневаюсь, — мягко возразила она. — Но ты прав в том, что от посуды надо держаться подальше. На случай жаркой дискуссии. В гостиной Рик предложил Кимберли присесть на дальний край дивана. — Лампа на столике, конечно, уродливая, но стоит целое состояние. Ты лучше держись от нее подальше. Она села на предложенное место. — Мудрое решение. Такой и убить можно. — Надеюсь, до этого не дойдет. — Я тоже. Хотя наши отношения не исключают такого поворота событий. Особенно когда речь заходит о «Блэкстоун Даймондз». С этим Рик не мог поспорить. Когда они работали вместе, во время их жарких споров летели искры, но в противоборстве рождались новые идеи. Они с Ким идеально дополняли друг друга на работе и в спальне. — Позволь рассказать о моем предложении, — начал он. — Это будет действительно деловое предложение или те радужные перспективы, которые ты рисовал мне раньше? — Начнем с поста директора по связям с общественностью. Она кивнула. — Я уже обдумала все. — И? — Мэтт считает, что это будет противоречить интересам «Хаус оф Хэммонд». Неудивительно, что она уже обсудила свое возможное назначение с боссом. Рик предвидел это, но все равно нахмурился. — Твой босс прав, — коротко сказал он. — Ты не сможешь работать на него, если примешь наше предложение. — С чего бы мне отказываться от хорошей работы, которую я люблю? — Потому что Хэммонды могут тебе предложить только работу. Но какое за этим стоит будущее? Мэтт Хэммонд передаст пост директора своему сыну. — Не все так жаждут власти, Перрини. Он встретился с ней взглядом. — Раньше ты хотела иметь определенные полномочия. Ты вернулась из Европы с новыми идеями и мечтала все изменить. Но это было невозможно, учитывая ваше противостояние с Говардом. Я помню все, что ты наговорила в тот день отцу. — Я ушла от Блэкстоунов по многим причинам. Непонимание отца было всего лишь одной из них. — Тогда ты четко объяснила свое решение, но с тех пор многое изменилось. Тебе сейчас принадлежит часть компании. Она резко нахмурилась. — Что ты имеешь в виду? — Когда будет оглашено завещание твоего отца, ты станешь одним из трех совладельцев «Блэкстоун Даймондз». — Нет, — потрясенно произнесла она. — Говард вычеркнул меня из своего завещания. Он сказал… — Неважно, что собирался сделать твой отец, его завещание переписано не было. Я уточнил это у Гарта, который является его распорядителем. Как его дочь, ты унаследуешь треть компании. Он видел, как загорелись ее глаза. — Все это только слова. — Ты не права, — немедленно возразил Рик. — Следующие несколько месяцев будут тяжелыми для компании. Ситуация ухудшается день ото дня. Мы не может сидеть сложа руки. Мы хотим, чтобы ты работала в одной команде с нами, Ким. Мы хотим, чтобы ты вернулась к Блэкстоунам. — Мы? — Райан, Гарт и я. Мы хотим укрепить позиции компании и идти вперед, не оглядываясь назад. Нам нужно, чтобы твое имя и фотографии были в газетах. Она удивленно вскинула брови. — Я думала, лицом компании является сестра Марисы. — Бриана Дэвенпорт и есть официальное лицо компании, а ты должна стать ее головой. Мозгами, если хочешь. Кимберли усмехнулась. — А ты не думаешь, что я могу навредить? — Если только мне, но я справлюсь, — сухо парировал Рик. Он мог бы многое сказать ей, о многом напомнить, но решил, что сейчас для этого неподходящий момент. Ему нужно во что бы то ни стало вернуть Кимберли в семейный бизнес. Он не может рисковать. Рик вышел на балкон, чтобы полной грудью вдохнуть чуть солоноватый воздух. — Если я приму твое предложение, — задумчиво сказала она, — то кто будет моим начальником? — Это будет зависеть от нашего плана. — И каковы планы? — Нам предстоит запуск новой коллекции ювелирных украшений. Уверен, Даниэль говорила тебе о грядущем шоу. — Немного. — Кимберли старалась казаться равнодушной, хотя на самом деле ей было очень интересно. — Оно пройдет в следующем месяце, так? — Двадцать девятого февраля. Даже не беря в расчет последние события, это шоу имеет огромное значение. — Десятилетний юбилей ювелирной сети Блэкстоунов, — не колеблясь ни минуты, догадалась Кимберли. — Именно. — Я так понимаю, подготовкой займется коммерческий отел. А что именно буду делать я? Рик смотрел ей в глаза и чувствовал давно забытое волнение. Он скучал по тому, как быстро она схватывала его мысль, скучал по их словесным дуэлям, которые каждый раз заканчивались самым неожиданным образом. — Ты будешь работать в одной команде с Райаном и его сотрудниками. Ваша задача — провести рекламную кампанию, которая послужила бы на благо имиджу «Блэкстоун Даймондз». — То есть Райан будет моим боссом? — На этом проекте да. — А дальше? — Новый генеральный директор, назначенный советом. — Я так понимаю, им станешь ты. — Возможно. Но Райан все-таки Блэкстоун, а это весомый аргумент. А если назначат меня, — глухо произнес он, сокращая расстояние между ними, — сможешь работать под моим началом? Она гордо вскинула голову и встретилась с ним взглядом. — Я ни за что не вернулась бы на работу к отцу, так с чего бы мне работать вместе с тобой? — Потому что ты нам нужна, Ким. Мое предложение сделано от лица компании. Прошлое не должно помешать будущему. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Кимберли чувствовала, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Ей так хотелось поверить в искренность слов Перрини, но разум советовал не делать этого. — Я уже не та наивная двадцатилетняя девочка, — начала она. — И не попадусь снова на твои уловки и сладкие обещания. И уж тем более не позволю использовать себя для достижения каких бы то ни было целей. — Использовать тебя? — Он прищурился. — Я никогда не использовал тебя. — То есть ты до сих пор считаешь, что соблазнить, а потом жениться на дочери босса, чтобы заработать продвижение по службе… — Так. Давай сразу проясним один вопрос. Ты мне нравилась как женщина, а не как Кимберли Блэкстоун. И дело совсем не в том, что ты была дочерью моего босса, а в том, что ты унаследовала большинство качеств Говарда, которые мешают жить. Кимберли удивленно воззрилась на него, а Рик тем временем продолжал: — Да-да. Ты говорила, что не веришь моим словам, но позволь я тебе кое-что объясню. Ты упрямая, циничная, самоуверенная, но в то же время сообразительная и отчаянная, искренняя и веселая. Ты всегда отстаиваешь свое мнение, и не важно, верное оно или нет. Ты умеешь держать данное слово. И именно поэтому я обратил на тебя внимание. У меня не было никакой другой цели, кроме как обладать тобой. Рик замолчал. Обстановка накалилась до предела после его пылкой речи. Таким Кимберли видела Перрини очень редко. — Тогда у Хэммонда, — вдруг продолжил он, — ты сказала, что наша женитьбы была ошибкой. — Ты с этим согласился, — Кимберли наконец смогла ответить. — Ты признал, что наш брак был обречен с самого начала. Воспоминания болью отозвались в ее сердце. — Я женился на тебе и по любви, и по расчету. Твой отец вел со мной двойную игру. — Я не понимаю. — Тогда на Рождество, перед тем как мы с тобой отправились в Сан-Франциско, у нас состоялся разговор. Он узнал, что мы с тобой любовники, и изобразил из себя разгневанного отца. Сказал, что роман за его спиной больше не может продолжаться. И довольно резко предложил мне жениться на тебе, если я хочу быть с тобой. Это так похоже на Говарда, подумала Кимберли. Она знала, что ее свадьба была идеей отца, но не подозревала, что все обстояло именно так. Тогда она была слишком обижена и зла на них, чтобы слушать объяснения. Сейчас она хотя бы поняла, почему Перрини сделал ей предложение так быстро. — И ты подумал, а почему бы нет? — Я хотел, чтобы ты была рядом со мной каждый день, каждую ночь. Да, и я подумал, а почему бы мне не жениться на тебе. Я понимал, что твой отец будет недоволен. Я женился на его единственной дочери, наследнице Блэкстоунов, в маленькой церквушке в Вегасе. Мне казалось, он будет в бешенстве. А на самом деле его инициатива была оценена по достоинству. Он прошел испытание Говарда Блэкстоуна. Кимберли отвели роль жены и матери, а она не представляла себя домохозяйкой. Когда Перрини встал в этом вопросе на сторону ее отца, она ушла от него. — Никто из нас не ожидал такого печального финала, — сказал она. — Даже Говард. — Особенно Говард. Он хотел, чтобы ты вернулась в семью, Ким. Но был слишком гордым и упрямым, чтобы признаться в этом. Возможно. Но она никогда об этом не узнает. Сожаление и грусть наполнили ее сердце. — Теперь это все в прошлом. Мы не можем вернуться назад и что-то изменить. — Да, но сейчас ты позволяешь прошлому влиять на твое решение. — А я не должна? — Решать тебе. Но все на самом деле предельно ясно. — В его взгляде горел огонь. — Я хочу, чтобы ты вернулась к Блэкстоунам и в мою жизнь. Могу тебя заверить, что деловые интересы никак не будут пересекаться с личными. — А если я откажусь и вернусь в Новую Зеландию? — Далеко от меня ты все равно не уйдешь. У Кимберли пересохло во рту, но она встретилась со взглядом его голубых глаз без тени сомнения. — Я это учту, когда буду принимать решение. Перрини удовлетворенно кивнул. — Обязательно. Мы бы хотели знать твой ответ до собрания совета директоров на следующей неделе. Когда ты вернешься на работу? Мне нужно знать это до завтра. Если не сможешь связаться со мной, передай Лайонелу. Кимберли прочитала сообщение Мэтта и улыбнулась. Не один Перрини ждал от нее ответа. Ей не спалось, и она растерянно бродила по опустевшему особняку. Она скучала по своему уютному дому в Окленде, и в то же время ей не хотелось туда возвращаться. Там она будет одна. Ей даже не с кем поговорить. Они с Мэттом поддерживали дружеские отношения последние десять лет, но сейчас она понимала, что их отношения уже никогда не будут прежними, даже если она вернется на работу к Хэммондам. Она подошла к спальне Сони и уже хотела постучать в дверь, но не стала. Соня, конечно, выслушает ее и что-то посоветует, но ее мнение не будет объективным. Между лагерями Блэкстоунов и Хэммондов лежит слишком большая пропасть. Сейчас ей, как никогда, хотелось это исправить. Особенно после пылкой речи Перрини. Ни его обещания, ни перспектива работы не радовали ее так, как возможность примирить два семейства. Но хочет ли она вернуться к Блэкстоунам? Вернуться в бизнес, который основал ее отец, воспользовавшись шахтами Хэммондов? Они до сих пор обвиняют Говарда в том, что он якобы окрутил Урсулу, чтобы получить контроль над шахтами. И то, что отец Урсулы на смертном одре завещал шахты Говарду, еще больше усугубило дело. Сможет ли она снова работать у Блэкстоунов, зная всю правду? Сможет ли разграничить деловые и личные интересы, работая бок о бок с Перрини? Удастся ли ей преодолеть то притяжение, которое есть между ними? Это будет самым трудным решением в ее жизни, но только ей его принимать. Необходимо все обдумать и взвесить. А для этого ей нужно знать, как на данный момент идут дела в «Блэкстоун Даймондз», и понять, хочет ли она там работать. На следующее утро Кимберли вошла здание «Блэкстоун Даймондз». Она нерешительно остановилась и обвела взглядом холл. Нервное напряжение, которое она чувствовала в такси, только усилилось. О чем вообще она думала? Что сможет войти и просто бродить вокруг? Надо было заранее позаботиться о плане действий. Хотя ей просто хотелось приехать сюда, посмотреть, что изменилось, и окунуться в воспоминания десятилетней давности. Охрана не проблема. На часах девять тридцать, а это значит, что Перрини, Райан и Гарт уже на местах. Один звонок — и ее пропустят наверх. Бизнес ее отца значительно вырос, офисы занимают несколько этажей здания. Атмосфера здесь не располагает к праздному времяпрепровождению. Это совсем не то, что ее ждет в «Хаус оф Хэммонд». Кимберли поежилась. Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, она надела сегодня новое платье. Кондиционеры работали на полную мощность, и она пожалела, что не накинула жакет. Конечно, она не задержится здесь надолго, но… — Чем я могу вам помочь? Она повернулась, ожидая увидеть одного из охранников. Но перед ней стоял симпатичный молодой человек. Золотистые волосы, правильные черты лица, голубые глаза и белоснежная улыбка. Незнакомец, казалось, узнал ее. — Мисс Блэкстоун, — проговорил он. — Я заметил, что вы выглядите слегка растерянно. Могу я помочь? — Нет, — резко ответила она, но потом улыбнулась. — Спасибо, но я передумала идти наверх. — Решать вам, — вежливо отозвался молодой человек. При этом его глаза весело блестели. — Надеюсь вскоре увидеть вас вновь. Если вам что-то понадобится, дайте мне знать. Я Макс Карлтон. Менеджер по персоналу. Он махнул рукой и повернулся к охранникам на входе. Кимберли сама не заметила, как заулыбалась. В хорошем настроении и под впечатлением от прекрасных глаз Макса Карлтона она вышла на улицу в солнечное утро. У нее еще есть дела на сегодня. Это только начало. * * * Сиднейский ювелирный магазин Блэкстоунов находился в нескольких минутах ходьбы от бизнес-центра и располагался в старинном здании по соседству с пятизвездочным отелем. Кимберли загляделась на ожерелье, выставленное на витрине. Рядом блистали великолепием серьги из той же коллекции. Когда она наконец вошла в приятную прохладу помещения, ее сердце бешено билось от гордости и волнения одновременно. Именно такими она видела ювелирные магазины Блэкстоунов, когда в свое время предлагала отцу свои идеи. Сейчас она чувствовала себя почти как дома. Атмосфера роскоши напоминала ей магазины «Хаус оф Хэммонд», хотя она знала, что никому из Блэкстоунов не понравилось бы такое сравнение. Стук каблуков по мраморному полу отвлек ее. Симпатичная женщина шла ей навстречу. Когда она заметила Кимберли, ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы узнать ее. Женщина тепло улыбнулась. — Меня зовут Джессика Коттер, я менеджер магазина, — представилась она. — Добро пожаловать в магазин компании «Блэкстоун Даймондз». — Я Кимберли Блэкстоун. Хотя думаю, представляться излишне. Джессика кивнула. — Вы, наверно, не помните, но мы вместе учились в школе, — немного нервно сказала она. — Только вы чуть постарше. Я вас сразу узнала. Наверно, я сейчас произвела на вас не лучшее впечатление. — Я застала вас врасплох. Мне следовало предупредить о своем визите, — вежливо отозвалась Кимберли, улыбаясь. — Я проходила мимо, и любопытство взяло верх. Поверите ли вы мне, если я скажу, что первый раз зашла в магазин Блэкстоунов? — В таком случае вы сделали правильный выбор. Это наш главный магазин, мы открыли его больше десяти лет назад. Давайте я вам все покажу. — Спасибо, — ответила Кимберли. — Если только я не отвлекаю вас от работы. — Совсем нет. Вы хотели бы увидеть что-то конкретное? — Ожерелье, которое выставлено у вас на витрине. Это работа одного из дизайнеров компании? — Ксандер Сафин ее автор, — кивнула Джессика. — Он хотел соединить воедино жемчуг и бриллианты. Его последняя коллекция моя любимая. Она называется «Земля встречается с небом». — Это ожерелье является доказательством того, что у него все получилось. — Давайте поднимемся наверх, я покажу вам другие его работы. Они провели больше часа, рассматривая произведения ювелирного искусства. Хотя имя консультанта было Кимберли знакомо, со школы она Джессику не помнила. Подсчитав в уме, что девушке должно быть чуть больше двадцати, Кимберли подумала, что она слишком молода для должности управляющего магазином. Хотя в ее любви к украшениям сомнений не возникало. С ней будет приятно работать, если я вернусь в «Блэкстоун Даймондз», подумала Кимберли. — Вы принимаете участие в организации февральского шоу? Тень скользнула по лицу Джессики, но уже через секунду она широко улыбалась. — Да, я работала над этим с Райаном… с мистером Блэкстоуном. В этом году нам есть что показать. Вы будете присутствовать? Хороший вопрос. Будет ли она еще здесь? Или вернется в стан врага и навсегда будет отлучена от семьи? — Надеюсь, что меня пригласят. Джессика округлила глаза. — Конечно, вас пригласят на юбилей. — Мне не терпится посмотреть на коллекцию Даниэль Хэммонд. — Я вас понимаю, — улыбнулась Джессика. — Дани талантливый дизайнер. — Я так понимаю, в этом магазине ничего не представлено из ее коллекции? — К сожалению, нет. Образцы для шоу надежно заперты, и Райану не понравится, если я буду показывать их. — Потом она, видимо, поняла, как двусмысленно прозвучали ее слова. — Извините, я не это имела в виду… — Я хорошо знаю своего брата. Не волнуйтесь, все в порядке. Слова Кимберли, казалось, сделали только хуже. Джессика побледнела, а Кимберли предпочла вернуться к теме украшений: — Могу ли я поближе взглянуть на ожерелье, о котором мы говорили? Работы Ксандера Сафина. — Конечно, — с видимым облегчением согласилась девушка. — Сейчас я его принесу. Кимберли зачарованно разглядывала сочетание бриллиантов и морского жемчуга высочайшего качества, а Джессика тем временем приложила его к шее Кимберли. — Вам оно удивительно идет. Если забрать волосы наверх и надеть открытое платье, белое или серебристое, будет чудесно. Видите? Кимберли кивнула. Это было удивительно красивое ожерелье. Оно переливалось всеми цветами радуги в лучах искусственного света. Джессика Коттер. Кимберли вздрогнула. Ее имя было в списке пассажиров разбившегося самолета. И именно она в последний момент отказалась лететь и тем самым избежала смерти. Должно быть, ее мысли отразились у нее на лице, потому что улыбка Джессики погасла. Она быстро убрала ожерелье обратно. — Извините. Я всегда слишком увлекаюсь, когда вижу, что кто-то разделяет мой энтузиазм. — Не надо извиняться. Я просто задумалась. Мои мысли сейчас были далеко отсюда. В глазах Джессики плескался испуг. Она наверняка гадала, насколько далеко завели Кимберли ее мысли. — Кимберли, примите мои соболезнования. Я читала газеты и догадываюсь, что сейчас для вас и вашей семьи далеко не лучшее время. — Благодарю. — Больше ей было нечего сказать, и она бросила взгляд на часы. — Я уже отняла у вас слишком много времени. Спасибо, что потратили его на меня и показали мне магазин. Я получила огромное удовольствие. — Была рада помочь. — Я позвоню, — пообещала Кимберли. — Может быть, в следующий раз вы уговорите меня купить это ожерелье. Джессика в ответ натянуто улыбнулась. Одни загадки, думала Кимберли, выходя из магазина. У девушки что-то произошло, и она в последний момент передумала лететь. Поэтому она сейчас жива и здорова и чем-то здорово напугана. Погруженная в свои мысли, она практически столкнулась с Райаном, который заходил в магазин. Он положил руки ей на плечи и мрачно поинтересовался: — Что ты здесь делаешь? — И тебе тоже здравствуй, любимый брат. Его выражение лица смягчилось. — Это последнее место, где я ожидал тебя увидеть, Ким. Может, скажешь, что вообще происходит? ГЛАВА ВОСЬМАЯ После того как Кимберли призналась, что ее визит в магазин был частью знакомства с бизнесом Блэкстоунов, Райан предложил доехать до офисов. Кимберли согласилась. В скоростном лифте, который возносил их на верхние этажи, занимаемые начальством, Кимберли чувствовала, что у нее сжимается желудок от предстоящей встречи с Перрини. Она приказала себе успокоиться, но с каждым этажом волнение только нарастало. Оказывается, не так-то легко разграничивать деловые и личные интересы. У Перрини всегда это получалось лучше. Лифт сделал остановку на несколько этажей раньше нужного, и в него вошла Патрис Мур, которую Кимберли помнила еще со времен работы в «Блэкстоун Даймондз». Молодая женщина тепло улыбнулась. — Я слышала, что ты приехала. Очень рада снова тебя видеть, Кимберли. Если бы только при других обстоятельствах… — Спасибо. Рада, что ты до сих пор здесь. — А где же мне еще быть? Ко мне тут хорошо относятся. Лифт остановился, и Патрис сказала еще несколько слов на прощание, прежде чем уйти. Райан повел Кимберли за собой мимо офисов в переговорную. — Я не ожидала увидеть столько знакомых людей, — призналась она. — Ты, наверное, думала, что мы создаем ужасные условия для сотрудников и они от нас сбегают? Кимберли рассмеялась и покачала головой. — Наши сотрудники — наше главное богатство. Они вошли в просторный зал для переговоров, и Кимберли сразу бросилась в глаза шикарная обстановка. — Должна сказать, я под впечатлением от визита в магазин, а особенно от менеджера. Мне кажется, она слишком молода, чтобы управлять целым магазином. Райан замер в дверях, и Кимберли заметила, что он напрягся. — Джессика работает в компании с тех пор, как окончила школу, — ответил он. — Она прекрасно ориентируется в нашей продукции и заслужила каждое свое повышение. По его тону Кимберли поняла, что возражать бессмысленно. Райан вошел в зал и предложил ей следовать за ним. Она решила не возражать ему. Сейчас ее больше занимали другие мысли. Длинный стол и ряд стульев. Она медленно подошла и провела ладонью по мягкой ткани стула. Она представляла отца, сидящего на таком стуле во главе стола. Она встретилась взглядом с братом и поняла, что он думает о том же. Должно быть, ему тоже трудно свыкнуться с мыслью, что этот стул отныне будет пустовать. В тишине комнаты раздался телефонный звонок, и Кимберли отошла от Райана, чтобы дать ему возможность ответить. — Это твой, — коротко сказал Райан, отводя глаза, — я оставлю тебя, чтобы ты спокойно поговорила. — Спасибо. — Если это Мэтт ей перезванивает, то ей действительно лучше поговорить с ним без свидетелей. — Хотя я не знаю, сколько это займет времени. Я уже посмотрела все, что хотела, дальше могу справиться сама. Увидимся позже, ладно? — Да, только хотел тебя предупредить. Не позволяй Рику Перрини… — Я уже большая девочка, — перебила она его, — и ничего лишнего ему не позволю. Райан кивнул и вышел. Кимберли вытащила свой телефон и увидела, что звонит действительно Мэтт. Вот и настал момент истины. Она глубоко вздохнула. — Мэтт, спасибо, что перезвонил. — В трубке был слышен детский голос. — Блейк с тобой? — Рэйчел, наша няня, повела его на прогулку. У нее перехватило дыхание, стоило ей вспомнить любимые забавы крестника. — Могу я поздороваться с ним? — Он убежал играть. Кимберли вздрогнула, услышав холодный тон Мэтта. Она сжала трубку телефона. Разве она сможет остаться и тем самым лишить себя общения с крестником? Или за нее уже все решено? — Когда ты возвращаешься? — спросил Мэтт. Она не ответила сразу, и он задал вопрос по-другому: — Ты вообще собираешься возвращаться? — Мне предложили работу у Блэкстоунов. — У тебя уже есть работа у Хэммондов. Тут не о чем думать. — Подумать есть о чем, — возразила Кимберли. — Но я не знаю, как я смогла бы оставить тебя в такое тяжелое время. — Лайонел со всем справится. Кимберли казалось, что она сейчас разорвется на две части. — Да, но дело не в этом… — Дело в том, что ты всерьез рассматриваешь поступившее предложение после всего того, что сделал Говард Блэкстоун. Решение принять просто: или ты работаешь в его компании, или нет. — Он мой отец, Мэтт. И он, скорее всего, погиб. Пожалуйста, пойми, для меня сейчас далеко не лучшие времена. — Если ты хочешь сказать, что скорбишь по человеку, которого презирала десять лет, то я ошибался в тебе. Пораженная столь жестокими словами, Кимберли тем не менее гордо вскинула голову. — Если ты не можешь понять меня, значит, я в тебе тоже ошиблась. — Я понял, — резко сказал Мэтт. — Ты Блэкстоун. И это все, что сейчас важно. Будем считать, что ты увольняешься по собственному желанию. О том, что Кимберли находится в офисе, Рику сообщила Патрис Мур. — Ходят слухи, что она возвращается. Это правда? — как всегда напрямую спросила та. — Да уж, слухи распространяются молниеносно, — уклончиво ответил Рик. — Завтра новости появятся во всех газетах. В этом он не