Однако тут его мысли вновь прервались: стоило Аль-си склониться над сыном воина, как тот, не открывая глаз, рывком сел, цепко схватив царевича за вытянутую руку.

— Ну ты, отпусти! Медведь, чуть руку мне не сломал! — нахмурившись, проворчал тот, однако, к удивлению наблюдавшего за ним брата, без тени злости или неудовольствия. Более того, потом, уже высвободившись и потирая покрасневшее запястье, он даже подмигнул растерянно моргавшему, тараща плохо видевшие глаза на спутника, Лиина.

— Здорово!

— Прости, я не хотел.

— Все правильно. Хороший воин — это тот, кого нельзя застать врасплох. Что ж, со спокойной душой передаю тебе дозор, — и, хлопнув приятеля по плечу, Аль-си зашагал к своему одеялу, вытянувшись на котором он тотчас заснул. Лиин же, зевая, двинулся к костру.

На какое-то время пещера вновь погрузилась в тишину, которая, хотя и не была совершенной, сплетенная из множества звуков — свиста ветра, хруста пожираемых огнем веток и всхрапа-сопения Рика, но, лишенная звучания действия, движения, все равно казалась сонной и неподвижной.

— Не спишь? — вдруг над самым ухом Аля прозвучал едва слышный голос. Чуть повернув голову, он увидел склонившегося над собой Лота.

— Нет, — тем же заговорщицким шепотом ответил юноша. — А ты?

— И я, как видишь, — фыркнул в кулак тот. Затем, вдруг посерьезнев, добавил: — Не спится. Странно. Обычно со мной все иначе — стоит лечь, как уже будят криком: "Пора вставать!" А тут, сколько ни ворочаюсь, все без толку.

— Тише ты! Разбудим брата!

— Да ну его, — пренебрежительно махнул рукой бродяга. — Надоел. То ему не так, это не эдак. Зачем мы вообще пошли с ним? Слушай, — он склонился к самому уху царевича, — а давай убежим! Прямо сейчас! Пока они проснутся, хватятся нас, мы успеем оторваться. Ветра заметут наши следы, занесут снегом… Да и вообще, вряд ли они бросятся в погоню. И мы раз и навсегда избавимся от этих надоед!

— А он? — Аль кивнул головой в сторону Лиина.

— Он не заметит, как мы уйдем.

— Н-ет! Он даже во сне увидел, как брат подошел к нему.

— То к нему, а то — от него. Это разные вещи. Я знаю воинов. Их от рождения учат: враг — тот, кто нападает. Мы же просто убежим. Давай!

— Нет, — качнул головой юноша. Как бы ему ни хотелось сделать это, но что-то внутри говорило: "Не надо. Пусть все идет, как идет".

— Почему нет? — непонимающе взглянул на него приятель, а затем подозрительно сощурился: — Боишься? Так давай я поделюсь своей смелостью, во мне ее на двоих хватит, и еще останется. Или тебе нравится, когда над тобой издеваются?

— Разве это может нравиться? — горько усмехнулся Аль. — И не боюсь я совсем. Убежать легко.

— Так в чем дело?

— Возвращаться потом трудно.

— А чего ради нам возвращаться? — искренне удивился Лот.

— Понимаешь… Зачем-то так было нужно, чтобы мы отправились в путь все вместе. Брат ждал, пока я очнусь…

— Ему был нужен проводник. Он же сам говорил.

— А еще он говорил, что я — наихудший проводник в мире, который заблудится даже в собственном жилище. Боги хотели, чтобы все случилось так, как произошло. А, значит, так нужно. И брат со своими избранными мог десять раз перейти горы, и с тобой мы могли никогда не встретиться…

— Это точно, — почесав затылок, кивнул Лот. — Я до сих пор не могу понять, что меня понесло на дворцовую площадь. А уж заговаривать с тобой я вообще не собирался. Кто-то просто за язык тянул.

— Вот видишь.

— Значит, от этих нам не отделаться?

— Они нужны нам.

— Зачем? Чтобы следить за огнем по ночам?

— Не знаю. Может быть, и для этого. А может — для чего-то другого, куда более важного.

— Ладно, — кивнул Лот, откидываясь на свое одеяло. — Так и быть, я потерплю их. Но только до тех пор, пока мы не выберемся из этого горного царства, — с этими словами он закрыл глаза, а уже через мгновение крепко спал, о чем совершенно явственно свидетельствовал громкий раскатистый храп, заполнивший пещеру.

Аль тоже лег. И даже закрыл глаза. Но заснуть не смог. Так и промаялся до тех пор, пока над ним не склонился Рик. Сын торговца на миг замер в нерешительности, не зная, как ему быть. Все-таки, перед ним был царевич. Мог ли он вот так просто взять и коснуться его? И вообще…

Аль собирался полежать какое-то время, притворяясь спящим, подождать, что тот станет делать, как решит проблему, но потом передумал, приходя Рику на помощь:

— Уже пора? — он сел, глядя на сына торговца ясными, без тени дремоты, глазами.

— Да, — вместо "спасибо", Рик как-то косо взглянул на него, а затем поспешно вернулся к своему плащу — досыпать.

Оставшись один… Нет, конечно, его спутники никуда не исчезали, продолжая оставаться рядом. Но они спали. А, значит, были не в счет. Так вот, оставшись наедине с самим собой, юноша вздохнул с долей облегчения. Он и сам не знал, отчего больше устал за минувший день — от тяжелой ходьбы по глубокому снегу, или постоянных придирок брата, который словно специально цеплялся к каждому его слову, норовя унизить.