Он уже долго сидел перед тяжелым столом, заваленным артефактами. Затем поднял с него трубочку, в которой лежали пять шариков из семи. Найта была его игрушкой, у сломанной куклы было легко забрать шарик силы, свой собственный шарик, контролирующий артефакт, он берег как зеницу ока, шарик с шеи Елены он сорвал, когда ударил ее "пылью". Следующие два шарика были шариками Древних Старейшин в других общинах вампиров. И все бы хорошо, если бы не одно НО. Два шарика - треклятой Адрианы и, украденной у него Киры, все еще были не у него!

–  Ладно… на Москве свет клином не сошелся… - Тихо прошептал он.
– И… раз уж я потерплю поражение, то хотя бы утоплю его в крови. Уходить тоже надо красиво!
– Выхватив нож, он перерезал себе запястье, обагрив кровью латунный диск, лежащий в стороне…

Диск вначале просто лежал на углу, долгое время совершенно ничего не происходило. А потом по металлу прошла волна, словно по воде рябь. В комнате подул ветер, и словно метель сгустилась над столом. Метель из темно-фиолетовых лепестков сирени.

Опустившаяся тишина пугала, но не Императора. Вампир старался не моргать, зная, что…

Одного короткого мгновения, на которое веки сомкнулись, хватило, чтобы дух артефакта материализовался.

Сецуна… Невысокая, тоненькая, плоская, почти, как доска. Темно-фиолетовые волосы, такие же глаза и легкий аромат сирени. Обычно она была одета в глухой черный костюм. А сейчас развалилась на столе в кроваво-алом одеянии - шаровары и топ…

–  Звал?
– Уточнила она с легкой насмешкой в голосе.

–  Ты и так отлично знаешь ответ.
– Ответил он, откидываясь в кресле.

Сецуна улыбнулась.

–  Ну, правда… ты никогда не звал меня, когда у тебя не все круги силы. Уверен, что сможешь подчинить меня, имея только пять кругов из семи?

–  Вполне. Не думаю, что ты дашь мне ВСЮ свою силу, но подчинить - смогу. Это ведь не первая наша встреча, пора привыкнуть, что я даю тебе развлечься.

–  Не всегда!
– Капризно надула губки девушка.
– Ты всегда меня сдерживал…

–  Сегодня никаких ограничений.
– Усмехнулся вампир.
– Я хочу утопить ВСЕХ здесь в крови и безумии.

–  Всех?
– Сецуна резко села, прищурилась.
– Ты уверен?

–  Да. Этот город должен захлебнуться в крови. Надеюсь, ты покажешь мне, что все наши прошлые забавы были лишь детскими шалостями?

Сецуна придвинулась поближе, запустила пальцы в волосы Императора, попутно сорвав с него маску.

–  А ты помнишь, что я потребую за такое пробуждение?

–  Да. И ты получишь свою плату, после того, как я увижу твое веселье в городе, как обычно.
– Ответил вампир, не делая попыток вырваться или покарать наглый артефакт.

–  Нет, нет… - Сецуна нервно облизнула губы.
– Я отдам всю силу, без остатка. Но свою плату я хочу до того, как… твой план начнет воплощаться в жизнь!

–  С чего такое нетерпение, дорогая?
– Прищурился Ричард.

–  Ты назвал меня дорогой! Ушам своим не верю! Видимо, в этот раз тебе действительно очень нужна кровавая… ночь. Последний раз я слышала это от тебя перед ТОЙ ночью.

–  Мы с тобой дольше, чем с кем-нибудь другим, почему бы и нет? И да, она действительно нужна мне. И все же, ты не ответила на вопрос.

–  Нетерпение? Не все камни - не вся моя сила… Чтобы высвободить всю, мне надо снять печати… - Сецуна дернула плечом.
– А значит, мне нужна оплата до того, как все случится.

–  Жаль-жаль… Ну что ж, ладно, раз так.
– Пожал он плечами.

Сецуна улыбнулась немного лихорадочно.

–  Ричард.

–  Да, Сецуна?
– Посмотрел он в глаза девушки немигающим взглядом.

–  А ты помнишь назначенную мной плату?

–  А есть разница? Ты ее возьмешь в любом случае… но вижу, что хочется, скажи сама.
– Не отводя глаз, усмехнулся Падший.

–  Тебя, - Сецуна потянулась вперед.
– Я хочу тебя… хочу твоих глаз, твои губы, хочу твои поцелуи… хочу твою любовь.

–  Как всегда, дорогая… как всегда… - Вампир замер в миллиметре от лица девчонки. Посмотрел ей в глаза и… поцеловал.

Метель засыпала город, покрывала его улицы и дома белоснежным покрывалом. Словно спешила закрыть от чего или кого, а может, готовила холст для той, кто решила раскрасить город.

Город спал. Ночь уже вошла в свои права, но вампиры не успели покинуть особняков и своих дневных убежищ, как над городом - за пеленой черных наколдованных туч встала алая огромная луна.