сомневался. По крайней мере это будет позитивная весть в отличие от тех, что последнее время появляются с завидной регулярностью. После того как Патрис ушла, Рик еле сдержал порыв отправиться на поиски Кимберли. Ему не терпелось узнать, приняла ли она уже решение. Когда он провожал ее домой после ужина, она попросила дать ей время во всем разобраться. И сейчас он гадал, не слишком ли напористо вел себя накануне. Рик хотел, чтобы между ними все было предельно ясно. Когда он забрал ее из Окленда, то считал, что сможет быть терпеливым. Все это было до того, как он привез ее к себе домой и позволил уйти, ни разу не дотронувшись до нее. Он провел бессонную ночь, удивляясь своей сдержанности и пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Даже вечерний заплыв в океане не смог охладить его пыл. Сейчас его кровь снова бурлила от мысли, что она находится на одном этаже с ним, но не торопится в его офис. Вздохнув, Рик вскочил на ноги. Он подождал десять минут. Этого достаточно. Он нашел ее в переговорной, и одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы его пульс участился. Кимберли стояла у окна и смотрела вдаль. Солнечный свет играл в ее волосах. Рик окинул взглядом ее фигуру в новом платье, и его воображение разыгралось не на шутку. Она стояла спокойно и расслабленно, не замечая его присутствия. Он отметил, что она смотрится как-то потерянно у большого окна с великолепным видом на Сидней. Рик тихо прикрыл за собой дверь, и этого звука хватило, чтобы она резко повернулась. Они встретились взглядами. На мгновение он уловил в ее глазах грусть. — Райан сказал тебе, что я здесь? — Об этом знают уже все. — Не сомневалась. Он еле сдерживался, чтобы не подойти и не поцеловать ее. — Это то самое платье, которое ты не захотела надеть вчера? — Да, — удивленно признала Кимберли, — откуда ты знаешь? — Вчера ты дала мне главную подсказку. — Он сомневался, стоит ли продолжать, но вдруг почувствовал необъяснимое желание подразнить ее. — Ты сказала, что оно довольно открытое. Кимберли моргнула, вспоминая, потом быстро посмотрела на себя. Легкий румянец коснулся ее щек. Но она взяла себя в руки и слегка приподняла брови. — В следующий раз я сначала сто раз подумаю, что мне надевать, когда иду в офис. — А ты собираешься в будущем ходить сюда? Она выпрямилась и, глядя ему в глаза, ответила: — Да. Я приняла решение. — Хорошо. Ты хочешь место в совете директоров и должность? — Да, если остальные согласятся. — Согласятся, — он сделал несколько шагов вперед. — Что повлияло на твое решение? — Несколько факторов, — тщательно подбирая слова, ответила Кимберли. — Я на самом деле жалею, что так отдалилась от своей семьи. И ты был прав насчет моих желаний и стремлений. Я хочу принимать непосредственное участие в будущем Блэкстоунов. — Посещение офиса помогло тебе? — Да, и особенно поездка в наш ювелирный магазин. Там я почувствовала себя дома. В самом центре бизнеса. Рик покачал головой. — Нет, Ким, этот пафосный магазин занимает далеко не центральное место в бизнесе. Сердце и душа «Блэкстоун Даймондз» находятся на севере. — Шахта «Джандера», — тихо сказала она. — Конечно. Веришь, за столько лет в ювелирном бизнесе я ни разу не была там? — Это легко исправить. Она выпрямилась. — Нет, я не напрашивалась. — Как новый член совета директоров, ты должна побывать там, чтобы у тебя было полное представление о состоянии дел. — Что ж, спасибо. Я с удовольствием. — Я все организую. — Когда? — Я планировал вылететь туда в начале следующей недели. Для тебя это будет хорошая возможность все увидеть своими глазами. — Он бросил на нее задумчивый взгляд. — Если, конечно, ты не возражаешь остаться там на ночь. На лице Кимберли промелькнуло беспокойство, но она быстро ответила: — А почему я должна возражать? — Учитывая, что сейчас мы все ждем новостей о твоем отце, я думаю, ты хотела бы быть поближе к Сиднею. — Если мы воспользуемся самолетом компании, то сможем вернуться в любой момент. Тут, кажется, всего три часа лету. — Четыре. Она кивнула. — Хорошо. Что теперь? — Я договорюсь, чтобы тебе предоставили офис. — В каком отделе? — Ты будешь работать на этом этаже. — Нет, — возразила она. — Здесь сидят только топ-менеджеры. А это не совсем то, что ты мне предложил. — Но так ты будешь ближе к руководству. — Да, но мне придется тесно сотрудничать с другими отделами, и, честно говоря, я бы не хотела, чтобы мой офис находился на этом этаже. Рик молчал. Она четко обосновала свою позицию, но он чувствовал, что в ее нежелании есть что-то личное. — Не хочешь работать рядом со мной? — напрямую спросил он. — Дело не в этом. — А мне кажется, что в этом. Она поджала губы, а потом ответила: — Ты прав. Я соглашусь на офис на любом этаже. Это ведь не главное. Ее тон был таким холодным и официальным, что она сейчас была на себя не похожа. Рик улыбнулся. Перспектива работать бок о бок с ним смутила ее. Хорошо. — Когда ты хочешь начать? — Я уже начала вчера. Он перестал улыбаться. — Я думаю, с понедельника ты сможешь приступить к своим обязанностям. — Он в два шага подошел к ней. — Рад снова видеть тебя с нами. Он хотел по-деловому пожать ей руку, но, когда почувствовал легкую дрожь тонких пальцев, сжал ее ладонь сильнее. — Ты сделала правильный выбор, — тихо сказал он. — Ты Блэкстоун, Ким. Ты… — Не надо, — резко перебила она его. — Пожалуйста, не надо быть таким понимающим. Мне это не нужно. — Уверена? Она тяжело выдохнула. — У меня был тяжелый день. Я ездила в магазин, потом приехала сюда с Райаном. Пару минут назад я разговаривала с Мэттом. Они с Блейком… Ее голос дрогнул. Рик видел отчаяние в ее глазах. Ничто не могло ранить его сильнее, чем ее слезы. Он положил руку ей на плечо. А затем притянул к себе и, повинуясь внезапному порыву, коснулся губами шелковых волос. Запах ее кожи, нежность волос сводили с ума. Вот здесь она и должна быть. В его объятиях. Его руки скользили по ее обнаженным плечам, по нежной ткани платья. Леопардовая расцветка, тонкие бретельки — это был самый сексуальный наряд, который она когда-либо при нем надевала. — Это платье, — пробормотал Рик, медленно спуская одну бретельку, — не подходит для поездки на шахту. Он почувствовал ее горячее дыхание на своей шее. — Конечно, нет, — хрипло ответила Кимберли, — оно совсем не подходит для работы. Рик чувствовал, что она отчаянно пытается контролировать ситуацию. Кимберли хотела высвободиться из его объятий, но он продолжал удерживать ее. — Я не собираюсь отпускать тебя. На ее лице отразилась целая гамма чувств. — Даже если я попрошу? — А ты попросишь? Она сверкнула зелеными глазами, облизала губы, и на этом время, которое он дал ей на размышление, закончилось. Рик провел большим пальцем по ее губам и понял, что пропал. Он наклонил голову и впился в ее губы со всем отчаянием, которое преследовало его эти годы, и страстью, которая не отпускала его последнюю неделю. Он не ожидал ответной реакции, но Кимберли прижалась к нему всем телом и обхватила его руками за шею, притягивая ближе. Ее кожа горела. Рик на мгновение оторвался от нее и быстрым движением приподнял и усадил на стол. Она обхватила его лицо руками и провела кончиками пальцев по уголкам губ. Рик прижался к ее бедрам, наслаждаясь теплом податливого женского тела. И в этот момент зазвонил сотовый. Кимберли нахмурилась. — Это твой телефон. Ты не думаешь, что надо ответить? — Нет, — простонал он. — Не думаю. Но она скользнула рукой в его карман и вытащила трубку. — Это Райан, — одними губами сказала она и нажала кнопку ответа. Рик замер, когда увидел, что она села прямо и побледнела. — Что такое? — спросил он. Трясущейся рукой она протянула ему телефон. — Ему только что позвонили. Нашли обломки самолета. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Кимберли смогла отойти от шока только спустя несколько минут. Вот и закончились невыносимое ожидание и неизвестность. Теперь они могут объявить траур по Говарду, заняться организацией его похорон, сделать заявление в прессе. К сожалению, все оказалось не так просто. Во время первого осмотра обломков было найдено три тела, а это значит, что еще один человек по-прежнему числился пропавшим. Морская полиция даже не могла сказать, пассажир ли это или член экипажа. Учитывая большую глубину и не лучшие погодные условия, окончательные результаты поисков будут известны только через несколько дней. Процесс опознавания тел потребует анализа ДНК. Полицейские уже предупредили, что это займет недели, а не дни. Не говоря уже о том, что последнее тело вообще могут не найти. А вдруг это окажется Говард? Кимберли была благодарна Перрини за то, что сейчас она знает обо всех новостях из первых уст. Как уже действующий директор по связям с общественностью, она решила быть более открытой с прессой. Частые официальные заявления помогут избежать лишних домыслов и сплетен. Несколько изданий уже опубликовали информацию о том, что в стан Блэкстоунов вернулась блудная дочь. В связи с этим Кимберли согласилась дать интервью. — Хорошее начало, — как-то сказал ей Перрини. Это был субботний полдень. В течение дня ей звонил Гарт, ее дядя Винсент и несколько компаньонов Говарда со словами поддержки и одобрения. Соня подала чай, а Кимберли вышла на террасу, ища уединения. Там ее нашел Перрини. Его слова одобрения вызвали в ней необычайный прилив гордости и удовлетворения. Возможно, еще потому, что его глаза говорили больше, чем слова. Возможно, потому, что ей нравилось то, что они могут побыть вдвоем хотя бы эти несколько минут. Их поцелуй тогда в переговорной накалил атмосферу между ними до предела. Ей нравилось, что она может думать об этом моменте близости вместо того, чтобы рисовать мрачные картины последних событий. Ей нравилась приятная теплота внутри, которая растопила лед последних нескольких недель. — Я надеюсь, что это правильное начало, — ответила она. Она не могла отделаться от чувства, что между ними что-то недоговорено. — Так и есть, — он посмотрел на ее губы пристальным взглядом и только потом поднял глаза. — Мне понравилось, как ты использовала подвернувшуюся возможность. — Я так понимаю, ты сейчас говоришь об этой статье в журнале? — Конечно. А ты имела в виду нас с тобой? Ее сердце забилось быстрее, когда она встретилась с ним взглядом. Он смотрел на нее так, что она невольно вспомнила жар их тел, прижатых друг к другу. Громкий смех в глубине дома нарушил интимность момента. В офисе они тоже были не одни. Но Кимберли не сопротивлялась, когда он посадил ее на стол и поцеловал. — Нет, — ответила она, отводя взгляд. — Пока нет. — Когда будешь готова, — он дотронулся кончиками пальцев до ее руки, — ты знаешь, где меня найти. Рик вскоре уехал, но его последние слова и нежность прикосновения не давали Кимберли заснуть всю ночь. Она встала не в духе, ругая себя за то, что пошла на попятный. Она давно поняла его намерения. Перрини хочет ее. Пятиминутный жаркий поцелуй не оставил никаких сомнений. Но что за этим следует? Хочет ли она вообще знать, что будет потом, учитывая, что ответ ей может не понравиться? Кимберли не могла спокойно лежать в постели и поэтому резко вскочила на ноги. Она надела удобные шорты и футболку и поняла, что ей срочно нужно развеяться, выйти из дома, где все давит на нее. Продолжительная прогулка в хорошем темпе должна помочь. Свежий воздух, морской бриз, мягкий песок под ногами — ее воображение живо нарисовало картинку. Да, именно это нужно. Было настолько рано, что даже Соня, которая вставала ни свет, ни заря, еще спала. В гараже Кимберли, поколебавшись несколько минут, выбрала «мерседес» Сони. Пятнадцать минут спустя она уже парковалась на северной части Бонди-Бич. Несмотря на ранний час, на пляже уже были люди. Кимберли остановилась и вдохнула полной грудью свежий утренний воздух. Далеко внизу волны играли и пенились у темных камней. Она повернула голову и посмотрела на череду домов, теснившихся вдоль линии пляжа. В одном из них живет Перрини. Может, он уже встал и наслаждается утренним кофе на террасе? Или еще спит, раскинувшись на большой кровати? Она представила себе эту картину, и у нее перехватило дыхание. Повинуясь порыву, она пошла по направлению к его улице. