— Ну...

— Не здесь, а в доме, — перебил «садовник» и, положив на спину Хейзл ладонь, подтолкнул девушку к двери.

От прикосновения Хейзл моментально затопила волна эротических ощущений. Она была ошеломлена — за последние несколько минут это происходит с ней не в первый раз. Она забыла о том, что хотела сказать, и молча вошла в дом.

Лерой провел пленницу в полутемную гостиную и жестом предложил сесть. Хейзл без звука опустилась на мягкий диван и взглянула на своего тюремщика из-под пушистых ресниц. Если он и почувствовал что-то, коснувшись ее спины, то виду не подал — его лицо было совершенно бесстрастным.

— Я действительно буду жить у Суортсов, — отрывисто сказала Хейзл. — Я нашла этот дом по объявлению в газете.

— Это лишь доказывает, что вы хорошо информированы, то есть вы знаете, что хозяева дома будут длительное время отсутствовать. Прекрасно. Но, согласитесь, вы могли это узнать и каким-то другим способом. Боюсь, ваша версия неубедительна.

Хейзл мысленно допустила такую возможность, но, разумеется, промолчала.

— Меня нанимала Сара Эсмонд, и об этом я тоже говорила вам утром.

На лице «садовника» по-прежнему была непроницаемая маска, и Хейзл опять не могла понять, что у него на уме.

— Сегодня утром у меня голова была занята другими проблемами. Расскажите-ка о вашей договоренности с Сарой. Какие данные она взяла у вас?

— А какое отношение это имеет к вам?! — вспылила Хейзл, расценив вопрос как вторжение в ее личную жизнь.

— Я отвечаю за безопасность этого дома, — спокойно пояснил «садовник».

— О... — растерянно произнесла Хейзл.

У нее не было никакой официальной бумаги, подтверждающей ее слова. Сара Эсмонд очень торопилась — она проверила личность Хейзл, позвонив лишь в школу, в которой та работала, и затем в двух словах описала ей ее обязанности. Сара также упомянула, что в соседнем доме живет миллионер, помешанный на тишине, но он часто отсутствует. О существовании садовника или охранника Сара ничего не говорила. Хейзл подозрительно взглянула на собеседника. Он совершенно не похож на наемного работника.

— Почему я должна вам верить? Может быть, это вы грабитель, а я, упав с куста сирени, спугнула вас.

— Что за чушь? — «Садовник» немного растерялся от наступательного тона девушки.

— Ничего подобного! Для ограбления суббота — самый подходящий день. Тем более если старика нет дома. Вы стали все валить на меня, пока я еще не опомнилась от падения... Так что это я должна задавать вам вопросы, — заявила Хейзл, высоко подняв голову.

«Садовник», казалось, лишился дара речи от такой наглости. Он слегка усмехнулся, но глаза его оставались холодно-ироничными, жесткое лицо дышало сейчас враждебностью.

— Если вы не слепая, то должны были заметить, что собака знает меня, а на вас она лаяла. Расскажите мне лучше об объявлении, по которому вы попали сюда.

— Я считала, мне здорово повезло, что я нашла этот дом.

— Почему?

— Я живу в Лондоне всего год, но за это время сменила шесть квартир, — ответила она с грустью. — В последний раз я делила квартиру с подругами.

— А что там случилось?

Хейзл махнула рукой.

— О, обычная история! Вначале все шло хорошо, и мы жили весело. Но потом одна подруга отбила у другой молодого человека, и наша дружная компания развалилась. Секс может все испортить.

— А кем из троих были вы? — спросил «садовник» и, заметив недоумение на лице девушки, добавил: — Жертвой или коварной соблазнительницей?

Хейзл коротко рассмеялась.

— Ни то, ни другое, а гораздо хуже.

— Хуже? — чуть ли не в испуге повторил он.

— Я была жилеткой, в которую обе плакались.

— Понятно. — Он подавил улыбку. — Это тяжело.

— Не то слово.

Последние две недели Хейзл жила среди слез, взаимных обвинений, уязвленной гордости и неоплаченных счетов. Она готова была бежать куда глаза глядят, и объявление, которое ей попалось в газете, восприняла как Божий дар.

— Вы будете жить здесь одна?

— Да, — твердо ответила Хейзл, давшая себе зарок больше никогда ни с кем не делить жилье.

— Вы вообще ответственный человек? Я вижу, что вы очень молоды, — сказал «садовник» таким тоном, будто молодость является серьезным недостатком.

— Мне двадцать четыре года, и я привыкла быть ответственной.

— Надо же! Я бы дал вам меньше.

Он был не первый, от кого Хейзл это слышала.

— Чувство ответственности не зависит от возраста, — буркнула девушка, расправив плечи.

«Садовник» внезапно рассмеялся.

— Я очень надеюсь на это. У нас ведь довольно респектабельный район.

Об этом ей говорила и Сара Эсмонд, когда предупреждала о миллионере-неврастенике. Но Хейзл это не испугало. Она была на седьмом небе оттого, что нашла работу, которая ей давала великолепное жилье, пусть даже всего на три месяца. Но удача, кажется, отвернулась от меня, подумала расстроенная девушка.

— И все-таки у вас нет никакого опыта. У вас даже нет официальной бумаги о найме на эту работу. Так что мне придется проверить вас. Как ваша фамилия?