Августа и Пенни вернулись из Донкастера довольно рано.

– Какой прелестный ребенок! – воскликнула Пенни, ущипнув Сару за щеку. – Милые голубые глазки и розовые щечки!

Оливия предостерегающе сжала руку сестры, заметив раздраженный блеск в «милых голубых глазках» своей дерзкой сестрицы. Даже Августа, казалось, почувствовала, что Сара сейчас взорвется, потому что обняла дочь за плечи.

– Прошу простить нас, Пенни, дорогая. Девочки утром уезжают, так что мне нужно дать им последние наставления.

– Она ущипнула меня за щеку, – пробормотала Сара, поднимаясь по лестнице вместе с сестрой и матерью. – Можно подумать, я дитя малое!

– Ай-ай-ай, как не стыдно! – укоризненно прищелкнула языком Августа. – Пенни не желает ничего плохого. Но своих детей ей Бог не дал, и поэтому она понятия не имеет, как с ними обращаться.

Сара красноречиво закатила глаза, но по крайней мере промолчала. Оливия ясно видела, что сестренка соскучилась и имела время обдумать положение матери. Когда Августа упомянула об Арчи Холдсуэрте, Сара поджала губы, но не отпустила никакой саркастической реплики.

Оливия была горда сестрой, и когда Августа назвала имя лорда Хока, постаралась быть такой же тактичной, как Сара, хотя это дорого ей стоило.

– …великолепные лошади, – продолжала мать. – Мы все выиграли немало денет. Сегодня я получила двадцать фунтов, ты уже знаешь, Оливия?

Оливия разгладила складку на шали, лежавшей в ее полупустом сундуке.

– Вот как? Лорд Хок должно быть, самый популярный человек в Донкастере.

– Совершенно верно. Признаюсь, я чувствую себя виноватой за то, что отнимаю его у здешнего общества.

Оливия искоса глянула на мать, но решительно отказалась идти в расставленную ловушку. А вот Сара оказалась не столь проницательной.

– И что это означает? – спросила она.

– Только что он сокращает срок пребывания в Донкастере.

Неожиданное подозрение бросило мрачную тень на Оливию. Сердце забилось немного быстрее. Когда же мать улыбнулась ей и пожала плечами, сердце ответило громовыми ударами.

– Я только сказала, что вы уезжаете завтра, – продолжала Августа. – Он сам пожелал сопровождать ваш экипаж.

– Мама, нет! – вскричала Оливия, возмущенно глядя на мать и с грохотом захлопывая крышку сундука. – Я этого не позволю!

Августа воздела руки к небу жестом полнейшей невинности:

– Не понимаю, почему ты возражаешь. Кроме того, он сам предложил. Я была бы плохой матерью, если бы отказалась от дополнительной охраны для своих детей во время долгого путешествия.

Охваченная паникой Оливия молча смотрела на мать. Сара с любопытством уставилась на сестру, но та уже обратила на Августу всю силу своего гнева.

– Ты знала, что мне это не понравится, и не делай вид, будто это не так.

– Кто этот лорд Хок? – спросила Сара.

– Очень славный человек, – улыбнулась Августа дочери.

– Чванливый, надменный, наглый…

Тот, кто может растопить ее одним поцелуем. Взяв себя в руки, Оливия тряхнула головой и заявила грозным тоном обвинителя:

– Ты сделала это нарочно. Не трудись отрицать, – добавила она, когда мать открыла рот. – Ты сделала это нарочно, но ничего не выйдет. Мы с ним друг другу не подходим. И никогда не подойдем!

После чего она повернулась и вышла из комнаты. Сара от удивления приоткрыла рот:

– В чем дело? И кто этот лорд Хок?

Августа задумчиво покачала головой, все еще глядя на захлопнувшуюся за Оливией дверь.

– Это наш сосед в Шотландии, – ответила она наконец. – И, насколько я понимаю, единственный мужчина, пробудивший подобные чувства в твоей сестре.

– Не думаю, что он ей очень нравится, – фыркнула Сара.

– Это ей хочется так верить, – рассмеялась Августа. – Очень хочется. Пойдем, детка. Я вижу все твои веснушки. Ты слишком много времени проводила на солнце. Но немного уксуса с солью их отбелят.

– Но я носила шляпку, – запротестовала Сара и неожиданно добавила: – Похоже, что ты одобряешь этого типа, лорда Хока.

– Да. И ты тоже одобришь. Не удивлюсь, если ты тоже в него влюбишься.

– Тоже? А кто еще в него влюблен?

– Оливия, конечно, – пояснила Августа, целуя Сару в усыпанный веснушками нос. – Она просто не хочет это признать.

Они уехали на следующее утро, едва рассвело. Миссис Маккафери, Сара и Оливия уселись в дорожный экипаж, с привязанными к задку сундуками и охранником, сидевшим на козлах вместе с кучером Джоном. Лорд Хок, его тренер и жокей скакали верхом рядом с экипажем, ведя на поводу Китти, Кестрела и еще одну лошадь. Остальные были проданы.