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она даже не знала, дома ли он. Лучшим решением сейчас было бы развернуться и пойти к машине. Но разум ей уже не повиновался. Она достала мобильный телефон и быстро набрала номер. В окне спальни Перрини мелькнул луч света. — Ким, — ответил он еще слегка хриплым голосом, который обволакивал ее с головы до ног. Она чувствовала желание. Она скучала по нему. — Еще чертовски рано. С тобой все в порядке? — Да. Нет, не совсем. Почему она не придумала заранее, что сказать? — Я просто хотела узнать, дома ли ты, — наконец выдавила Кимберли. — Я тут недалеко и решила зайти… Он открыл дверь до того, как она дотронулась до кнопки звонка. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Она отметила, что на нем только пижамные брюки. Рик смотрел на нее таким пронизывающим взглядом, что она не удержалась бы на ногах, если бы он не схватил ее за руку и не затащил в дом. И захлопнул за ней дверь. Ее ноздри уловили аромат дорогого мыла и мужской запах. Она до сих пор сходила с ума от этой смеси. Рик несколько минут смотрел на ее лицо, залитое румянцем, потом перевел взгляд на ее грудь. — Хочешь поговорить? — спросил он. Она выдержала его страстный взгляд и ответила: — Нет. Больше всего она ценила в Перрини его способность мгновенно реагировать. Он умел говорить не хуже любого оратора, но в данной ситуации слова были неуместны. Он молча потянул ее за собой к лифту. Пока они поднимались на второй этаж, он целовал ее с той страстью и ненасытностью, которые положили конец ее неуверенности. Затем привел в спальню, и там они уже дали волю своим эмоциям. Он распустил ее волосы и стянул футболку, жадно блуждая взглядом по ее телу. Еще не поздно передумать, пронеслось в мозгу Кимберли. Но с того момента, как она увидела его дом и позвонила ему, она уже не могла себя контролировать. И сейчас хотела не думать, а чувствовать, жаждала забыть напряжение последних дней и отдаться невероятному наслаждению. Тому чувству, которое она испытывала в объятиях только этого мужчины. Она приподнялась и поцеловала его подбородок, потом коснулась жестких губ. Он начал жадно целовать ее, подталкивая к кровати. Но через мгновение отстранился и провел пальцем по ее щеке. — Пойдем в душ, — пробормотала Кимберли, вспоминая огромные размеры его ванной комнаты. Она представила его обнаженным и мокрым, как он гладит ее тело, покрытое пеной. От этого видения у нее заныло внизу живота. А он провел рукой по ее волосам и притянул к себе. Когда она оказалась прижата грудью к его мощному телу, то опустила одну руку и дотронулась до его напряженного естества. Он тут же убрал ее ладонь. — Я слишком долго ждал, — хрипло произнес Перрини, — боюсь, что так долго не выдержу. — Слишком долго? — Без тебя. Его прямота и то, что он считает ее особенной, вызвали у нее необыкновенное чувство радости. Когда он провел пальцами по ее груди, она чуть не задохнулась от желания. — И я тоже, — искренне выдохнула она, скидывая туфли. Она быстро стянула шорты и осталась совершенно обнаженной. — Я включу воду. Она хотела сама побрить его, но он не позволил. Зато они стояли вместе под душем, он обнимал ее и целовал с ненасытной страстью. Они ласкали друг друга, пока не дошли до крайней степени возбуждения. Рик приподнял ее и прижал к своим бедрам. Она чувствовала жар его тела. Кимберли наслаждалась каждой секундой. Она ощущала его возбуждение и отчаянно желала, чтобы он вошел в нее. На мгновение он замер, и она уловила причину его сомнений. Когда он слегка отстранился, она прошептала: — Не надо. — Ты предохраняешься? — Я… да. Риска забеременеть нет. В его глазах мелькнуло удовлетворение, и от этого взгляда ее бросило в дрожь. Да, риска нет, если только каким-то чудом. Рик на руках отнес ее в спальню и уложил на кровать. Его руки скользили по ее телу, губы исследовали каждый уголок, и Кимберли казалось, что она сойдет с ума от удовольствия. Когда он дотронулся до средоточия ее женственности, она издала легкий стон. В следующий момент он вошел в нее со всей страстью и отчаянием, которое преследовало его последние десять лет. Кимберли провела пальцами по его губам и почувствовала его горячее дыхание, когда он произнес: — Добро пожаловать домой, крошка. Она приподняла бедра, впуская его глубже. Рик медленно наращивал темп. С каждым его движением ее тело заново познавало его силу, страсть и нежность. Рик опередил ее всего на несколько секунд. Он запрокинул голову и застонал, а потом поцеловал ее так, что у нее перехватило дыхание. И в этот момент у Кимберли перед глазами взорвалась радуга… Совершенно обнаженный, Рик стоял в дверях и смотрел, как Кимберли просыпается. Он помнил, что она всегда это делала быстро. Никаких зевков и потягиваний. Он улыбнулся, радуясь не только тому, что он занимался с ней любовью уже два раза и подумывал о третьем, но и тому, как естественно она смотрелась в его постели. — Я уж думал, ты будешь спать вечность. — Я очень устала, — она улыбнулась ему так, что у него потеплело внутри. — Который час? — За полдень. — Шутишь? — нахмурилась Кимберли. — А в чем проблема? — Только в том, что я взяла машину Сони. И она, должно быть, гадает… Она спустила с кровать ноги, и Рик сделал шаг вперед, чтобы помешать ей. Он присел рядом, прикрывшись простыней. Он хотел поговорить с ней, выяснить причину ее визита в его дом. — Ты надолго ушла? — Я собиралась прогуляться до пляжа, и все. — А это, — он кивнул на постель, — было внезапным порывом? Импульсом? — Да, именно так. — Кимберли пожала плечами. — Выходные выдались напряженными, и я хотела хотя бы на часок выбраться из дома, расслабиться и перестать думать о жертвах, телах, опознаниях. — Получилось? — Да. — Ее взгляд потеплел. — Спасибо тебе. Не только за это утро, а вообще. Я ценю то, что ты ввел меня в курс всех дел, хотя Райан и был против. И спасибо, что позволил мне сделать публичное заявление. — Это твоя работа. — Официально я вступаю в должность только завтра утром, — заметила она. — И еще спасибо, что позвонил Даниэль и попросил ее приехать. Соне сейчас очень нужна ее семья рядом. — Не нужно благодарить меня, — тихо отозвался Рик. — Она для меня самый близкий человек. — Я заметила. — Тебе это не нравится? — Ну почему же. Я могу понять, почему она так тепло к тебе относится. Рик прищурился, уловив в ее голосе недовольство. — Что ты хочешь сказать, Ким? — Мой отец принял тебя с распростертыми объятиями, когда ты на мне женился. Хоть это было не просто, он принял зятя в семью. Он всегда видел в тебе замену сыну, которого потерял. Ее слова не стали для Рика откровением. Он всегда подозревал, что предвзятое отношение Райана к нему объясняется как раз этим. — Говард никогда не видел во мне замену Джеймсу. Да и зачем, если он всегда верил, что его сын жив? Она округлила глаза и недоверчиво смотрела на него. — Ты в своем уме? Моего брата похитили тридцать два года назад. Несмотря на поиски и деньги, предложенные моим отцом, дело не продвинулось ни на шаг. Как можно предполагать, что он жив? — Я в это так же не верю, как и ты. Но Говард надеялся до последнего. Он просто не мог смириться с поражением. — Его неспособность отпускать ситуацию и есть его главная слабость. В ее словах был резон. И если роман с Марисой действительно стал местью Хэммондам, то эта слабость стоила ему жизни. — А ты? — Рик дотронулся до ее волос и заправил за ухо локон. — Ты можешь отпустить прошлое и начать все заново? Ты останешься? ГЛАВА ДЕСЯТАЯ Рик не смог уговорить ее остаться на ночь, но Кимберли пообещала слетать с ним на шахту в понедельник днем. Учитывая, что на вторник было назначено собрание совета директоров, было бы неразумно долго отсутствовать. Они вылетели после ленча на самолете компании. Кимберли сидела рядом с ним и позволяла держать себя за руку. Хотя не упустила возможности заметить: — Я не боюсь летать. Просто не могу отделаться от мысли, что мы сейчас летим там же, где разбился самолет отца. Мне кажется, что сейчас я выгляну в иллюминатор и увижу… — Она запнулась. — Глупо, конечно. — Совсем не глупо. — Рик взял ее руку и нежно поцеловал в запястье. — По крайней мере, у меня есть повод, чтобы держать тебя за руку. Расскажи мне, как прошел твой первый день в офисе. — Знакомство с сотрудниками, чтение отчетов. Столько всего изменилось, столько всего нового. Чертовски много. И что касается бизнеса, он позволит ей все наверстать. Во всем остальном он будет придерживаться своей точки зрения, что им обоим нужно начинать с чистого листа. — Макс уже уладил все формальности? — Да, Макс, позитивный человек. Рик нахмурился. Он знал, что Макс славился репутацией ловеласа. Кимберли рассмеялась, видя его мрачное выражение лица. — Расслабься, Перрини. Он ведь не предлагал мне подержаться за руки. Мы вместе выпили кофе и поболтали. Он мне очень помог и, кстати, посоветовал кандидатуру Холли Маклеод на должность моего личного помощника. — Хороший выбор. — Я с ней виделась, но мне пока не нужен постоянный помощник. — Он у тебя должен быть, — возразил Рик, — ты ведь занимаешь руководящий пост. — Неважно, — возразила она. — Если мне действительно понадобится помощь, я обращусь к Холли. Она произвела на меня хорошее впечатление тем, что уже подготовила отчет о подготовке к предстоящему шоу. — У тебя была возможность просмотреть его? — Да, мельком. Что-то в ее голосе заставило его внимательно посмотреть ей в глаза. — Есть проблемы? — спросил ее Рик. — Бриана Дэвенпорт, — ответила Кимберли. — Модель, которая является лицом компании. Я еще не поняла, как к ней надо относиться. Ты хорошо ее знаешь? — Мы пересекались на нескольких мероприятиях, но из того, что я слышал и видел, могу сделать вывод, что трудно было найти более трудолюбивую и ответственную модель. Ты беспокоишься, потому что она сестра Марисы? — Именно. Я волнуюсь, что пресса подхватит эту тему, учитывая, что сейчас все только и говорят о возможном романе Говарда с Марисой. Рик сглотнул. — Ты видела те статьи? — Часть моей работы — просматривать прессу, — деланно равнодушно ответила она. Но Рик видел, что ее глаза горят огнем. — Как и предвидеть возможное развитие ситуации. А что, если Бриана решит продать пару сплетен какому-нибудь изданию? — Она не сделает этого. Она не тот человек, чтобы таким образом привлекать к себе внимание. — Она модель, и… она Дэвенпорт. Ты уверен насчет нее? — Бриана сестра Марисы, — ответил Рик, — но на этом их сходство заканчивается. Кимберли решила, что позвонит Бриане Дэвенпорт, когда вернется обратно, чтобы назначить встречу, после которой она смогла бы составить свое личное мнение насчет девушки. Теперь она сосредоточилась на полете и на мужчине, сидящем рядом. Надо признать, до сих пор она вела себя импульсивно и необдуманно. Пришла к нему домой и оказалась в его постели. Но теперь пришло время быть честной перед самой собой и подумать, к чему все это приведет. В первую очередь ей пришлось признать, что Перрини не может быть случайным любовником. Он ее бывший муж, единственный мужчина, который обладал ее сердцем. Но насколько сильно он изменился за прошедшие десять лет? Сейчас он выглядел более расслабленным, чем в первые дни, когда она вернулась из Новой Зеландии. Кимберли было приятно осознавать, что ее компания помогла улучшить его настроение. Они всегда понимали друг друга без слов. По крайней мере, это не изменилось. Позже Кимберли изумленно наблюдала за тем, как на шахте Рик, не боясь испачкаться, спускался