Когда такси наконец поехало, Эллис вытряхнула из намокшего рукава черной кружевной блузки мешочек со «слезами»: маленький полиэтиленовый пакетик с водой, припасенный как раз для таких душещипательных сцен. Теперь нужно заехать домой, переодеться, положить часть денег в банк, часть — переслать отцу, часть — отдать за «реквизит» Энджи, а часть — отвезти Конни, которая наверняка с нетерпением ждет рассказа об окончании операции «Наивная девочка и «Братство Темной Луны».

Добравшись до дома, Эллис стянула с головы рыжий парик, осторожно вытащила из глаз ярко-синие линзы, скинула траурно-черную блузку, надела маечку цвета индиго с надписью «Поцелуй меня… сам знаешь, куда» и голубые джинсы — так она одевалась всякий раз, когда заканчивала очередную эпопею с очередным облапошенным женихом.

В этой одежде Эллис чувствовала себя свободной. Как будто и не было никаких потных физиономий, сальных губ, так и норовивших ее поцеловать, свиных глазок, пялившихся на нее с вожделением, от которого у Эллис все нутро перетряхивало от отвращения.

Слава богу, что с Дарреллом все кончено… — с облегчением подумала Эллис, разглядывая в зеркальном отражении свою стройную фигурку. — Это по его милости я набрала в весе…

Но, как последнее «прости» от Даррелла, в сумочке зазвонил мобильный. Мелодию Даррелл выбирал сам — это был наипошлейший из современных хитов «Мой ангел с синими глазами». Эллис в два прыжка оказалась возле сумочки, отключила телефон и вытащила сим-карту. Сняв с полочки толстую папку, обтянутую черной кожей, Эллис кинула сим-карту в файл, к которому был приклеен стикер с надписью «Даррелл Локхэйм».

— Покойся с миром, Даррелл Локхэйм, — бросила она, водрузив папку обратно. — Ты был скупердяем из скупердяев, но Мэй Ковальски растрясла твою набитую мошну…

Конни Кармуш сложно было назвать подругой Эллис — скорее, они были товарищами по несчастью. Конни работала на правительство, а правительство платило мало. Конни надо было кормить двоих детей, а дети наотрез отказывались есть то, что мама могла купить на свое ничтожное жалованье. Зато у Конни было то, на чем могла отлично заработать Мэй Ковальски, она же Ингрид Макинтош, она же Виржиния Марлоу, она же Джудит Сайрис, она же — а вот об этом знали только посвященные, вроде Конни, — Эллис Торнтон. Именно поэтому Конни Кармуш предоставляла информацию Эллис, а Эллис щедро за нее платила, так что обе были довольны. Конни по природе своей была до ужаса любопытна и романтична, а потому всегда выспрашивала у Эллис подробности всех операций. «Братство Темной Луны» не было исключением. — До сих пор не верится, — Конни с неподдельным восхищением посмотрела на Эллис, — что тебе удалось облапошить этого скрягу. Ведь вначале он готов был удавиться за стакан содовой…

— Лучше бы так было и дальше, — вздохнула Эллис. — Потом эта жирная свинья решила, что я выгляжу слишком худенькой на ее фоне, и начала усиленно меня откармливать. Еще месяц рядом с Дарреллом Локхэймом — и я прибавила бы фунтов пять, не меньше. Представь, он начал заказывать для меня в кафе по две порции жареной свинины, к ней — картошку фри. Потому что черт меня дернул пожаловаться на голодное детство…

— С твоей фигурой даже волноваться не стоит, — вздохнула полненькая Конни. — Но как тебе удается их так раскручивать?

— Не знаю, — пожала плечами Эллис, — наверное, я просто всякий раз думаю, что они обманут меня, если я не обману их…

— Жаль, что я так не думала, когда мой бывший грезил о двойне… — пожаловалась Конни. — Мне бы твои мозги.

— Не переживай, я тоже обожглась, — махнула рукой Эллис. — Слава богу, обошлось без двойни, но все же… Решила поверить в настоящее чувство — и осталась в дураках… Ты уже наметила следующую жертву? — поспешила она сменить тему, пока любопытная Конни не принялась за расспросы.

— Угу… — кивнула Конни и, взяв со стола серую канцелярскую папку, протянула ее Эллис. — Его зовут Педро Кордеро, он из Мексики. Возраст — сорок пять лет. Переехал к нам чуть больше года назад. Открыл здесь мексиканский ресторанчик и торгует водкой из кактусов. Кроме этого пойла он предлагает посетителям еще кое-что веселенькое — к нему тянутся все городские глюколовы и глюколовки, — но за руку пойман не был. Наркота, видно, не очень сильная, да и правительству он пока что без надобности. Доход у него неплохой. В общем — то, что ты любишь. Что до предпочтений нашего Педро… Он страстный поклонник стриптиза и обожает бильярд. Впрочем, тебе не нужно брать уроки — ты сразишь Педро с первого удара. Он падок на красоток.

— Этого недостаточно, — покачала головой Эллис. — Если он будет видеть во мне обычную красотку, вместо денег мне достанутся только его горячие мексиканские объятия, без которых я с удовольствием обойдусь. Мужчина не должен думать, что я — легкая добыча, иначе весь его интерес сведется к постели, чего я стараюсь не допустить. Какой смысл выкладывать деньги за то, что ты уже получил? Никакого… Нет, требуется что-то покруче сексапильной девицы, бьющей по шарам… Так ты говоришь, наш мачо — поклонник стриптиза?

Конни кивнула, заметив, что Эллис прикусила нижнюю губу и озадаченно разглядывает пространство. Это выражение Конни знала очень хорошо — Эллис выдумывает очередную легенду.

Через несколько секунд на губах у Эллис появилась хитрая улыбка.

— Держись, Педро. Твоя Лолита уже идет на поиски своего мачо…

На третье свидание с Педро Кордеро незадачливая стриптизерша Лолита, роль которой играла, разумеется, Эллис, надела красивое цветастое платье в стиле кантри. Пусть наш мачо вспомнит своих мексиканских красоток и подумает, что мы, американки, ничем не хуже, а то и лучше их, подумала Эллис, вынимая из коробочки с жидкостью линзы, которые изменяли цвет ее глаз, превращая их в ярко-зеленые, цвета молодой травы.