— И копигайт пусть пгоставит, — ухмыльнулся Сержант.

Неровные языки лизали края мостка; из-за низкого гудения пламени, наполняющего расселину, никто не услышал гул вертолета. Когда длинная тень накрыла расселину, Цыган был на середине каменной перемычки. Он шел медленно, подняв обе руки и прикрывая лицо локтями от нестерпимого жара. Волосы стояли дыбом и шевелились, потрескивали, по ним пробегали искры; казалось, еще секунда, и на макушке вспыхнет костер.

— Патруль! — заорал Рваный.

Цыган поднял голову, отведя ладони от лица. Серое, с розовыми полосами небо закрыла длинная туша «крокодила».

— Замрите! — крикнул Цыган. Сталкеры застыли на перемычке, кто как стоял, в окружении пламени. Может, пилот не посмотрит вниз или примет человеческие фигуры за каменные столбы?..

Вертолет пролетел над расселиной и скрылся из виду. Никто не пошевелился. Звук работающего двигателя почти не доходил сюда из-за громкого гудения тысяч жарок, заполняющих дно гигантской трещины.

Патрульный Ми-24 развернулся и полетел обратно, снижаясь. Вертушка зависла вверху, и Цыгану показалось, что он чувствует разгоняемый мощным винтом воздух.

Затем нос вертолета дрогнул и пошел вниз, на конце пулемета показались вспышки. Выстрелов не было слышно, но мосток перед Рамиром взорвался каменной крошкой. Цыган повернулся, замахал:

— Назад! Бегом! Прячьтесь!

Сталкеры побежали обратно, Цыган изо всех сил припустил следом. Рюкзак подпрыгивал и бил по спине, «винторез» и «скар» со звяканьем ударялись друг о друга, Рамир прижал стволы к груди, придерживая оба за цевье.

Впереди мчался Рваный. Он первым добрался до пещеры, присел у черного зева, возвышающегося над ним на пару метров, поднял «калаш», направив его на вертолет.

Из-под крыла вертолета сорвался огонек, ущелье на миг наполнилось громким визгом — а затем каменная перемычка, мостик на ту сторону, взлетел в воздух в дыму и пламени.

Сталкеры один за другим влетали в пещеру и замирали, оказавшись в непроглядной тьме. Инстинкты не позволяли идти в темноту: а вдруг там мутант, аномалия, вояки?

Долг вытащил из кармана «лифчика» фонарь и включил. Луч света уперся в присыпанный землей пол. Цыган прыгнул внутрь, за ним гналась цепочка маленьких взрывов — пулеметная очередь. У входа в пещеру она остановилась. Рваный осторожно выглянул.

— Вроде улетает!

— Ну конечно, с чего ему? — буркнул Цыган, задирая правую ногу и разглядывая ботинок. Каблук был скошен: ободрала пуля.

— Хогошо, что гикошетом икгу не газнесло, пагень, — заметил Сержант. Он отвернулся, подошел к Долгу, тоже всматриваясь в темноту.

— Никого тут нет, никто не выживет в этой духовке, — сказал Падла, усаживаясь на каменный пол и вытирая пот со лба. — Давно меня так не поджаривали… Натуральный Ташкент! Как мы теперь переберемся?

Фонарь высветил противоположную стену, вернее, отсутствие оной — покатый свод пещеры снижался и уходил в глубь каменной толщи узким коридором. Долг покачал головой, выключил фонарь.

— Ни один приличный мутант в такую щель не пролезет, — сказал подошедший Цыган.

— А непгиличные мутанты в Зоне водятся? — спросил Сержант.

— Они все такие, про приличных Цыган пошутил, — ухмыльнулся Падла. — Чё делать будем, братва? Ботаник ссутулился возле выхода, дрожал, обхватив себя за плечи.

— Д-долго н-нам еще ид-дти? — стуча зубами, спросил он.

— Замегз? — удивился Сержант.

Цыган заметил, что рюкзак монолитовца стоит рядом с хозяином — впервые с момента появления сектант снял поклажу. Сейчас черная фигура наклонилась над громоздким сооружением, расстегивая фастексы верхнего клапана.

— Вернулся! — воскликнул Рваный, выглядывая из пещеры. — Что будем делать? Надо попробовать другой дорогой на ту сторону перебраться!

— И оказаться под прицелом пулеметов и НУРСов? — возразил Падла.

Цыган с интересом следил за движениями рук монолитовца. Вот тот достал из рюкзака одну трубу, вторую, вдвинул одну в другую…

— Э, пагень, откуда у тебя базука? — зашевелился Сержант.

Падла обернулся, приподнимаясь. Сталкеры подошли ближе, только Ботаник безучастно стоял, дрожа, — нервы у него были на пределе. Может, поэтому он первый услышал шевеление в глубине пещеры. Лаборант вздрогнул, поднял худое, заросшее рыжеватой щетиной лицо. Рамир заметил его движение, перехватил устремленный в темноту панический взгляд, обернулся.