вниз. Он вел себя очень дружелюбно и даже залез на грузовик с рудой, чтобы пообщаться с работниками. Тогда в офисе он сказал, что эта шахта является душой и сердцем бизнеса Блэкстоунов. И теперь Кимберли гадала, что происходит сейчас с его собственными душой и сердцем. Когда она первый раз увидела Рика Перрини, она посчитала его достойным представителем компании Блэкстоунов, привлекательным и харизматичным. Сейчас для нее открывались новые качества этого мужчины. Что движет им? Почему он всю жизнь был верен человеку, который манипулировал им и вынудил на брак, оказавшийся ошибкой? К концу дня ее любопытство только усилилось. Ей было просто необходимо найти ответы на свои вопросы. Трейси Маттера, занимавшая руководящий пост на шахте, пригласила их на ужин к себе домой в шахтерский городок. На работе Трейси вела себя как деловая женщина, поэтому Кимберли не могла себе представить ее в роли матери. Каково же было ее удивление, когда Трейси встретила их на пороге дома с ребенком на руках. Босиком, с распущенными волосами и в шортах Трейси выглядела значительно моложе. Она холодно поздоровалась с Кимберли, тогда как Перрини досталась широкая улыбка. И Кимберли поняла, что, если бы он пришел один, она бы поприветствовала его еще более тепло. К ее удивлению, Перрини сделал шаг вперед, взял у Трейси ребенка и поднял на руках высоко вверх. Широкая улыбка Перрини, его взгляд поверх белокурой головки девочки ранили ее прямо в сердце. У нее заныло в животе. В этот момент из дома выбежал мальчик лет шести-семи с мячом в руке. Трейси сразу нахмурилась. — Кэм, сегодня никакого крикета. Рик привел… подругу. — Ким не будет возражать, — откликнулся Перрини, и не успела она сообразить, как у нее на руках оказалась малышка. Она не возражала ни против крикета, ни против ребенка на руках, но все произошло слишком быстро, и это, видимо, отразилось у нее на лице. Извинившись, Трейси быстро забрала у нее ребенка. — Я нисколько не возражаю, — быстро сказала Кимберли, но было уже поздно. С натянутой улыбкой Трейси пошла в дом готовить напитки, а Кимберли осталась растерянно стоять на месте. Она поежилась и огляделась. Рик стоял рядом с мальчиком и подкидывал вверх мяч, однако его взгляд был прикован к ней. Казалось, он прочитал все эмоции на ее лице. На мгновение ей показалось, что он сейчас что-то скажет, но Кэм дернул его за рубашку, привлекая внимание. Они продолжили игру. Этот образ мужчины и маленького мальчика надолго врезался в память. Кимберли. — Ты сегодня была очень молчаливая, — заметил он, когда они уже возвращались. — Мне следовало заранее предупредить тебя, что у нее есть дети? — Я так предсказуема? — Обычно нет. Кимберли потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями. — Я буду скучать по Блейку. Просто я только сегодня поняла, насколько сильно. — А я гадал, правильно ли поступил, когда дал тебе Иви на руки. — Трейси точно так не считает. — Когда он удивленно посмотрел на нее, она покачала головой. — Я ведь ей не очень понравилась, да? — Ей не понравилось, что ты разбила мое сердце, — легко ответил Рик. Он шутит, говорила она себе, но все-таки не могла успокоить бешено бьющееся сердце. Бери с него пример, шути в ответ. — Я так понимаю, вы друзья? — Ни много, ни мало двадцать лет. Мы начинали на шахте вместе. Я знаю ее детей с рождения. Еще один аспект его жизни, о котором она не догадывалась. — Мне бы очень помогло, если бы я знала эту историю заранее. — Помогло в чем? — Не знаю даже. Может, если бы я знала, что вы старинные друзья, я бы не удивилась, что она так тепло встречала тебя. Весь вечер я гадала, какие отношения вас связывают. — Неужели ты подумала, что я отец ее детей? — ошеломленно спросил Рик. — Нет. Это мне даже в голову не приходило. Я имела в виду твои отношения с Трейси. Я предположила, что вы любовники. — И приревновала? — Да, — помедлив, призналась Кимберли. — Если она знает тебя лучше, чем я, то я ревную. — Ты знаешь меня. — Не так хорошо, как хотелось бы, — возразила Кимберли. — Сколько раз я спрашивала тебя о твоем прошлом, но ты отделывался лишь парой слов? Что я знаю о тебе? Ты родился в Италии и перебрался с матерью в Австралию еще в младенчестве. Вырос в Западной Австралии. После смерти матери пошел работать, чтобы оплатить учебу в университете. Начинал ты как раз на шахте «Джандера». После окончания университета попал к Блэкстоунам. — Да, такова вкратце моя биография, — сказал он, пристально глядя на нее. — Но если ты хочешь узнать меня настоящего, ты должна переехать ко мне в Бонди. Пожить со мной. Поработать бок о бок. Все очень просто. — Нет. Это просто для тебя. Ответь мне на один вопрос, — быстро продолжила она, видя, что он хочет возразить, — почему твоя мама переехала в Австралию? Почему жила здесь одна? Она ведь была матерью-одиночкой. — И это один вопрос? В его голосе сквозила ирония, но ее сейчас было не так легко сбить с толку. — Один вопрос в нескольких частях, — пояснила Кимберли. — Почему Австралия? — Мой отец был австралийцем. Мама приехала сюда, чтобы найти его. — Ей это удалось? — Видимо, да. — Он пожал плечами. — Я был тогда слишком мал. У нее не получилось выйти за него замуж, но она решила остаться. Ей незачем было возвращаться в Италию. — У нее не было семьи? Он сжал губы в тонкую линию. — Перрини не одобрили ее беременность и решение родить. Они бы не приняли ее назад. Перрини. Этого она не знала о них. Семья, которая не приняла его. — Ты когда-нибудь встречался с кем-то из них? — настойчиво спросила она. — Нет. И никогда не испытывал желания. Кимберли заерзала на стуле. — Тебе не интересно, кто твои дедушка с бабушкой по материнской линии? И есть ли у тебя дяди, тети, братья, сестры? — Я позвонил им однажды. Когда мама умирала. Ее отец не хотел знаться ни с ней, ни со мной. Какая же это семья? — Твой дед, — вымолвила она, — он еще жив? — Я не знаю. Единственное, чему они научили меня, — это ценить тех людей, для которых семья важна. — Имеешь в виду Блэкстоунов? — Таких, как Соня. Или Трейси с детьми. — Его взгляд оставался холодным, но она могла различить огонек среди льда. — И, знаешь, я никогда не стремился стать Блэкстоуном. Если бы мне нужна была семья, глава которой унижает и не ценит остальных членов, мой дом был бы в Турине. Прошлую ночь Кимберли провела в особняке Блэкстоунов, процитировав его же слова о том, что личные и деловые отношения должны разграничиваться. Рик разозлился не на шутку. Этим вечером он проводил ее до дверей комнаты. После жаркого поцелуя, которым Перрини одарил ее, она потянула его за руку внутрь. — Нет. — Он покачал головой. — Не сегодня. Мне не нужна жалость. Так даже лучше, уговаривала себя Кимберли, когда его гулкие шаги смолкли в глубине коридора. Если бы он остался и занялся с ней любовью, эмоции подвели бы ее и слова любви неминуемо сорвались бы с языка. Она отправилась в душ, прокручивая в голове его рассказ о семье. Ему было всего пятнадцать, когда его мать, единственный близкий человек, умирала от рака. Неудивительно, что он никогда не говорил о своей семье. И неудивительно, что он так обиделся, когда она обвинила его в безудержном желании стать членом семьи Блэкстоун. Понятным стало и то, почему он с такой теплотой общается с Соней и Трейси. Они олицетворяют для него сильных женщин, которые в одиночку заботятся о своей семье. Как его мать. Возможно, его желание добиться успеха в бизнесе напрямую связано с несчастливым детством. Он хочет доказать всем и каждому, и прежде всего самому себе, что его дед был не прав, когда отказался знаться с внуком. Она уже подошла к двери, отчаянно желая обнять его. Она теперь знала, через что ему пришлось пройти, но вспомнила его последние слова и вернулась. Перрини никогда не примет жалость. На следующее утро она почувствовала отчуждение с его стороны. Рик смотрел на нее настороженно, и она решила не возобновлять вчерашний разговор, пока они не поднялись на борт самолета, чтобы вернуться в Сидней. Рик сосредоточенно читал прессу, когда она наклонилась вперед и положила руку на его газету. Он нахмурился. — Надо поговорить, — мило сказала она, когда он поднял на нее глаза. — Спасибо, что показал мне «Джандеру». Теперь я понимаю, что это действительно сердце нашего бизнеса. Он устало кивнул. — Это все? — Также я хочу поблагодарить тебя за то, что ты поделился со мной самым сокровенным, своим прошлым. Хотя ты был не прав, когда говорил, что это прошлое не важно. Очень даже важно. Ведь оно сделало тебя тем, кто ты есть. Она увидела в его глазах сомнение и быстро взяла его руку в свои. — Скажи мне только одну вещь. Когда на прошлой неделе ты поцеловал меня в офисе и в субботу утром занимался со мной любовью, ты тоже чувствовал ко мне жалость из-за Говарда? Поэтому ты захотел меня? — Ты знаешь, что это не так. — Тогда почему ты отказался поверить, что я просто хотела тебя вчера вечером? И сейчас хочу. В его глазах зажегся огонь, и она облегченно вздохнула. — Сейчас? — спросил он, поднося ее руку к губам. — Во время деловой поездки? — Да, — подтвердила она, накрывая его губы своими. Когда они вернулись в Сидней, Кимберли была на девяносто девять процентов снова влюблена в Рика. Последний процент добавился на собрании совета директоров. Он представил ее не только как дочь Говарда, а как самостоятельную личность с креативными идеями, которые помогли «Блэкстоун Даймондз» десять лет назад. Он стоя аплодировал ей, когда ее назначили временным членом правления. А когда его самого выбрали председателем правления, Кимберли увидела, что он взглядом ищет ее одобрения и поддержки. И в это мгновение она осознала, что их судьбы отныне связаны навсегда. И от осознания этого ее бросало то в жар, то в холод. Как Рик и ожидал, останки тел были подняты в то время, когда они с Ким возвращались с «Джандеры». Начался долгий процесс опознания. И хотя судьба Говарда еще была не ясна, собрание директоров закончилось на оптимистичной ноте. Рик хотел пригласить Ким отпраздновать это событие, но только после того, как она соберет свои вещи и переедет к нему. К его огорчению, она отказалась. — Давай не будем торопить события, — объяснила она. — И как директор по связям с общественностью, я считаю, что праздновать твое назначение надо без лишней шумихи. — Я не свое назначение хотел отметить, — возразил Рик. — Но раз уж ты не хочешь переехать ко мне, может, хотя бы поужинаем у меня? Кимберли согласилась. Они поужинали. А потом она сидела на диване, поджав ноги и потягивая второй бокал вина. — Как ты думаешь, Райан останется? — вдруг спросила она. Рик хотел присесть рядом с ней и на полпути замер. — Он подумывает уйти? — Нет, но он вряд ли доволен твоим назначением. — Оно временное, — напомнил Перрини. — Если он не считает меня достойным кандидатом, то сможет оспорить выбор совета. — Ты думаешь? Остальные ясно дали понять, что согласны с решением Говарда сделать преемником именно тебя. Представляю, каково было Райану слышать, что Говард предпочел видеть другого человека на этом посту. — Твой отец и остальные члены правления выбрали меня председателем не за красивые глаза. Все-таки твой брат еще молод. Я же посвятил восемнадцать лет «Блэкстоун Даймондз», начинал на шахте. Исход сегодняшнего голосования предопределил мой опыт, а никак не предпочтения Говарда. — Ты уверен, что Райан так просто сдастся? — мягко поинтересовалась она. — Я знаю, что он сейчас чувствует. Я уже была один раз на его месте. — Тогда Говард предпочел меня по тем же самым причинам, Ким. — Да. Возраст и опыт. — Она равнодушно пожала плечами, но он все прочитал в ее взгляде. Со вздохом Кимберли откинула голову назад и посмотрела на потолок. — Мне очень интересно, что думает Говард о сегодняшних событиях. Наверняка он там довольно улыбается, что назначили тебя, а я вернулась, как он всегда этого