И я повинился:

– Простите, доктор. Право слово, не подумал… У меня уже день и ночь перемешались. Только… я и правда здоров, вы не подумайте, что это бред какой!.. Жаль вот спать совершенно не хочется – отоспался за… Сколько я уже здесь, кстати?

– Вот что, любезный, – покрутил головой доктор и еще сильней понизил голос. – Так мы с вами всех сейчас перебудим. Раз вы спать не хотите, пойдемте ко мне, я вас посмотрю…

Я с радостью согласился.

При свете я понял, что дежурному врачу было не больше тридцатника. Но пышные усы и очки в массивной оправе прибавляли ему лет пять. Лицо доктора показалось мне незнакомым; впрочем, находясь почти все время в полузабытьи, я не особенно фиксировал мелькавшие возле себя лица. Я и соседей-то по палате узнал бы едва ли.

Врач пропустил меня в небольшой кабинет, предложил сесть на кушетку, сам же взял стул и сел напротив.

– Ну что, Балыгин? Александр… а по отчеству?

– Да бросьте, доктор, какое отчество? – поморщился я.

– Ну, ладно. Тогда и вы меня Николаем зовите. Побеседуем, так сказать, неформально.

– А о чем? – насторожился я. Все же, хоть и находился я не в психушке, – но в отделении неврологии, а невропатолог и психиатр, как для многих простых обывателей, были для меня почти что синонимами.

– Как о чем? – удивился Николай. – О вас. О вашем здоровье… Вот вы спросили, сколько вы здесь находитесь. Это что, по вашему, показатель отменного самочувствия?

– Я же не спорю, что был болен, – возразил я. – А сейчас вот выздоровел и интересуюсь.

– Ну, лежите вы у нас уже почти месяц… И, скажу откровенно, мы уже начинали опасаться…

– Что я не встану? – закончил я.

– В общем… да. Или не скоро. Или… переедете в несколько иное заведение…

– В психушку? – Я понимающе улыбнулся.

– В психиатрическую клинику, – поправил доктор. – Между прочим, одним из моих студенческих увлечений была именно психиатрия. Я даже собирался поменять специализацию…

– И что помешало? – поддержал я тему, продолжая улыбаться.

– Бытовые проблемы, – скривился Николай. – Женился, появился ребенок, а хорошей практики в нашем городе не найти… Перебираться в Питер или столицу – нет средств… В общем, ладно. Сейчас я уже успокоился. Но увлечение свое не забыл. Иногда почитываю кое-что для себя, интересуюсь. Мало ли…

Я удивился откровенности и словообильности Николая. Но, с другой стороны, ночь накладывает свой отпечаток. Сидеть тут одному – тоже не сладко. Парень, судя по всему, умница, не с медсестрой же ему заигрывать, детективы – или что она там читает – обсуждать. Да и ровесники мы с ним почти… А может… Может, как раз я ему в качестве объекта для любимого хобби и приглянулся? Ну и ладно. И пусть. Мне не жалко. Вердикт он все равно выносить права не имеет. Психиатр-любитель! Я улыбнулся в очередной раз. Николай это заметил.

– Вы думаете, Саша… – начал он.

– Да ничего я не думаю, – перебил я. – И давай уж на «ты», раз неформально общаемся… Или все-таки нет?..

– Неформально, – махнул рукой Николай. – Давай на «ты». Но если совсем откровенно, то мне и правда многое интересно в твоем случае. Вот, например, ты ведь… жить не хотел? Извини за цинизм, но я все-таки врач, это профессиональное. – Он дернул уголком рта, пытаясь изобразить улыбку. – Так вот, не хотел – это было видно даже неспециалисту. Все органы здоровы, все в полном порядке, а ты умирал. Сознательно, причем. Так ведь?

– Наверное, да, – пожал я плечами. – Мне незачем было жить.

– А сейчас вдруг стало «зачем»? – подобрался доктор, и я понял, что Николай загнал меня в угол, словно умелый следователь преступника-раззяву. Расскажи я ему про суть своей вспыхнувшей надежды – он вызовет коллег из дурдома и передаст им меня из рук в руки!

Николай словно подслушал мои мысли:

– Не бойся, Саш, – то, что ты мне расскажешь, останется строго между нами, обещаю. Ведь тебе же хочется рассказать, я вижу. Поверь, я сейчас не зарплату свою отрабатываю. Мне и правда это очень интересно, а заодно и помочь тебе хочется. Видишь, я с тобой откровенен: помочь мне тебе хочется все же не в первую очередь.

– Ну хорошо, – решился вдруг я. В конце-то концов, ну, действительно, не сошел же я с ума!.. А если сошел – не все ли уже равно? – Мне действительно вновь захотелось жить. Появилась надежда. Призрачная, я прекрасно это понимаю. Но она все-таки есть.

– Не совсем понял, – подался вперед Николай. – Надежда на что? Что твоя жена все же осталась жива? Ведь ее тело не нашли, насколько я знаю?.. – Он поморщился, снова выпрямился и виновато покачал головой. – Тьфу ты, прости!.. Я и правда стал беспардонным циником!..