Шрифт:
– Все зависит от того, что они говорили.
Ребята замолчали, словно каждый пытался вспомнить собственные слова.
– Я Ким обещал спасти, если она попадет в беду, – прошептал Андрюха, с ужасом вспоминая, как Таня уходила за палачом.
– Ты еще обещал Северянина каждые пять минут читать, – не к месту напомнил Вадим.
– Если будет значимое событие, – поправил его Андрюха. Он был подавлен.
– Можешь начинать, – хмыкнул Вадим. – Значимей события у нас уже точно не будет.
Теперь в улыбке Эдика не было ничего от наивной доверчивости. В ней было торжество.
– И жутко Вам, что все уже в былом,А в будущем не видно и былого… —пробормотал Андрюха, отворачиваясь. – А шел-то ты к нам зачем? – спросил он, не глядя на Эдика.
– Хотел сказать, что игра уже началась. – Он порылся в кармане и достал мятую бумажку с цифрой «десять». – Было предсказано. Десять человек приедет в город, и появится новая история. Можете попробовать найти своих. Они в городе, в разных легендах. Если выберутся, значит, вернутся домой. Но есть предсказание, что никто не вернется.
– С чего это вдруг? – помертвевшими губами произнес Андрюха.
– Вы даете обещания, которые не выполняете.
– Ну, одно-то мы выполним точно, – с угрозой в голосе произнес Вадим. – Мы вернемся. Как обещали на границе. Андрюх, помнишь?
– Как знаете, – жизнерадостно сообщил Эдик. – Кстати, вы оба приглашены на свадьбу. – И призрак шагнул в стену ближайшего дома.
Василевский от неожиданности икнул.
– А что ты хочешь? Пятьсот лет. Еще и не такому научишься, – пожал плечами Вадим, словно перед ним через день люди сквозь стены проходили.
Андрюха снова икнул.
– Надо действовать, – Бокштейн расправил плечи, словно принял верное решение.
– К-как? – икнул одноклассник.
– Для начала отведем Ленку в гостиницу, пускай несет Маргарите ужин. Мы ей обещали, если не ошибаюсь.
– К-колодец! – вспомнил Андрюха. – Мы там черт знает что наговорили. Я, кажется, собирался быть властителем мира. А Голубева…
– Голубева пожелала никого больше не видеть, – помог ему вспомнить Бокштейн. Приятели посмотрели через большую стеклянную витрину. Лена все еще сидела за столом, понуро опустив голову.
– Значит, все-таки пропали, – упавшим голосом произнес Андрюха. – Может, около Колодца ловушка какая стоит? Ты произносишь неправильное слово, и тебя засасывает в неприятности.
– Нет, – прошептал Вадим. – Мы все от Колодца ушли. А Ким вообще около Олевисте исчезла.
– Ее надо найти, – напомнил Андрюха. Сам себе напомнил, больше это никого не волновало.
– Найдем. – Бокштейн принялся за решение новой задачи. – Эдик отвел Наток в свою легенду. Ким повстречала палача. Значит, с остальными тоже кто-то пересекся. Надо покопаться в легендах. Старых городов много, и я не слышал, чтобы люди так часто пропадали из-за легенд. Значит, здесь что-то позволило местным сказкам войти в силу и начать воздействовать на людей. Логично?
– Л-логично, – икнул Андрюха.
– Да и за тобой следить надо. Ты у нас пока единственный, кто наобещал и никуда не пропал.
– М-мне, наоборот, искать надо, – икнул Василевский, болезненно морщась и ежась, словно от всего этого начал замерзать.
– Маргарита обещала нас всех вернуть обратно, – загнул палец Вадим. – Значит, с ней пока ничего не случится. Если только кто-нибудь не захочет помешать ей это сделать.
– У-уже захотел, – двойным эхо отозвался Василевский.
– Ленка?
Друзья обернулись на дверь кафе, сквозь стекло которого была видна одноклассница с замерзшим вытянутым лицом.
– М-мамкин говорил что-то про затопление, – стал вспоминать Андрюха. – А Борзов обещал олененка с места сдвинуть и пожелал всех нас в гробу встретить.
– Если олененок исчезнет, никто плакать не будет, а вот Голубева пожелала так пожелала… Чтобы больше нас не видеть. Круто.
– А если запереть ее в комнате? – предложил Василевский. – С Маргаритой.
– И возьмем с нее слово, что без нашего ведома она никуда не уйдет? – подхватил Вадим.
– У-удобно, – кивнул Андрюха. – Взял слово, и человек его держит. По-любому.
Бокштейн скривился. Обоим вспомнился спор о Руссо.
– Лучше вообще молчать, – Вадим смотрел сквозь витрину кафе на согнувшуюся над столом Голубеву. – Не заметишь, как скажешь что-нибудь лишнее.
Андрюха сильнее засунул руки в рукава куртки, его знобило.
– Мы сейчас будем думать и как можно меньше говорить.
Вадим пошел в кафе за Леной. Василевский напоследок глянул вдоль улицы. Смех. Его теперь все время преследовал детский смех. А еще черный человек. Который куда-то его звал, обещал встретиться. Уж не на свадьбу ли его зазывали?