Монашки, как завидели голыша, на того блаженного и подумали: возвращается! — окружили его и давай лупить.

А заяц, как только скрылся с глаз несчастный, нарядил в его богатое платье старухина сына, посадил на коня и прощай.

Путь им лежал мимо часовни, там у святого камня понавешено было много всяких холстов и лоскутки шелковые — приношения богомольцев.

Зашли приятели в часовню, постояли, оглядели камень. Заяц, какие лоскутки похуже, в сапог сунул к старухину сыну, а понаряднее себе за пазуху.

Сел старухин сын на коня и дальше. Целую ночь провели в дороге, а наутро в соседнее царство поспели, и прямо к царскому дворцу.

Остановили часовые:

— Кто и откуда?

Ну, тут заяц не задумался: старухин сын — богатый царевич, а явились они к царю по невесту.

— У царевича в его царстве, — рассказывал заяц, — такое дело случилось, — мор: родители его, царь с царицей, и весь народ перемерли без остатка и остался во всем царстве один царевич и все с ним богатство. Хочет царевич посватать младшую царевну.

Часовые к царю. Зовет царь к себе. Выслушал царь зайца и отправил к царевнам: пускай познакомятся.

Пошел заяц со старухиным сыном к царевнам. И завели там игру в перегонки — кто кого обгонит?

Старухин сын побежал и запнулся — сапог соскочил. Заяц к сапогу, вытащил из сапога шелковые лоскутки.

— Экая дрянь! — швырнул лоскутки прочь, а на их место, будто стельки, из-за пазухи другие нарядные вынул да царевичу в сапог.

Как увидели царевны, какие шелка царевич в сапогах носит, все три сразу и захотели за такого богача замуж выйти.

Тут заяц игру кончил и к царю.

А уж до царя дошел слух, царь рад-радехонек.

— Берите царевну, благословляю!

А заяц и говорит:

— У жениха на родине ни души не осталось, мором все перемерли, некому и за невестой приехать. Уж вы сами, как-нибудь привезите ее.

Царь согласился: раз ни души не осталось, чего ж разговаривать? — и снарядили за невестой свиту.

— Я с женихом вперед поеду, — сказал заяц, — буду волочить по земле веревку, а они пускай по следу за нами едут.

А жил на земле того царя Сембо, а попросту черт, пускал поветрия и жил очень богато, людям-то невдомек, а зайцу все известно. К нему-то в его палату чертячью заяц и направил.

Увидел их черт.

— Как вы смели войти? вон! пока живы! — раскричался.

А заяц:

— Потише! Мы не просто к вам, а по делу: пришли предупредить. Пронюхал про ваши дела царь и послал войско: велено вас изловить и предать злой смерти. Прячьтесь скорее, а не то все равно убьют. Не верите? Посмотрите!

Черт к окну: и правда, по полю скачут, — народу! — невесть сколько. А это была царская свита, — везли невесту.

— А куда ж я денусь-то? — оторопел черт.

— Да вот сюда! — заяц показал черту на котел.

Черт послушал да в котел.

Заяц взял крышку, крышкой его и закрыл, а сам под котлом развел огонек.

Стал огонек в огонь разгораться, стало в котле припекать.

Черту жарко, — куда жарко! — жжет.

— Ой, ой, больно!

— Тише! — останавливает заяц, — услышат, откроют, убьют ни за что! Потерпите! — а сам и еще огня прибавил.

Терпел, терпел черт, больше не может.

— Близко! Услышат! — унимает заяц, да еще дровец под котел.

Поорал, поорал в котле черт и затих — растопился несчастный.

Навеселе прикатила царская свита с невестой: дернули на проводинах, галдят.

А заяц, будто в жениховом доме, выходит гостям навстречу, честь честью, одна беда, не успел угощенья наготовить.

— Есть только суп у меня вон в том котле, не пожелаете ли?

Гости не прочь: с дороги перекусить не мешает. И угостил их заяц супом — развар чертячий! — каждому гостю по полной чашке.

А как кончили суп, повел заяц гостей жениховы богатства показывать.

Ведет заяц в первый покой: там золото, драгоценные камни.

— Это приданое за невестой: когда женился женихов старший брат, за невестой ему досталось.

Входят в другой покой: там полно человечьих костей.