После продолжительного напряженного молчания Лерой сказал:

— Вы, банкиры, не перестаете поражать меня. Вы думаете, что мой помощник по связям с прессой согласится на этот финт? Может, у вас уже и блондинка есть на примете?

— Послушайте, я даю вам советы по стратегии компании, а не по вашей сексуальной жизни. Сами найдите себе блондинку! — весело парировал американец.

Лерой со злостью отшвырнул ручку, которую вертел в пальцах.

— Это ваша идея или вам ее подала мисс Моррис?

Американец в ответ рассмеялся и, попрощавшись, повесил трубку.

Лерой решил поговорить с Маршей и убедить ее не продавать акции. Дома ее не оказалось, и он оставил сообщение на автоответчике. Затем он позвонил Изабелле. После разговора с американским банкиром у него возникла мысль, что она могла предпринять какие-то действия, предварительно не проконсультировавшись с ним. Услышав голос Лероя, Изабелла бросила трубку.

— Женщины!!! — выкрикнул Лерой, шарахнув трубку на аппарат.

Гауэйн привел Хейзл в небольшое французское бистро, где его, судя по приему, хорошо знали. Не успели они сесть за столик, как на нем появился графин с красным вином. Хейзл высказала удивление по этому поводу.

— Они вешали на стены кое-какие мои пейзажи, когда я еще пользовался студией в Центре искусств. Некоторые из картин были куплены. Советую и тебе попробовать.

Хейзл огляделась. Сейчас в кафе не было ни одного полотна.

— С тех пор никто не дорос до уровня моей живописи, — с грустной иронией пояснил Гауэйн.

— Ты считаешь, что до моей доросли? — насмешливо спросила Хейзл.

— Мы... э-э-э... Хейзл рассмеялась.

Разозлившись после неудачных звонков, Лерой ощутил зверский голод, но в холодильнике было пусто. Ему хотелось крушить все вокруг, но тут он вспомнил о том, что сказал Тому. Легкомысленные обещания — опасная вещь, подумал Лерой. Они обладают отвратительной способности въедаться в тебя и подчинять себе твою волю.

Лерой вдруг рассмеялся и решил покориться неизбежному. Через пять минут он входил в бистро. Его встретил звонкий женский смех, и Лерой замер на месте. Окинув взглядом зал, он быстро обнаружил каштановую гриву обитательницы соседнего дома. Она сидела за столиком в дальнем углу с мужчиной, который что-то настойчиво доказывал ей.

— Добрый вечер. Столик на одного? — любезно спросил подошедший официант.

Лерой рассеянно кивнул. Он не отрывал глаз от Хейзл. Она явно была хорошо знакома со своим спутником: сейчас у девушки было оживленное лицо, глаза ее смеялись. Лерой нахмурился.

— Сюда, пожалуйста, сэр.

Официант подвел его к столику в нише. Но, когда он выдвинул для клиента стул, Лерой передумал.

— Только не здесь, — решительно заявил он и указал на стол, откуда мог видеть Хейзл и ее спутника.

Пересев и взяв меню, Лерой поднял его до уровня глаз и стал наблюдать. Через минуту он с удовлетворением пришел к выводу, что спутник Хейзл слишком стар для нее.

— Забудь ты об этом бистро! — сказал Гауэйн. Главное, что у меня есть треть галереи, где мы можем устроить выставку твоих работ.

Он откинулся на спинку стула в ожидании ответа.

— М-мою? — заикаясь спросила Хейзл.

Гауэйн поставил на стол свой бокал и подался вперед.

— Послушай, я преподаю изобразительное искусство двадцать лет, но такой ученицы, как ты, у меня еще не было. Ты лучшая художница из тех, кого я знаю. Потенциально лучшая. У тебя огромный талант, но его надо развивать. Отбрось все лишнее, что мешает тебе заниматься живописью, и начни серьезно работать. У меня такое ощущение, что ты чего-то боишься.

У Хейзл защемило сердце. В минуты волнения она прижимала ладонь к груди, и сейчас тоже сделала этот характерный жест.

Лерой, не спускавший с нее глаз, даже привстал со стула. Заняв через минуту прежнее положение, он удивился охватившему его беспокойству и... разозлился. Разве Марша и Изабелла не преподали ему урок того, как женщины могут постоять за себя и за свои интересы? Почему же его новая соседка должна быть другой? Он что-то не заметил испуга в ее глазах, когда она, упав с куста сирени, попала в его объятия. Совсем наоборот.

Гауэйн поставил локти на стол и скрестил пальцы рук.

— Наша галерея устраивает летнюю выставку для молодых английских художников. Для тебя, Хейзл, тоже найдется местечко, если хочешь выставить свои картины.

У девушки загорелись глаза, но тут же потухли.

— Я не могу, — сказала она упавшим голосом. У меня мало работ. Может быть, к Рождеству...

— Нет. Этим летом, — решительно заявил Гауэйн. — Мне нужно от тебя всего четыре-пять картин, от силы — семь.

— У меня нет ни одной законченной работы.