хотел. Надрыв в ее голосе больно ранил его в самое сердце. Он смотрел на нее и думал, что она невероятно красива. Даже когда вот-вот заплачет. — Я думаю, он одобрил бы наш союз. Кимберли медленно повернулась к нему. — Смешно, да? При жизни он нас развел, а его смерть нас воссоединила. — Больше он между нами не встанет, — пообещал Рик. — Ни Говард, ни кто-либо другой. Его слова прозвучали как обет. Клятва, которую он выполнит во что бы то ни стало. Ким облизнула пересохшие губы и пригубила вино. — Что помешало нам тогда сохранить свое счастье? — Мы были молоды. То, что было между нами, — он пытался найти нужные слова, чтобы описать сумасшедшую страсть десятилетней давности, — захватило нас с головой, у нас не было времени, чтобы понять, что нам на самом деле нужно. — Это я была молода, — резко поправила его Кимберли. — Ты, похоже, всегда знал, чего хочешь. — Я знал, что мне нужна ты. С того самого момента, как увидел тебя. — Несмотря на то, как я с тобой обращалась? — Несмотря на неодобрение Райана и на то, что я рисковал карьерой. — Он помолчал и продолжил: — Ты как-то обвинила меня в том, что я получил все, женившись на тебе. — А это не так? — Так. Она удивленно моргнула. В тот момент, когда она хотела отвернуться, Рик взял ее за подбородок. — Я получил шанс реализовать себя. И хотя я никогда не хотел быть заменой твоего брата, я почувствовал себя членом вашей семьи. Соня все сделала для этого. — И тебя все устраивало? — Да. До тех пор, пока ты не ушла. Она довольно долго молча смотрела на него, а потом тихо пробормотала: — Теперь я вернулась. — Тогда докажи это. Переезжай ко мне. Давай поужинаем в ресторане у всех на виду. Покажи мне, что я для тебя не просто утешение или развлечение. Давай расскажем всему миру, что ты вернулась. На это пылкое заявление Кимберли предложила ему не торопить события. Но спустя четыре часа, после трех бокалов вина и двух оргазмов, она дала согласие на переезд. И пообещала сопровождать его на Сиднейский фестиваль во вторник вечером. И это был не деловой выход в свет, а свидание. И еще она обещала ему начать называть его по имени. Рик. Рик. Рик . Она тренировалась, пока бродила по магазинам в поисках подходящего платья. Рик. Рик . Повторение его имени пробудило в ней воспоминания прошлой ночи, когда она была на грани небывалого удовольствия, а он держал ее руки и заставлял называть его по имени. — Когда я перееду к тебе? — спросила она. — Можешь начинать сейчас. Ее щеки горели румянцем, когда она входила в ювелирный магазин с пакетами в руках. Она опоздала всего на пять минут. Накануне она назначила на сегодня встречу с Джессикой Коттер. Она купила вечернее платье после того, как Перрини, то есть Рик, уговорил ее пойти с ним. — Там не ожидается присутствие Блэкстоунов, — сопротивлялась Кимберли. — Мы ведь в трауре. — Да, не ожидается, — согласился Рик. — И так даже лучше. Пресса сейчас только и смакует подробности отношений Говарда и Марисы. Давай дадим им другую тему. В конце концов Кимберли согласилась. Она наденет вечернее платье и украшение от Блэкстоунов. Джессика встречала ее на входе. Она быстро окинула взглядом пакеты Кимберли. — Ты взяла платье с собой? Отлично. — Я из магазина сразу сюда, — подтвердила Кимберли. — Спасибо, что согласилась помочь мне. — Не за что, — тепло улыбнулась девушка. — Кстати, когда я была здесь на прошлой неделе, ты описывала платье, помнишь? Открытое, белое или серебристое. — Кимберли говорила и одновременно открывала один из пакетов. — Вот! — Очень красивое, — признала Джессика. — Прием будет проходить в «Варралонг Хаус»? — Я точно не знаю. — Хотела бы я тоже туда отправиться. Что-то в голосе Джессики не понравилось Кимберли. В нем прозвучала откровенная зависть. — Если хочешь, — улыбнулась Кимберли, — возьми мой пригласительный билет. Я не любитель подобных мероприятий. — Я не уверена, что мое присутствие будет уместным, даже если я пойду на него в таком великолепном платье. А теперь давай выберем подходящие украшения. Ты какие предпочитаешь? — Те, что хорошо будут смотреться на фотографиях, — ответила Кимберли, отбрасывая мысли о реакции Джессики. — И раз уж я представляю «Блэкстоун Даймондз», это определенно должны быть бриллианты. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Несмотря на то, что цветные камни были визитной карточкой «Блэкстоун Даймондз», Джессика подобрала для Кимберли белые бриллианты. — Они мне больше подходят, — объясняла Ким Рику, когда он застегивал на ее шее колье. — Что думаешь? Достаточно блеска для Блэкстоунов? Его теплые пальцы на ее шее контрастировали с холодным сиянием камней. Он ответил не сразу. Она поймала его взгляд в зеркале. — Тебе не нужен искусственный блеск, Ким, — ответил он, проводя пальцами по колье. Потом закрыл серьги в ее ушах. — Видишь? Ты блистаешь и без них. Его прикосновения и слова одобрения заставили ее сердце биться быстрее. Кимберли перевела дыхание и повернулась к нему. — Ты хочешь идти на этот прием? — Не очень. — Мы можем остаться дома, — она прижалась спиной к нему и на мгновение закрыла глаза. — Я еще никогда не занималась любовью в бриллиантах за четверть миллиона долларов. — Мы это исправим, — прошептал он ей на ухо, осыпая легкими поцелуями шею и плечи. — Но после того, как весь мир узнает, что ты вернулась ко мне. Пока они ехали в машине, Кимберли боролась с волнением. Она никогда не любила светские мероприятия. Ее раздражал всеобщий интерес к их семье. Сегодня же любопытство присутствующих будет зашкаливать, учитывая, что она появится в зале под руку с бывшим мужем. Но после первых тридцати минут она начала получать удовольствие от вечера и с улыбкой позировала фотографам. К тому же Кимберли испытывала гордость оттого, что пришла с самым завидным женихом. Она то и дело ловила его умоляющий взгляд, когда он отбивался от очередной представительницы женского пола. Но больше всего ее радовала перспектива того, что должно было произойти, когда они вместе вернутся домой. На ее лице играла загадочная улыбка. Они уже прокладывали путь сквозь толпу на выход, когда Кимберли заметила знакомую фигуру брата. Она резко остановилась. — Я не ожидала увидеть здесь Райана. Ему это мероприятие подходит меньше всего, — проговорила она, думая о том, откуда она вообще может знать, что ему подходит, а что нет. Она ведь ничего не знала о его личной жизни. Рядом с Райаном стояла стройная блондинка. — Это его подружка? — Нет, это жена одного из устроителей фестиваля. Я уже видел ее раньше. — А он встречается с кем-нибудь? — спросила Кимберли. — Понятия не имею. Это не та информация, которой твой брат делился бы со мной, — сухо заметил Рик. — Ты не думаешь, что у него роман с Джессикой Коттер? — С управляющей нашим ювелирным магазином? Боже, нет! Ты ведь знаешь, как он щепетилен в подобных вопросах. Десять лет назад Райан не одобрил ее отношения с Риком. На его мнение повлияли многочисленные интрижки Говарда с секретаршами. Сейчас Кимберли пыталась поговорить с братом начистоту и выяснить, что он имеет против Рика, но не могла застать его с того самого собрания совета директоров. Она не хотела, чтобы вражда между ними возобновилась. Ее возвращение должно способствовать налаживанию отношений. — Я пойду поздороваюсь. — Ммм, — пробормотал он, крепко прижимая ее к себе. Кимберли сделала попытку освободиться, но у нее ничего не вышло. — Я быстро. — Ты можешь поздороваться с ним завтра. Нам пора домой, — настаивал он, растопив ее сомнения одним коротким поцелуем. — Я и так слишком долго ждал. Дома Рик первым делом освободил Кимберли от платья. За ним последовали белье и туфли, потом он снял все украшения. Она стояла совершенно нагая перед большим зеркалом. Именно такой он хотел ее. Чтобы между ними не было ни намека на то, что она Блэкстоун. Рик неторопливо начал покрывать ее тело поцелуями. Она поежилась, но он быстро повернул ее к себе лицом и опустился перед ней на колени. Он целовал ее бедра, поднялся вверх к животу и заметил небольшой шрам. Кимберли моментально напряглась, но он коснулся губами розового участка кожи. — Небольшая операция по женской части, — объяснила она. Он ласкал ее руками, и она первый раз за долгое время чувствовала себя на вершине блаженства. — Если ты будешь и дальше меня так целовать, — с вызовом произнесла она, — я в долгу не останусь. Он принял ее вызов. Воспоминания об этой ночи любви преследовали ее следующие три дня. — Ты очень быстро ушла в тот вечер, — ворвался голос Райана в мысли Кимберли. Она повернулась, и лифт уехал без нее. Улыбка, не сходившая с ее лица последние дни, стала еще шире при виде брата. Хотя он не улыбался, впрочем как всегда, она была рада его видеть. — Мы спешили домой. Тебе понравился праздник? — Нет. Ты наверх? — спросил он, кивая в сторону лифта. — Я не ожидал тебя здесь увидеть. — Это стратегический ход. — А появление в обществе с Перрини тоже стратегический ход на благо компании? Просто слова, но они стерли улыбку с ее лица. — Нет, это стратегия на благо мне. — Я надеюсь, Ким. — Послушай, — начала она, уловив враждебность в его тоне, — я понимаю, каково тебе сейчас. Наверно, сейчас не лучший момент для разговора. — Лучше бы ты вообще не связывалась с ним вновь. Я не должен был допустить, чтобы он взял ситуацию под свой контроль. Лифт плавно остановился на ее этаже, но Кимберли и не думала покидать кабину. Она нажала кнопку, чтобы двери не открылись, и посмотрела брату в глаза. — Что ты имеешь в виду? — Мы все хотели, чтобы ты вернулась, нам было не по душе, что ты работаешь на Хэммондов. Но Перрини всегда считал, что именно они виноваты в вашем скоропалительном разводе. — Он тяжело вздохнул. — И еще ему было просто необходимо, чтобы на совете директоров на его сторону встал кто-то из Блэкстоунов. Нет. Нет. Она покачала головой, отгоняя нахлынувшую панику. — Я не вставала на его сторону. Мое возвращение в семейный бизнес не имеет ничего общего с Перрини. Ее слова остались без ответа. Она тут же вспомнила, как пылко он зазывал ее на работу, как ловил ее взгляд после назначения. Неужели она снова ошиблась? — Твое возвращение и его возможные причины стали главной темой обсуждения в офисе. Особенно после того, как ты побывала на шахте. Да. Они вдвоем на самолете компании. Конечно, поползли слухи, которые подтвердились фотографиями с праздника, где они позировали вдвоем. Но это вовсе не означало, что Райан прав и Перрини снова использовал ее в своих целях. — Он бы получил это назначение независимо от моей поддержки. — Ты не права. Ты была нужна ему как перевес. Он говорил, что сделает все, чтобы ты вернулась. И, кажется, ты вновь позволила ему тобой манипулировать. Его слова отрезвили ее. — Что же ты раньше молчал? — Я пытался тебя предупредить. В тот день в переговорной она сказала ему, что она уже большая девочка и может сама за себя постоять. Кимберли глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нет, больше она не ошибется. Но сначала потребует объяснений у Перрини. Рика не было в офисе, но его личный помощник пообещала, что он вернется после полудня. Кимберли знала, что у него назначена деловая встреча, об этом он сообщил ей утром после раннего заплыва. Они обсудили планы на день. Утром она еще улыбалась, думая, что вот так бы ей хотелось начинать каждый день. С человеком, который завладел ее сердцем навсегда. Сейчас все внутри нее сжималось от слов, которые сказал ей Райан. Даже то, что Рик всегда был соперником ее брата и Райан относился к зятю заведомо предвзято, не облегчило ее состояния. Она в растерянности подошла к окну, пытаясь собраться с мыслями. Его встреча наверняка затянется до обеда, а если она отложит этот разговор до вечера, то ее нервное состояние приведет к обвинениям и жаркой дискуссии. А она хотела спокойно обсудить сложившуюся ситуацию. Завтра у нее день