— Либо он обманул вас троих, либо собирался и дальше убивать таких, как я. А вы ему поверили и подыграли. — Гадатель вздохнул. Он немного отодвинулся от девушки, словно ее Лихорадка была заразна.

— Итак, он пообещал вам магию и попросил сделать что?

— Следить за тобой и Грейс. Я должна была подкинуть тебе ловца, Дэвиэна и Саша ухаживать за Грейс и сделать так, что бы ты заинтересовался в этом деле…

— Не выглядели они так, словно пытались меня заинтересовать, — Виктор ухмыльнулся. — Вот Грейс поработала на славу.

— Они могли намеренно не услышать ее. Или умолчать. Могли рассказать иначе. Это…

— Я понял, — Виктор задумался. Он не знал, что еще спросить у Аурики. Что-то подсказывало ему, что как самой младшей, да еще и даже отдаленно не ведьме, ей о многом не говорили. Саша выглядела опытнее всех и наверняка знала различие между людьми, способными к мелким фокусам или лекарству, и Источником. — Что ты знаешь о маяке?

— Только то, что все знают. Там магическое, аномальное место. Он не подвластен времени, но и человеку не подвластен.

— Хорошо сказала, — Виктор фыркнул. — О нем что знаешь? — он кивнул на Иеронима. Девушка прикусила губу, помолчала и тихо произнесла:

— Я знаю, что Оливер говорил Дэвиэне и Саше, что наймет кого-то, кто должен будет тебя убить. Я так поняла, что это он и есть.

Виктор едва сдержал крик триумфатора и посмотрел на Иеронима. Альбинос даже бровью не повел, ни единый мускул на его лице не дрогнул. Виктор поджал губы и пообещал себе быть более доверчивым. Даже когда дело доходило до доверия Чистильщикам.

Иероним действительно уже поверил в то, что с Братством Чистильщиков не все так просто, как хотелось бы. Это было не просто "Тайное общество", но тщательно продуманная организация, предлагающая услуги наемных убийц, способных расправиться с любым колдуном, волшебником или знахарем.

Что испытывал Иероним в этот момент своего горького триумфа, осознания, что его подозрения были правы, Виктор не мог ощутить или хотя бы представить. Но он был уверен, что сейчас Чистильщику очень больно.

И Виктору было ужасно его жаль. Пытаясь отвлечь альбиноса от лишних размышлений, он спросил:

— Что мне еще стоит спросить у нее?

— Как вы связываетесь с Льюисом? — Иероним поднял голову, посмотрел на Виктора так, словно ничего не случилось, после чего сделал несколько шагов к нему и развернулся, теперь уже остановившись рядом с ним. — Что он сказал вам последний раз? Когда он будет здесь?

— Неплохо для человека, который не хочет мне помогать, — Виктор одобрительно кивнул и посмотрел на Аурику. — Что же ты молчишь?

— Дэвиэна или Саша звонят ему раз в три дня, или когда это необходимо. Когда мы звонили последний раз, он просил нас быть как можно расторопнее и подкинуть тебе Ловца. Остальное будет сделано уже без нас. А сам он, похоже, собирается приехать в течение недели.

— Вот как, — Виктор задумался. Похоже, пробуждение Грейс мистер Льюис и правда не предусмотрел. Он просто представить себе не мог, что это случит раньше, чем его план будет приведен в действие, а теперь ему приходилось проворачивать все это в экстренном порядке.

Его дочь знала слишком многое и слишком о многом могла рассказать. Весь его план оказался на грани срыва.

Или уже сорвался.

— Есть что-то, о чем мы еще можем ее спросить?

Иероним пожал плечами:

— Я думаю, Гадатель, есть что-то, что ты и мне недоговариваешь, а хочешь, что бы я понял, какие еще вопросы ей задавать, — он развел руками. — Идеально было бы допросить ее вместе с сиделками, да что бы присутствовали все, кто в курсе ситуации, — он перевел дыхание. — Но я боюсь отпускать ее сейчас. Она может предупредить сиделок.

— Не бойся, — Виктор посмотрел Аурике прямо в глаза. Даже говоря, что она пытается разбираться в магии, Аурика все равно свободно пускала даже такого слабого гипнотизера, как Виктор, в свой разум. Источники были свободны от границ, они давали энергию даже тем, кто ее не заслуживал, и давали возможность влезть в свою голову каждому, кто был на это хоть немного способен. С другой стороны, Виктор не отрицал, что Аурика просто слишком хорошо вжилась в роль и теперь играла привязанность, а может что-то еще. — Она не скажет. Она сейчас пойдет домой и ляжет спать, а завтра утром снова вернется к нам.