Шрифт:
– Топор признал его… - Услышал Стас чей-то приглушенный голос. – Древний топор ответил…
– Прости, уважаемый гном! Я не могу принять от тебя этот бесценный дар. Это топор принадлежал достойным бойцам. И сейчас его держат надежные руки, которые еще не раз прославят его. А службу твою приму, если на то будет воля старейших.
Старцы, не ожидавшие подобного развития событий, промолчали.
Его короткая речь пришлась по душе и гному и его друзьям. Настроение гномов сразу изменилось. К тому же гном Ровин был, уважаем и авторитетен. Опять же, пьяному и море по колено, будь то человек или гном. И рядом с подарком Ровина легло еще пять боевых доспехов – подарок гномов, которые живыми вернулись вместе с Ровином.
Войтик, глядя на этот наряд, задумчиво скоблил затылок. Войтик уже ясно представил себе восторженные взгляды товарищей в родном Волчке. А Толян подтолкнул друга плечом и тихо шепнул.
– Натянем под волчовки вместо свитера, чтобы не обиделись.
Но гном Ровин не склонен был останавливаться на этом и, не задумываясь, решительно заявил.
– А мечи я тебе, сударь Слав, сам выкую, да такие, что не один меч против них не выстоит. А Скути всем на диво украсит их резьбой и золочением.
Мир за столами был окончательно восстановлен и эль с пивом немало тому способствовал. И пир продолжался до той поры, пока не опустел последний бочонок пива, и не осталось и капли в бутылках с элем.
Глава 12.
Стас, как бы не осторожничал, с трудом добрался до ниши с приготовленной для него постелью. Проклятый эль да еще приправленный пивом, способен был свалить слона, а не только простого смертного. К его вящей радости и командирской гордости бойцы тоже добирались до своих лежанок на своих собственных ногах, чего нельзя было сказать о доброй половине гномов. Часть из них сладко спала здесь же за столами, другие мирно обрели местечко под столами, чтобы не тратить времени на дорогу.
Рухнул, не раздеваясь, на лежанку и сразу же уснул. Дева – воительница осторожно прилегла рядом.
В голове туман бродит. То черные тучи гуляют, то огненные всполохи играют.
«Проклятый эль!» - Сонно подумал он. Язык заплетался даже во сне.
На не малые жертвы пришлось пойти, чтобы не ударить перед этим лихим народцем в грязь лицом, в смысле в салат рылом.
Лежанка то уплывала из под него, то бросала под самый потолок, то кидала из стороны в сторону. Туман гулял перед глазами. То белый и густой, как пар, то черный, как ночь. То огненно – красный, как та огненная лава, из которой выползали огненные твари. Расползался по сторонам, раздирая черепную коробку и карабкался вверх по стенам. Растекался по полу и клубился, клубился, клубился…
Копошились в тумане огненные черви, выстреливая в его лицо длинными раздвоенными языками. Срываются с языков прямо на его постель жаркие капли и рассыпаются пылающими углями по полу пещеры. А в гигантском копошащемся клубке безумствуют и беснуются «мебельные» драконы Толяна.
Туман чернеет, закрывая от него эту адскую картину. Сыплется глянцево – черная сажа, засыпая пещеру. И он барахтается, пытаясь выбраться из нее. А сажа, горячая и жирная, жжет глаза, лицо, руки, забирается в уши и заполняет рот. Не проглотить, не выплюнуть. Нечем дышать.
«Купава!» - Кричит он, стараясь выплюнуть мерзкую сажу.
Не слышит верная подруга. Свернулась клубком и спит сном невинного младенца, досыта набегавшись за время утомительного похода.
Сажа забила рот и нос, как пробкой заполнила горло. До тла выжигает легкие.
И сыплется, сыплется.… И мало ей уже их пещеры. Отбросила полог и вывалилась туда, в большую пещеры, где мертвецким сном спят гномы.
А из-под слоя сажи рвутся языки пламени. И это уже не сажа, а пылающая лава.
И он сгорает в ней синим пламенем. Но как же Купава? Эльф? Его волчата. Гномы… стая.
В языках пламени появилось лицо. Знакомое лицо. Огромные зеленые глаза… Но где повязка?
«Все! Глюки!»
Принц Дельбар…
Заметалось пламя, словно под напором шалого ветра. Разлетелась сажа и сразу стало легче дышать.
Вытянул руку, чтобы коснуться лица. Лицо заметалось, исказилось в языках пламени и исчезло.
Но сразу же появилось вновь. Губы шевельнулись, пытаясь что-то сказать.
«Принц Дельбар все-таки потерял свое тело. – Попытался сказать он. Губы отказываются повиноваться, язык распух и с трудом помещался во рту.
– Толян, увидев тебя, был бы очень расстроен. Он с большим уваженьем и трогательной любовью относится ко всему, что находится ниже шеи. Особенно к желудку».
На лице появилась легкая улыбка. И губы снова шевельнулись. Но усилие было очевидно слишком велико для призрака. Его исказила жуткая гримаса. Оно подернулось легкой дымкой и медленно растаяло.