рождения. Рик запланировал поездку в его дом в горах, где он сам и обслуживающий персонал будут выполнять любой ее каприз. И сейчас Кимберли понимала, что если все не выяснить, то праздник окажется под угрозой. Решение пришло мгновенно. Она достала мобильный телефон и набрала его номер. Телефон зазвонил в тот момент, когда он отъезжал от автосалона на новеньком «порше». Рик мог бы подключить наушник, но, когда увидел номер Кимберли, предпочел поговорить так. Он улыбнулся и припарковался у обочины. Это был один из подарков для любимой женщины. Он очень хотел сделать ее счастливой. Рик нажал кнопку ответа. — Сможешь пообедать со мной? — Я… да, — растерянно ответила она. — Нам нужно поговорить. За этим я и звоню. — Звучит угрожающе, — отозвался он. Молчание на том конце провода только усилило нехорошее предчувствие. — Выходи через пятнадцать минут. Я на серебристом «порше». Кимберли нерешительно стояла на тротуаре, хмурясь. — Мы можем поговорить в более укромном месте? Ее красные глаза и то, что она постукивала пальцами по дверце, не заметив, что он на новой машине, вызвало в нем нехорошее предчувствие. И дело не в бизнесе. Что могло случиться за полдня? — Если ты сядешь в машину и избавишь меня от участи оплачивать штраф за стоянку в неположенном месте, я найду спокойное место. И мы поговорим. Кимберли послушно села в машину. Пока он маневрировал в плотном потоке машин, она сидела, не шевелясь. — Может, хотя бы намекнешь? — спросил Рик, остановившись на «красный». Она медленно повернула голову в его сторону. — Я сегодня утром столкнулась с Райаном. У него екнуло сердце. Он должен был сразу понять, что тут не обошлось без Блэкстоунов. Райан не смог простить ему поражения на прошлой неделе. Светофор сменился на зеленый, и Рик нажал на газ. — И он сказал тебе что-то, что изменило твое отношение ко мне? — поинтересовался он. Его голос был спокоен, но внутри него все кипело. Он бросил на нее холодный взгляд. — Какого черта ты вообще его слушаешь? — Я его не слушаю, Рик. Я хочу послушать, что мне скажешь ты. Рик затормозил у обочины, заглушил двигатель и повернулся к ней. — Тогда сначала расскажи, в чем именно я провинился. Кимберли кивнула, старательно избегая его взгляда. Он мог поклясться, что она сейчас собирается с духом, подбирает слова, и эта осторожность злила его. — Только давай ты не будешь ходить вокруг да около, а сразу скажешь, в чем дело, — предложил он. Она подняла голову. — Ты говорил, что сделаешь все возможное, чтобы вернуть меня Блэкстоунам? — Да, — не колеблясь, признал Перрини. — Именно так я и говорил. Она недоверчиво моргнула. Пока она не успела ничего сказать, он продолжил: — Когда я прилетел в Новую Зеландию, у меня была четкая цель: успеть перехватить тебя в аэропорту, сгладить неприятные новости о твоем отце и привезти тебя домой. Но как только я сел с тобой в машину и посмотрел в твои глаза, я понял, что уже хочу большего. Он помолчал, а потом добавил: — Я бы все сделал, чтобы вернуть тебя. — Именно поэтому ты предложил мне должность в компании? — Твое назначение не имеет никакого отношения к моим планам. Я тебе говорил об этом, когда мы ужинали у меня дома. Бизнес и личная жизнь не должны пересекаться. Кимберли отвернулась к окну, но Рик знал, что она обдумывает его слова. — Мы ведь все уже обсудили, — резко продолжил он. — Если я недостаточно ясно что-то объяснил или твой брат сказал что-то с целью нажить мне неприятностей, то… — Его волнуют твои мотивы. И меня, кстати, тоже. — Ты поверила ему? — Я просто хочу все понять сама. Почему я? Почему не дядя Уильям? У него есть нужная в данном случае фамилия Блэкстоун и он провел всю жизнь на шахте. Он вложил в компанию стартовый капитал, но его имя даже не упоминалось на совете директоров. Почему? Или тебе нужно было, чтобы именно дочь Говарда встала на твою сторону на этом собрании? Последнюю фразу она произнесла особенно отчетливо. — Отношения Уильяма и Говарда сильно испортились год назад, когда Уильям перепродал свой пакет акций. Он оставался у нас на крайний случай. — Но почему? — Потому что он продал акции Мэтту Хэммонду. Кимберли хотела что-то сказать, но потом просто покачала головой. Спустя пару минут она все-таки произнесла: — Мэтт ведь не игрок. И он презирает Блэкстоунов. Зачем бы ему тратить огромные деньги на покупку акций? — Чтобы довести Говарда до бешенства. На этот раз она даже не улыбнулась. Она молча смотрела в окно. А когда наконец повернулась к нему, в ее глазах светилось недоверие. — Значит, все дело свелось к банальной мести. Мэтт перекупил акции Блэкстоунов, а ты просто не мог позволить, чтобы я оставалась на его стороне, учитывая, что мне принадлежит треть компании. — Это только вопрос бизнеса. — Хочешь сказать, ничего личного? — горько переспросила она. — И тебя не волновало, что твоя любимая игрушка оказалась у Мэтта? — Волновало. Я всегда хотел быть с тобой. И я не знаю, какие аргументы еще привести, чтобы убедить тебя. — Наверно, у тебя просто закончились аргументы. А может, все дело в моем недоверии, которое зародилось довольно давно. Или старые раны еще не затянулись. Или то, что твое безрадостное детство очень хорошо объясняет, почему ты так упорно идешь к своей цели. Мне кажется, я уже никогда не смогу поверить в то, что тебе нужна я, именно я, а не имя Блэкстоун и все, что оно дает. После ее монолога между ними повисло молчание. Все это напомнило ему события десятилетней давности, когда его гордость взяла верх. Но на этот раз Рик не собирался так легко сдаваться. Одним резким движением он завел мотор. — Пристегнись, — приказал он, — сейчас прокатимся. — Отвези меня обратно в офис, — попросила она, и когда он, проигнорировав ее слова, свернул к Харбор-Бридж, выпрямилась. — Ты не можешь меня заставить ехать с тобой. Дай мне выйти. — Ты поедешь со мной. И выслушаешь меня. А потом уже решай сама. — А если я не стану слушать? Он бросил на нее многозначительный взгляд. — Если ты сейчас посмотришь мне в глаза и скажешь, что не любишь меня и у меня нет ни одного шанса доказать, что я достоин тебя и твоего имени, клянусь богом, я высажу тебя. Она смотрела на него во все глаза и уже открыла рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле. В ее глазах промелькнуло отчаяние, и до того, как она резко отвернулась, Рик все прочитал в ее взгляде. После того, как он фактически заставил ее признаться в любви, ей уже было все равно, куда он ее везет. Да и какая разница? Он мог сколько угодно убеждать ее, что ему нужна она, но от этого ничего не изменится. Он хочет ее, да. Но Кимберли было необходимо, чтобы он уважал ее, доверял ей и видел в ней не только члена семьи Блэкстоун. И она боялась, что ее опасения подтвердятся и он снова использовал ее в своих целях. Да к тому же вынудил признаться в любви. Что может быть хуже? Где-то далеко она услышала его голос. Он разговаривал по телефону. Кимберли заставила себя собраться. Пока она раскисает и жалеет себя, он созванивается со своей помощницей и назначает встречи. — У тебя есть дела в офисе? Ах, да. Ее работа. Которая, кстати, оказалась совсем не такой, как она ожидала. Она просто попалась на удочку Перрини, когда он рисовал ей самые радужные перспективы. А она приняла желаемое за действительное. — Если да, Лина может все уладить, — продолжил Перрини. Она покачала головой. Помощь его ассистентки ей не нужна. Не так уж много нужно отменить. — Я позвоню Холли. У меня была назначена встреча после обеда. Мне ее отменить или мы к тому времени вернемся? — Отменить. Кимберли кивнула. Знакомство с Брианой Дэвенпорт вновь откладывается. Как бы ни закончилась эта поездка, Кимберли будет не в том настроении, чтобы спокойно поговорить с сестрой Марисы Хэммонд. — Что ты задумал? — спросила она, убирая телефон. — Я скажу тебе, когда мы приедем. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Приехали они через пятнадцать минут. Он привез ее на вершину крутого утеса, с которого открывался прекрасный вид на полуостров Мэнли. Рик заглушил мотор, обошел машину и открыл пассажирскую дверцу. — Выходи, — скомандовал он, отстегивая ее ремень безопасности, — я хочу тебе кое-что показать. Они встретились взглядами, и на долю секунды Кимберли показалось, что он нервничает. Затем Рик резко выпрямился, и она вздохнула. Нет, это не нервозность, а желание добиться своего любой ценой. Одолеваемая сомнениями, она вышла из прохлады машины на яркое солнце. Рик взял ее под руку и повел за собой вверх по холму. — Ты должен был меня предупредить, что мы будем лазить по горам. Я бы надела другую обувь. — У нее перехватило дыхание, когда они добрались до вершины и она увидела пейзаж внизу: гавань, бесконечный пляж и минимум построек. — Зачем ты привез меня сюда? — Это все мое. Я купил эту землю девять лет назад, когда от меня ушла жена. После того как она ушла? Кимберли покачала головой. — Зачем? — Когда я только начал работать у Блэкстоунов, я стремился доказать, что на многое способен. Как ты и говорила. — Доказать кому? — Каждой пиццерии и винному магазину, в которых работал доставщиком. Семье, которая отказалась от моей матери, потому что ее беременность, видите ли, опозорила фамилию Перрини. — Он отвернулся и упер руки в бока, задумчиво глядя вдаль. — Учредителям «Блэкстоун Даймондз». Говарду. Тебе. Каждое его слово болью отзывалось в ее груди. Сейчас перед ней стоял настоящий Перрини. Он больше не прятался за стеной равнодушия. — Когда я отправился за тобой в Новую Зеландию, документы на землю лежали у меня в кармане. Как доказательство того, что я думал о нашем совместном будущем. Я собирался построить здесь для нас дом. Я представлял, как мы будем воспитывать наших детей. Там внизу есть школа. — Он махнул рукой, и у Кимберли кровь отлила от лица. — А вон там пляж, где я буду учить их плавать. Она молчала. — Я купил эту землю для нас. Будущее, о котором я столько говорю, может стать явью. Я по-прежнему хочу все, о чем мечтал тогда: дом, дети, семья. Но только с тобой. Кимберли закрыла глаза, словно отгораживаясь от картинки, которую он рисовал, но тщетно. Она поняла, к чему Рик стремился все эти годы. Не к успеху в бизнесе, не к посту главы «Блэкстоун Даймондз». Он мечтал вернуть ее и наконец обрести семью, которой всегда был лишен. По иронии судьбы именно полноценную семью Кимберли никогда не сможет ему дать. Осознание этого болью отозвалось в ее сердце. Надо сказать ему. — Я не та женщина, которая тебе нужна, Рик. Он поднял голову. — Почему нет? Тебе здесь не нравится? — Нет! Это место… Боже, ты сам знаешь, что оно великолепно. Но… дело в том, что я не смогу родить детей. Кимберли думала, что, когда он вынудил ее признаться в любви, это был предел. Но она ошибалась. Когда он начал говорить о будущем, у нее все поплыло перед глазами. Перрини выспросил у нее все подробности ее операции и сказал, что, если будет нужно, они обратятся к любым врачам. Он сделает все возможное. Кимберли горько усмехнулась. — А если я не хочу иметь детей? — спросила она, зная, что это ложь. — Ты не думал, что я не разделяю твоих представлений о счастливой семье? Может, я мечтаю о чем-то совершенно другом? Он прищурился. — Это из-за послеродовой депрессии твоей матери? Ты боишься, что с тобой может случиться нечто похожее? — Нет, — мягко ответила она, не в силах посмотреть ему в глаза. — Моя мама потеряла ребенка. И чувствовала себя виноватой. — Тогда в чем дело? — Когда она отвернулась от него, он подошел и положил руки ей на плечи. — Скажи мне правду, Ким. — Я не смогу дать тебе то, о чем ты мечтаешь, Перрини. Как ты не понимаешь? На его лице появилось решительное выражение. — Наше будущее не зависит от того, родишь ты мне детей или нет, — заявил он. — Ты не можешь снова вот так бросить меня. Она гордо подняла голову и, собрав всю волю в кулак, сказала: — Я