Шрифт:
— У нас осталось кое-что незавершенным, — произнес он жестко.
Кое-что незавершенным? Да, он обнимал ее… Но у нее нет желания продолжать это…
— Я так не думаю. — Диана покачала головой.
Что он себе позволяет? Кто она в его глазах? Как он смеет думать, что она женщина со свитой любовников? Неужели он хочет быть одним из многих?
Он резко встал и решительно поставил чашку.
— Я хочу тебя, Ди, — проговорил он почти зло и встал прямо перед ней. Ди замерла. Она угадала, однако… — Я пытался выкинуть тебя из головы. Увы, это оказалось невозможным. Я желаю тебя. Мечтаю заняться с тобой любовью. Хочу, чтобы ты была только моей, — добавил он мрачно.
Она уставилась на него, не зная, что сказать. Он не хотел пополнить число ее любовников… Он хотел быть первым… и единственным.
7
Он это серьезно? Не может быть!
Последние дни Диана постоянно мысленно спорила сама с собой, пытаясь, с одной стороны, отвергнуть или оправдать выходку Алекса в Лондоне, когда он решил остаться переночевать в ее номере, нагло заявив, что такое случалось не раз, а с другой — найти мало-мальски рациональное объяснение своему непреодолимому влечению к Юджину.
Он казался невероятной личностью, таинственным и вызывающе привлекательным мужчиной… Знаменитостью! Не было ничего удивительного, говорила она себе, что ее словно вихрем закружило от его хотя и не бескорыстного внимания… Но он не «проник в ее сердце», как изволил выразиться Алекс. Вот уж нет!
О, она всему нашла рациональное объяснение — и порыву страсти, и потере самоконтроля, — оправдывая свое безудержное влечение к этому мужчине временным помрачением рассудка. Это звучало вполне разумно и восстановило ее душевное равновесие, пока она гостила в доме родителей.
Однако когда Юджин очутился в ее гостиной — высокий, загорелый, неотразимый человек, от которого исходила волна чувственного магнетизма, чему Ди еще в Лондоне не в силах была противиться, она опять растерялась.
А он все говорил и говорил о своих чувствах, о влечении, о страсти…
Да как он смел?! И зачем она ему? Старомодно одетая провинциалка! Отнюдь не романтическая девица… Простой библиотекарь… Да, она вынуждена работать, чтобы обеспечить себя. А развлечения? От случая к случаю. Ужин в ресторане, редкие воскресные фильмы — в компании немногочисленных друзей. Ничего волнующего, ничего необычного… Как случилось, что он увлекся ею?
Просто он не знал ее подлинную. В Лондоне он встретил не настоящую Диану Мейбл, а совершенно непохожую на нее девушку, даже с чужим именем Алекс, прикатившую в Лондон в поисках сомнительных развлечений. И хотя она именно сейчас решила, что настало время встряхнуться, как-то изменить жизнь, все равно той, из Лондона, она не станет. Никакие потуги на перемены не вернут ту блистательную красавицу, искательницу приключений и легкого флирта, каковой она, видимо, была в его глазах…
— Юджин, ты совсем меня не знаешь… — И она покачала головой, уверенная, что если бы тогда в Лондоне ему случайно удалось угадать, кто она и как выглядит в обыденной жизни, все предстало бы перед ним в подлинном свете и их встреча никогда бы не состоялась! — Ты думаешь, что я замужняя женщина… — продолжала она.
— А на самом деле? — прервал он ее хриплым от волнения голосом.
— Нет! — воскликнула она раздраженно.
— Прекрасно! — отозвался он с каким-то странным облегчением.
Диана изумленно уставилась на Юджина, чувствуя, как тонет в таинственном омуте его бездонных синих глаз. О, она не может позволить, чтобы это случилось. Никак не может! Конечно, влечение есть… Но она так мало знает этого мужчину, и не все в его характере ей нравится… А порядочность? Он сам признался, что сыграл определенную роль в отстранении Джорджа от участия в сериале «Бой с тенью». И, судя по всему, некрасивый поступок Данауэя был-таки связан с ее якобы интимной близостью с Джорджем. Он вел себя как человек, имеющий власть и употребивший ее во вред другому… И это отнюдь не внушало ей симпатию к Юджину.
Но почему так бешено колотится сердце? Почему перехватывает дыхание? Помоги мне, Создатель! И ноги подгибаются, и какой-то странный озноб, когда он протянул руки, обнял ее за плечи и бережно привлек к себе.
— Я просто умираю, так сильно хочу тебя, — бормотал он, и его губы искали ее рот. — Ну не будь дурочкой, убери руки…
Ди знала, что если позволит поцеловать ее, то пропадет, растворится в его объятиях. Но не могла заставить себя оторваться от него и стояла, словно в трансе. Где ее сила воли?
И вот его губы нежно коснулись ее губ. Диана снова почувствовала, что ее не держат ноги, и она упала бы прямо на ковер, если бы не железная хватка рук, прижимавших ее к себе.
Сейчас Диана была похожа на тонущую в море и изо всех сил цеплялась за его сильные широкие плечи, как за спасательный плотик.
Горячие губы двигались мягко, нежно, едва касаясь ее рта, потом кончик языка потерся о влажные губы, осторожно раздвинул их, чувственно дотронулся до зубов, прежде чем нырнуть в упоительно влажную темноту ее неба.