– Ты можешь мне что-нибудь объяснить?

– Не уверен. В оружии я не разбираюсь больше необходимого. Тем более в мечах. Зачем мне? Не знаю, стоит ли в этом искать что-то мистическое. Скорее, психологическое.

– А? – не понял Дан. Катана лежала у него на коленях и тоже тихонько мурлыкала.

– Ты слишком сдержан. Привычка или врожденное свойство, не знаю. Ты кажешься таким… если не простачком, то чем-то вроде. Милый, немного бестолковый парень. Таких тысячи.

– Тысячи, – охотно согласился Дан. – Я вполне обычный человек, Гай.

– Ага, – усмехнулся вампир. – Вполне. Что-то раньше мне не попадались вполне обычные парни, способные поймать вампира, вознамерившегося малость полакомиться. И вполне обычные парни, способные приручить сторожевого дракона. И обычные парни, способные довести до ужаса благородного из свиты герцогини.

– Он не лучший фехтовальщик, – напомнил Дан. Гай засмеялся. Он не старался скрыть свои клыки при Дане, а вот на людях улыбался, не разжимая губ, если ему не нужно было расчищать путь сквозь толпу.

– Лучший фехтовальщик сделает гуляш из любого мастера клинка во внешнем городе, Дан. А не лучший просто на несколько частей разрубит. И не устанет.

– Да ну, – не поверил Дан. – Я, конечно, не совсем уж лох, катану в руках держать умею, но пять лет не тренировался все-таки. Я б с серьезным мастером… да просто с мастером не справился.

– Но справился. В тебе, Дан, просыпается иногда кто-то другой. Ты даже говоришь тогда не так. Ты вообще уверен, что родился там, где был должен?

Меч словно загудел. Дан успокаивающе погладил лезвие. Гай потянулся, и одновременно потянулась кошка у него на коленях. Получилось смешно.

– Словно есть ты, какой есть, и такой, каким должен быть. Или хочешь быть. Ты очень непрост.

– Зачем бы мне прикидываться? – обиделся Дан. – Что значит – должен быть или хочу быть?

– Ты не прикидываешься. Но ты уверен, что хотел быть банковским служащим?

– А не особенно и хотел, – пожал плечами Дан. – Я хотел хорошо зарабатывать и чего-то добиться в жизни. Конечно, хакерство мне больше нравилось, только за него и посадить могли. Или так… поймать и покалечить… Ой, извини, не объясню. Здесь такого нет. В общем, законных путей не особенно много, если ты человек из народа, так сказать. Я выбрал не самый плохой.

– Но это не было твоей мечтой?

Дан даже засмеялся, мечтать о службе в банке? Это уже клиника. Мелькнул в памяти бравый Лазарь, но и его геройские подвиги были не мечтой, а способом расслабиться. Кто-то для этого водку жрет, кто-то с удочкой наперевес комаров откармливает, кто-то компьютерных монстров в лапшу крошит. Дан убивал время в метро и пеших маршрутах. Иногда еще перед сном. Быть профессиональным убийцей он уж точно не мечтал, пусть даже ради самого благого дела.

А шею свернул. Хрусь…

И сказал: «Вон Ириса повесьте».

Хотя ему, само собой, не пришло на ум, что его совету последуют всерьез.

– Как ты назвал меч?

– Катана.

– Странно. Женское имя – мечу.

– Это не имя. Это название. У нас… ну в моем мире такие мечи называются катанами.

Гай понимающе кивнул.

– Знаешь, мне кажется, лучше всего лечь спать. Скоро уже рассвет, а ты человек, тебе нужен отдых.

– А тебе?

– Гораздо меньше. Мы спим три-пять часов в сутки. Но я тоже лягу.

– Я не засну.

– Заснешь, – пообещал Гай, и Дан вспомнил, как обмякла в его руках Дана. Ну а почему нет? Чем потом свалиться днем и чувствовать себя совершенно разбитым…

Выспался он, что называется, отменно. Гипнотизер хренов. Знаток человеческой психологии.

Знатока не было, постель была заправлена. На стуле поверх Дановых штанов лежала свежая белая рубашка, возле таза для умывания – бритва. Для начала Дан пробежался до сортира, где радужное настроение пошло трещинами: запах выгребной ямы напомнил о раскачивающемся теле Ириса, а мысль «на его месте мог быть я» не особенно утешала.

Приведя себя в порядок, Дан хотел было топать на кухню или в гостиную, но увидел на комоде меч. Собственно, он уже пошел, но оглянулся, словно его окликнули.

Катана была довольна… То есть доволен был, конечно, Дан, поглаживая удобную рукоять, обтянутую кожей неведомого животного… А может, и ведомого. Ничего лишнего. Тонкая резьба по гарде, то есть цубе, конечно, черный сверкающий камень в навершии. Какие-то значки на стали возле цубы – клеймо мастера, наверное.

Лежавшие рядом ножны, возможно, были истинным шедевром ювелирного искусства, Фаберже бы помер с досады, увидев золотую филигрань и много-много цветных камешков. Не с кулак, но с ноготь. Преимущественно зелененькие и беленькие, но имелась и пара желтых, и сколько-то красных. Кило драгоценных камней. Не стразы же. За стразы герцогиня обсмеяла бы Ириса. Или повесила. С нее, маньячки, станется. Наверное, ножны были красивые. Только к мечу отношения не имели. Сочетались, как коза и скаковое седло. Как линяющий верблюд и чум эскимоса.