сдержала свое слово. Я приехала с тобой сюда, выслушала тебя. И я приняла решение. А теперь отвези меня домой, ко мне домой. Во дворе особняка Блэкстоунов Рик заглушил двигатель и протянул ей ключи. Кимберли бросила на него смущенный взгляд. — Машина твоя, — коротко объяснил он. — С днем рождения. Она шумно выдохнула. — Я… Я не знаю. Я не могу… — Просто скажи: «Спасибо, Рик», — перебил он ее. За один день он получил слишком много отказов, и этот переполнил чашу терпения. На данный момент он ничего не может сделать с Кимберли Блэкстоун. Но это только пока. Он вышел из машины и решительно направился к дому. Дворецкий встретил его со странной улыбкой. — Соня дома? — с порога спросил Рик. — Она в саду. — Марси бросил на него взволнованный взгляд. — С мисс Кимберли все в порядке? — Она подойдет через пару минут. Она решает, что ей делать с новой машиной. Он зашел в дом и достал мобильный телефон. Просматривая список пропущенных звонков, он нахмурился. Райан звонил несколько раз. Рик прочитал сообщение и застыл на месте. В этот момент в дом вошла Кимберли. Она тоже держала в руках телефон и искала его глазами. Она получила такое же сообщение. Тело Говарда опознано. Ожидание закончилось. * * * Он был рядом с ней, когда она улаживала формальности с полицией, остался на семейный совет, где решались вопросы похорон, присутствовал на ужине. Кимберли сказала, что он выглядит усталым. Он понял ее намек, но не собирался никуда уходить. — Ким права, — согласилась Соня, кладя руку на его ладонь. — Ты выглядишь изможденным. Почему бы вам не поехать домой? Мне было приятно, что вы остались на ужин, но нет никакой необходимости оставаться здесь на ночь. Езжайте домой. — Я сегодня ночую здесь, — после некоторой паузы сказала Кимберли. Потом первый раз за последние часы посмотрела ему в глаза. — Ты можешь взять «порше». — «Порше»? — с любопытством глядя на них обоих, спросила Соня. — У тебя новая машина? — Это мой подарок Кимберли на день рождения, — пояснил Рик, не сводя взгляд с Ким. — Спасибо за предложение, но мне не нужна машина. Если ты остаешься, значит, я тоже. В ее глазах загорелся огонь, губы сжались в тонкую линию, но в присутствии Сони она ничего не сказала. Несколько минут спустя, когда Рик отвечал на вопросы Сони о новой машине, Кимберли извинилась и вышла. Догадываясь, что она запрет дверь в свою спальню, он не дал ей далеко уйти и догнал на лестнице. — Увидимся утром, — твердо сказала она. — Нет, — он преодолел расстояние между ними за секунду. — Я никуда не уйду. — Не надо, — прошептала она. — Я не настроена спорить с тобой. Только не сегодня. Рик поднял руку и нежно дотронулся до ее щеки. Потом наклонился и коснулся губами складки на лбу. — Я здесь не для того, чтобы спорить, детка. Обещаю. Кимберли слишком устала за день, чтобы сопротивляться, и впустила его в свою спальню. Мысль, что он попытается использовать секс, чтобы сломить ее сопротивление, должна была разозлить ее, но она только усилила боль в груди. Молодая женщина быстро приняла душ и, когда вошла в спальню, с облегчением поняла, что Перрини на балконе. Она скользнула в постель и выключила лампу. Она провела всего четыре ночи в его доме в Бонди, но уже отвыкла ложиться в постель одна. В звенящей тишине комнаты ей казалось, что сердце отбивает барабанную дробь. Она слышала, как он вошел в комнату, разделся. У нее перехватило дыхание. Но Рик не сразу лег в постель. Сначала он пошел в душ, оставив дверь открытой. До нее доносился шум воды, и она представляла его обнаженным. У нее потеплело на душе, когда она вспомнила его слова об их совместном будущем. Шум воды стих, свет погас. Кимберли вцепилась рукой в подушку. Она чувствовала, как промялся под ним матрас. Через секунду Рик обнял ее и прижал к себе. — Расслабься, — прошептал он ей на ухо. Она поежилась, когда его еще мокрые волосы коснулись ее плеча. — Я просто буду рядом. Она закрыла глаза, давая телу команду расслабиться. Он не просто был рядом, он обнимал ее, разговаривал с ней. И когда из ее глаз хлынули долго сдерживаемые слезы, он прижался к ней еще теснее. Кимберли хотела отодвинуться от него, но он не позволил. Он терпеливо преодолевал ее сопротивление, и в конце концов они занялись любовью. Он был так нежен, так заботлив, что, казалось, заполнил собой пустоту в ее душе. Это был единственный мужчина, которого она любила. Уже потом, когда он тихо лежал рядом, она крепко обняла его и прошептала: — Я не могу тебе дать то, что ты хочешь. Он поцеловал ее в шею. — Позволь мне самому судить. Весь следующий день был занят хлопотами перед предстоящими похоронами и подготовкой официального заявления для прессы. Телефон раскалился от бесконечных звонков и соболезнований. Кимберли натянуто улыбалась всем и каждому, пока у нее не заболели мышцы лица. Все это время Рик находился рядом. — Ну что мне с тобой делать? — спрашивала она его ночью, когда в очередной раз уступила его рукам и губам. — Может, стоит сдаться? — сонно ответил он. — В конце концов так и будет. Ты это знаешь, я это знаю. Я не отступлю. Возможно, он прав. Наверно, она напрасно упрямится. Но что-то удерживало ее от окончательной капитуляции. — Мне нужен знак, — сказала она на следующий день, прогуливаясь по Питт-стрит. Она шла в магазин, когда Гарт позвонил ей и попросил встретиться с ним в офисе. Что-то связанное с похоронами, очевидно. Она уже подходила к бизнес-центру, когда увидела впереди Перрини. Он шел быстрой походкой уверенного мужчины. У нее замерло сердце. Смешно, учитывая, что еще сегодня утром она видела его обнаженным. Она улыбнулась, надеясь, что он почувствует ее взгляд и обернется. Может, ей подойти к нему и самой поцеловать? Не просто поздороваться, а страстно расцеловать прямо посреди оживленной улицы. Когда Кимберли вновь посмотрела в его сторону, Рик наклонился, чтобы поднять что-то с тротуара. Детскую розовую туфельку. Потом он протянул ее молодой маме. Женщина расплылась в улыбке, когда он сам надел туфлю на ножку маленькой девочке. Рик увидел Кимберли входящей в здание. Он позвал ее, но она даже не обернулась. Он почти перешел на бег, надеясь перехватить ее у лифтов. Рик не знал, что ей успел сообщить Гарт по телефону, но в любом случае ее нужно предупредить. Он снова позвал ее, когда вошел в здание, но она уже исчезла в лифте. В последний момент он успел поставить ногу между дверями. Она недоуменно смотрела на него. Он тихо выругался. — Гарт уже сказал тебе? — Я только приехала. А в чем дело, Рик? — Это касается завещания твоего отца, — коротко пояснил он. — Появились новые обстоятельства. — Новые обстоятельства? — эхом повторила она. — Гарту утром позвонил юрист из фирмы Иэна Ван Дьюка. — Того самого, который был на самолете. Рик кивнул. — Да. Он некоторое время работал с твоим отцом. Выяснилось, что Говард составил и подписал новое завещание буквально за день до трагедии. — И они только нашли его? — Кимберли издала нервный смешок. — Я не в курсе. Думаю, сейчас мы узнаем, что в этом завещании и почему оно было обнародовано так поздно. — Насчет содержания вряд ли есть какие-то сомнения. Я тебе говорила, что он собирался меня вычеркнуть. — Не торопись с выводами, Ким. Там может быть все что угодно, начиная от глобальных изменений до незначительных поправок. Второе более вероятно, учитывая, что документ составлялся в аэропорту. — Из-за этого их рейс задержался, — догадалась она. Лифт остановился на последнем этаже. По ее бледному лицу и дрожащим губам Рик понял, что она совсем не готова к собранию. — Райан еще не подошел, — сказал он и, указав на переговорную, предложил: — Пойдем, посидим минутку. Минуткой дело не ограничится, вяло подумала Кимберли, опускаясь в кресло. Рик пошел предупредить Гарта, что Кимберли уже здесь. Все теперь ждали Райана. Минутка или несколько, она в любом случае была рада, что у нее есть время прийти в себя. Она почти наверняка знала, что собирается сообщить им адвокат, но не перспектива лишения наследства заставляла ее сердце бешено биться. За прошедший месяц случилось слишком много перемен. Она оставила любимую работу у Хэммондов, потеряла дружбу и уважение Мэтта. Она, возможно, не увидит, как вырастит ее крестник. Еще она узнала, как именно Перрини стал тем, кто он есть, поняла, насколько важна для него семья, осознала, что любит его. И не переставала любить все десять лет, что они провели в разлуке. Дверь приоткрылась, и вошел Рик. Он поставил стул рядом с ней и присел так, что их колени соприкоснулись. Он взял ее за руку и держал до тех пор, пока она не перестала дрожать. — Если я больше не являюсь совладельцем «Блэкстоун Даймондз», — смогла наконец вымолвить она, — весь прошедший месяц был потрачен впустую. Он молча смотрел на нее, прежде чем ответить. — Даже если предположить, что в новом завещании нет твоего имени, это ничего не меняет. Ты останешься в «Блэкстоун». Она выдохнула. — Как я могу остаться, зная, что мой отец не хотел видеть меня в своей компании? — Ты сама хочешь остаться? — Не все так просто. — Начнем с завещания. Если твой отец действительно вычеркнул тебя из него, то лишь потому, что вы не ладили. Он не мог смириться, что ты не захотела играть по его правилам и перешла на работу к его прямым конкурентам. Но это не означает, что он не любил тебя и не хотел, чтобы ты вернулась. — Я не могу понять такой любви. — Десять лет назад мне тоже казалось, что я предложил тебе все, что мог. Но тогда я не сказал самого главного. Мне не важно, где мы будем жить. В Мэнли или Бонди, да хоть на луне — мне все равно, лишь бы ты была со мной. — А если я тебе не верю? — с жаром воскликнула она. — Я помню выражение твоего лица, когда я сказала, что не могу иметь детей. — Да, я был в шоке. Ты рассказала мне об операции, о проблемах с зачатием, о таких больших событиях твоей жизни, о которых я ничего не знал. Я был растерян, но волновался о тебе, а не о себе. Кимберли покачала головой. — Я сегодня видела тебя на улице, когда ты поднимал детскую туфельку. Я видела твое лицо, когда ты держал на руках Иви и играл в крикет с Кэмом. Ты говоришь, что просто хочешь быть со мной, но я знаю, что этого мало. Я не могу дать тебе то, чего ты достоин. И проблема во мне, а не в тебе. Я хочу, но не могу. Может, это и есть любовь. Она разрывает меня на две части, Рик. — Дети? Да, я хочу много детей, не буду спорить. Но у нас масса возможностей, мы перепробуем все и, если не получится, усыновим ребятишек. Как ты не понимаешь, что ты единственная женщина, которую я хочу видеть своей женой и матерью наших детей. Никто не может дать мне то, что даешь ты. — Трудности? — не то со смехом, не то со слезами спросила она. — Я десять лет провела вдали от тебя, обманывая саму себя. Я больше не хочу так жить. — Как тебе удалось так легко об этом сказать? — Так же легко, как поверить в нашу любовь и в то, что на этот раз ты женишься на мне не по ошибке. — Не по ошибке? — переспросил он. — Я люблю тебя, Ким. И не важно, что там в завещании Говарда, не важно, останешься ли ты в компании или нет. Ничто не изменит мою любовь к тебе. Каково твое решение? Ты выйдешь за меня замуж, будешь любить меня, дашь мне все, о чем я так долго мечтал? По ее лицу скользнула тень сомнения. Он прекратил ее душевные терзания жарким поцелуем. — Ты, детка. Ты — это все, что мне нужно. Новый поцелуй стал подтверждением его слов. Такой же искренний, честный и открытый. Кимберли закрыла глаза и отдалась на волю чувств. Она могла бы целоваться с ним вечность, но в этот момент раздался стук в дверь. Она улыбнулась, глядя ему в глаза. — Хорошо. Я выйду за тебя замуж. По одной простой причине. Я люблю тебя, Перрини. Он снова поцеловал ее и встал. — Сейчас ты готова? Кимберли кивнула. — Пошли, посмотрим, не ошибся ли ты с выбором невесты. — Определенно нет, — ответил Рик, увлекая ее за собой.