В этот миг на меня набросился товарищ тяжелораненого легионера, довольно умело орудуя мечом. Правда, этот мой противник делал слишком широкие замахи при каждом ударе, совершенно не заботясь о защите. Я применил против него другой прием, отскочив на шаг вправо и нанеся рьяному римлянину укол мечом сверху вниз точно под ключицу. Бедняга умер мгновенно, свалившись мешком к моим ногам.

Видя, что легионер с пропоротым животом вынул меч из ножен и пытается встать на ноги, я подскочил к нему и умертвил его таким же ударом под левую ключицу.

Вытирая свой окровавленный меч какой-то подвернувшейся под руку тряпкой, я с душевной болью взирал на двух юных мертвецов, которым наверняка не было еще и двадцати лет. Я удивлялся самому себе, с какой ловкостью и хладнокровием моя рука лишила жизни двух крепких вооруженных юношей! Выходит, что гладиаторская выучка вполне может мне пригодиться для выживания в этой жестокой эпохе.

Оглядевшись, я обратил внимание, что ночной мрак рассеялся, а бледные небеса озарились радостным светом пробуждающегося на востоке солнца.

Между тем битва среди палаток римского лагеря продолжалась. Несмотря на то что большая часть воинов претора Глабра почти без сопротивления обратилась в бегство, среди римлян нашлись храбрые военачальники и легионеры, не пожелавшие постыдно бежать от плохо вооруженных рабов. Этих храбрецов было немного, не более трех сотен, но и с этой горстью стойких римлян воинам Спартака пришлось изрядно повозиться, окружив их на центральной площади лагеря. Эта площадь называется преторием, на ней находится шатер полководца.

Наблюдая за побоищем на претории, я старался разглядеть среди окруженных гладиаторами римлян Клодия Глабра. Однако претора не было среди сражавшихся легионеров, не было его и среди павших римлян, чьи тела лежали по всему стану.

После двухчасового сражения восставшие перебили всех римлян, окруженных на претории. Пребывая в озлоблении от понесенных потерь, воины Спартака зарезали всех пленных легионеров, числом около ста человек. Кого-то из пленников гладиаторы убивали быстро, красуясь своим умением умерщвлять человека одним ударом меча или копья. Знатных римлян, а также центурионов и оптионов, рабы перед тем, как убить их, подвергали различным истязаниям.

Я всегда был против бессмысленной жестокости, поэтому удалился в шатер претора, чтобы не видеть мучений пленников, которым гладиаторы выкалывали глаза или вспарывали живот, насыпая во внутренности раскаленные уголья.

Сюда же в преторский шатер вскоре пришел Спартак в сопровождении Арезия и Реса. Все трое были забрызганы кровью, а их разговор шел о преторе Глабре, который, судя по всему, сумел каким-то образом улизнуть.

— Андреас, ты видел Клодия Глабра в лицо, — обратился ко мне Спартак. — Осмотри всех убитых римлян, может Глабр нацепил на себя одежду простого воина, поэтому наши люди до сих пор не отыскали его тело.

— Это бесполезно, Спартак, — сказал Рес, устало опустившись в преторское кресло. — Я уже провел по всему лагерю одного римского пленника, он не обнаружил Глабра среди павших римлян.

— Все равно, пусть Андреас оглядит убитых римлян еще раз, — промолвил Спартак. — Надо также заглянуть во все палатки, может, Глабр испустил дух в одной из них, получив смертельную рану. Может, претор где-то прячется буквально у нас под носом!

Я не стал возражать и направился к выходу из шатра.

В этот миг в шатер вбежала вспотевшая взлохмаченная Эмболария с сияющим лицом, едва не налетев на меня. В правой руке самнитка сжимала окровавленный меч, в левой руке она держала отрубленную голову. Короткая туника на могучей самнитке была залита кровью, как и бронзовые поножи на ее крепких загорелых ногах.

— Радуйтесь! — вскричала Эмболария. — Я убила претора Глабра!

С этими словами храбрая амазонка водрузила мертвую голову на стол, стоявший рядом с преторским креслом.

Спартак, Арезий, Рес и я, окружив стол, несколько мгновений разглядывали отсеченную голову римлянина. В суровых чертах этого неживого лица было что-то стоическое. Плотно сжатые бледные губы, узкий волевой подбородок, прямой нос, высокий лоб с двумя поперечными морщинами, низкие густые брови, короткие волосы с проседью…

Спартак, Арезий и Рес посмотрели на меня, ожидая, что я скажу. С таким же ожиданием взирала на меня и Эмболария, грудь которой тяжело вздымалась после недавних ратных трудов и быстрого бега.