Налим ещё долго что-то бубнил и пришёптывал, но Киргиз перестал его слушать. Тем более, близились те самые весёлые места северо-западнее Милитари — вон уже корпуса разбомбленные виднеются за низиной.

Ведущий — Грек — пошёл медленнее, потому что теперь приходилось внимательнее выбирать дорогу. Тропа, и так еле заметная, начала сильно вилять, а периодически и вовсе пропадать.

Оцеола, как и положено следопыту, ступал точно за Греком. Храп и Киргиз тоже старались идти след в след. А вот Налима почему-то заносило — периодически он отклонялся на метр-другой то влево, то вправо. Даже замыкающий Тучкин вышел из маршевого оцепенения и принялся по этом поводу ворчать.

Однако как следует наворчаться Тучкин попросту не успел. Во время очередного схода с тропы Налим вдруг сдавленно охнул и исчез. Натурально исчез — когда Киргиз обернулся на звук рядом уже никого не было, пустое место. Трава, кустики даже какие-то несчастные, и чуть поодаль стоит с круглыми глазами замыкающий Тучкин.

Встали все. Греку и Оцеоле, как самым дальним, ничего толком не было видно. Храп моментально оказался рядом с Киргизом, но дальше благоразумно не полез. Стоял на месте и Тучкин — человек, возможно, и мечтательный, но далеко не беспечный. Храп вопросительно уставился на него.

— Кажется, провалился, — сообщил Тучкин. — Левее тропы, метрах в трёх.

Храп с Киргизом синхронно глянули вправо. Именно вправо — потому что лево-право всегда отсчитываются по ходу основного движения, а все, кроме Тучкина, только что развернулись на сто восемьдесят, поэтому направления лево-право для них сменились на прямо противоположные.

— Оцеола! — коротко позвал Храп.

Через несколько секунд следопыт уже стоял рядом с Храпом. По идее старшой должен был приказать ему что-нибудь вроде: «Глянь!», но Оцеола и без команды всё понимал. Мелкими шажками, тщательно пробуя надёжность опоры для ног, он двинулся туда, куда указал Тучкин.

Остановился следопыт, правда, не в трёх метрах от едва заметной тропы, а не менее чем в пяти. Присел, поглядел перед собой. И отсигналил: «Все сюда!»

Команда, включая и не совсем своего Грека, мигом собралась у ловушки, потому что Налим угодил именно в ловушку.

В земле была устроена вертикальная узкая дыра, замаскированная «ресничками» — упругими гибкими прутиками, похоже сделанными из плотной резины. Они обрамляли вход в дыру, как лепестки обрамляют цветок ромашки, только у цветка лепестки растут из центра наружу, а тут наоборот — от внешней окружности к центру. В лепестках запутались мелкие веточки, листья, труха какая-то древесная — неудивительно, что ловушку можно было увидеть только подойдя к ней вплотную и внимательно приглядевшись, да и то с трудом.

Налим приглядеться не догадался и поэтому сейчас пребывал у дна ловушки в полувертикальном положении, насаженным на торчащий из дна заточенный деревянный кол. Спиной он привалился к стенке ловушки-трубы, рюкзак съехал практически на бок, на правый, а кол торчал у Налима примерно из паха — отчётливо виделись проткнутые насквозь камуфлированные штаны и клочки разошедшейся ткани в месте, откуда вышел кол.

Киргиз невольно содрогнулся, однако в следующую секунду сообразил, что не видит крови — кол был совершенно чистый, жёлтенький, да и штаны Налима выглядели хоть и поврежденными, но сухими — Киргиз прекрасно знал как темнеет пропитанная кровью ткань.

А ещё несколькими секундами позже Налим обратил голову вверх и жалобно поглядел на склонившихся товарищей.

— Пацаны! — сказал он не очень твёрдо. — Помогите! Я двинуться не могу!

Оцеола положил автомат на землю, сбросил рюкзак, поясную сумку и лёг грудью на край ловушки. Храп и Тучкин с двух сторон взяли его каждый одной рукой за поясной ремень, второй за ногу и Оцеола больше чем по пояс погрузился в дыру. Там он вытянул руки и они с Налимом сообразили крепкий кистевой хват.

— Тяните! — донеслось из ямы. Храп с Тучкиным потянули. Киргиз с Греком тоже пристроились как могли, каждый одной рукой цапнули Оцеолу за одежду и подсобили.

Через полминуты Налим был наверху. Крови на его штанах не нашлось и сзади, но всё равно он первым делом расстегнул ширинку, запустил руку внутрь и сразу же выдернул обратно. Поглядел на ладонь. Не было крови. Ничего не было — в смысле, худого. Налим опять полез рукой в штаны.

— Мацай-мацай, — мстительно прокомментировал Тучкин. — Рано или поздно найдёшь.

Никто даже не заржал.

— Хорошо, что у камуфлы мотня такая просторная, — вздохнул Грек. — Были бы джинсы в обтяжечку — мог бы и наколоться.

Налим прекратил изыскания, застегнул ширинку и чернейше выматерился.

— Повезло, — рассудительно заметил Оцеола. — Даже яйца не поцарапал! Слышь, Налим, да ты везунчик, оказывается!

— Мудила он, а не везунчик, — свирепо подытожил Храп. — Налим, мать твою, ты какого хрена с тропы сошёл? Первый раз в Зоне, что ли?

Налим потупился — ему было невыносимо стыдно.