— Надеюсь, — протянул Виктор, — ты не собираешься предложить мне игру в плохого и хорошего полицейского. Из тебя хороший не получится, а я даже под дулом пистолета не соглашусь угощать ее пончиками.

— "Хороший полицейски-злой полицейский" — полная херня, — ответил Иероним. — Но нам стоит начать попробовать расспросить ее по-хорошему.

Виктору не понравилось, какой акцент Чистильщик сделал на последнем слове. Первая ассоциация, появившаяся у Гадателя, была именно с Инквизицией и пытками, и от одной мысли о насилии над сидящей перед ними женщиной, ему стало дурно. Как бы сильно ему ни хотелось получить от Дэвиэны хоть крупицы информации.

Но Дэвиэна молчала.

— Дэвиэна, ведь уже понятно, что у Оливера ничего не получится, — Виктор закатил глаза. — Зачем же упрямиться?

— Ты недооцениваешь мистера Льюиса. И пока он сам не скажет, что провалился — я ничего не расскажу о том, что знаю. Даже если этот белый варвар подвергнет меня пыткам.

— Белый варвар, — Виктор не смог сдержать улыбки и посмотрел на Иеронима. Чистильщик был невозмутим. Он встал, повернулся к Виктору и замер, как если бы ждал распоряжений.

— Быть может, нам и правда стоит попробовать пытки? — тихо, но четко произнес он и, видимо приняв молчание Гадателя за согласие, направился к шкафу.

После того, как Виктор позволил ему занять диван в гостиной, Иероним сдал ключ от своего номера и перенес весь свой скудный багаж к Гадателю.

С собой у него был лишь странного вида небольшой темно-коричневый чемоданчик, позвякивающий каждый раз, когда Иероним рылся в нем или передвигал с места на место, и сумка побольше, в которой Чистильщик хранил одежду.

— Дэвиэна, Вы знаете, кто такие Чистильщики? — Виктор подался вперед и посмотрел на Дэвиэну исподлобья. — Это детище Святой Инквизиции. Они не остановятся ни перед чем, что бы узнать правду, — он скосил взгляд на Иеронима и нервно прикусил губу. Ему никогда не нравился ни этот металлический звон чемоданчика Иеронима, ни мысль, что в чем-то Братство Чистильщиков все еще не далеко ушло от своих корней.

Чистильщик молча положил на стол чемоданчик и открыл его, демонстрируя Виктору и Дэвиэне содержимое.

Виктор несколько раз напряженно моргнул, глядя на набор из нескольких пар тонких и, по-своему, изящных щипцов, спиц и игл. Здесь были и странные устройства цилиндрической формы, казалось бы полые внутри, но в то же время с торчащими на одном из конце шипами, что-то напоминающее пилу, обратные ножницы, ножи и снова спицы, но теперь как части странных приспособлений.

Виктор, в силу своей причастности к магии, избегал лишних знаний о пытках. Мысль о том, что родись он в средневековье, ему пришлось бы выдержать все это и, скорее всего, он даже не смог бы погибнуть, заставляла его содрогаться.

То, что он увидел сейчас, мало походило на то, о чем он когда-либо читал. Жуткие инструменты одновременно и приковывали к себе взгляд, и вызывали ощущение ужаса.

— Наверное, страх перед такими вещами у меня в крови, — пробормотал Виктор. Ему не стало дурно, но вдруг стал душить приступ кашля, и продолжил он лишь успокоившись.

— Ты в порядке? — спросил Иероним. Виктор посмотрел на него краем глаза и коротко кивнул, понимая, что это не столько знак внимания, а попытка намекнуть ему, что здесь и сейчас все эти инструменты не имеют к Гадателю никакого отношения.

— Дэвиэна, — Виктор видел во взгляде женщины и страх, и решительность и это ему совершенно не нравилось. Он потер подбородок, задумавшись, и не переставая на нее смотреть.

Ему нужно было найти ее слабое место до того, как Иероним пустит в ход свои инструменты. Чистильщик, похоже, понимал, что Виктор не хочет спешить, и специально не торопился, осторожно, но тщательно проверяя остроту каждой иглы и каждого ножика.

Иероним пугал Дэвиэну тем, что умеет. Виктор слабо улыбнулся и решил, что должен действовать так же.

Достав из кармана колоду и быстро ее развернув, он пару раз перетасовал карты и вытянул одну. Посмотрев на играющих на поляне детей и лося, держащего на рогах солнце, Виктор лениво произнес:

— Дэвиэна, у Вас ведь есть внуки? — он взглянул на женщину и снова опустил взгляд, глядя на собственные руки, тасуя колоду. — Не бойтесь, отвечайте. Это никак не связано с Оливером.

— Да. Вы сами знаете об этом, — произнесла женщина, неохотно. Виктор заметил едва слышный стук зубов, как будто женщина боялась сильнее, чем ей самой хотелось бы.

— Сколько? — Виктор вытащил еще одну карту и посмотрел на трех детей, собирающих в корзины монетки, которое им сыпало с неба солнце. — Трое? Два мальчика и девочка?

— Откуда Вы… — Дэвиэна удивленно выдохнула и привстала. Иероним тут же махнул рукой, останавливая ее, и усадил обратно:

— Не приближайся к нему, — пояснил Чистильщик. Виктор почувствовал себя неловко, но постарался сдержать удивление.

— Откуда Вы узнали? — переспросила Дэвиэна.

— Я — Гадатель, сколько можно Вам повторять, — Виктор чувствовал, что повторяя уже второй раз за утро эту фразу, чувствует раздражение. Он вытащил еще одну карту и произнес, вглядываясь в изображение красной башни, обвитой змеей, и многорукой богини войны и смерти у ее подножия: — Что же с их родителями? Они погибли? В аварии?