Кейт невольно охватывает любопытство. Что ты хочешь сказать? — спрашивает она.

То и хочу сказать, говорит Эми. Это поезд-призрак.

Эми показывает глазами на газету, которую держит перед собой женщина напротив. Видишь что-нибудь за газетой? — шепчет она на ухо Кейт. То-то, там никого нет. Эти руки, что держат газету, — призрачные руки.

Да нет, это какая-то женщина, шепчет Кейт.

Да, отсюда кажется, что там женщина, но за газетой - то никого нет, только пустота, тихонько говорит Эми.

Да не существует никаких призраков, спорит с ней Кейт. Она понимает, что это просто одна из сказок Эми, что Эми пытается развеселить ее, чтобы она не дулась. Она понимает, что это шутка. И все-таки теперь она не отрывает глаз от этих рук с газетой — на всякий случай. Руки встряхивают газету, выпрямляя страницы, крепко держа над чем-то, что прячется там, по ту сторону.

Эми поворачивает голову, незаметно кивает на сидящего по другую сторону прохода мальчика с пулевидной головой, спящего на рюкзаке. Если дотронешься до него, говорит она, то твоя рука пройдет сквозь него. То же самое случится, если ты прикоснешься к любому из пассажиров в этом поезде. Кроме нас с тобой, разумеется, добавляет она.

В вагоне кто-то везет младенца, и тот иногда вскрикивал, когда поезд резко убыстрял или замедлял ход. Даже тот малыш — призрак? — спрашивает Кейт.

Даже тот малыш, отвечает Эми.

Убедившись, что Кейт заинтересовалась, Эми закрывает глаза и устраивается поудобнее, чтобы задремать. Кейт сидит в своем кресле с прямой спиной, чтобы ей было видно все, что происходит в вагоне. Спящий мальчик. Женщина с младенцем — от младенца пахнет сладкой молочной отрыжкой, даже сюда доносится этот запах. Две дамы разговаривают. Кто-то ест пластмассовыми ложками, и над их пластиковыми мисками с едой поднимается пар.

Позади Кейт сидит девушка с длинными черными волосами и челкой; она читает журнал и обкусывает заусенцы. Влажными пальцами листает страницы журнала. Напротив девушки мужчина в костюме поедает сэндвич и с набитым ртом разговаривает по мобильному телефону. Да, говорит он, мы его только что проехали. Встряхивает телефон и повышает голос. Алло? — говорит он, снова встряхивает и нажимает кнопки, издающие пищащие звуки. Алло, это был тоннель, говорит он. Слышишь меня? Ты вдруг пропал. Да, мы только что его миновали, а потом проехали через тоннель.

Кейт снова садится прямо. Под столом, под руками, которые держат газету, она видит ноги в плотных колготках и туфлях.

Тут она хорошенько прицеливается и изо всех сил наступает на эти туфли.

Раздавшийся вопль заставляет Эми раскрыть глаза. Она видит, как женщина напротив мнет газету одной рукой, а другой, нагнувшись, щупает свои ноги.

Она наступила мне на ноги, возмущается женщина. Ваша дочь. Наступила мне на ноги. Она смотрит на Эми, на ее лице — изумление и гнев; она ведет себя так, словно самой Кейт здесь даже нет.

Извините, пожалуйста. Мне очень жаль, говорит Эми. Кейт, извинись перед дамой. Какое нелепое недоразумение. Сейчас же извинись.

Извините меня, пожалуйста, говорит Кейт. Я не хотела делать вам больно.

Женщина переставляет свои крупные ноги под столом, снова заслоняет лицо шуршащей газетой. Эми строго глядит на Кейт и отворачивается. Ну и лицо было у той женщины — зато даже ожило от удивления. Вскоре ее плечи начинают трястись от беззвучного смеха.

Кейт кладет голову на руки. Разглядывает собственное отражение в оконном стекле, по которому проносятся деревья и небо. Ноги она старательно подогнула под сиденье, чтобы никто на них не наступил.

Мы начинали деление в столбик, думает она.

Энгус, топая, быстро пробежал по траве в десять минут десятого утра. Остановился, переводя дух, возле двери каравана. Эми открыла верхнюю половину, высунулась.

Я тут принес тебе за два месяца, проговорил он, отдышавшись. Машина не работала, я ждал, пока они откроются, а они открылись поздно. Не поверишь! Ты не опаздываешь на поезд? За два месяца хватит? Да, но лучше послушайся моего совета. Лучше возьми с запасом. Не беспокойся, это же на долгосрочный период, я тут подумал, мы все уладим. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Будем снимать по десятке с каждого месяца, так я подумал, вот и все. Если ты не против — понимаешь, только если ты не против. А сейчас — может, подвезти тебя куда-нибудь? Я машину у ворот оставил. Могу подвезти тебя до станции. Могу подвезти до города, если надо.

Он умолк, сделал глубокий вдох. Фу-у! — выдохнул он, улыбаясь, — просто не мог сдержать улыбки.

Да, если ты нас подбросишь до станции, буду очень признательна, сказала она. Взяла банкноты, сложила их и засунула в теплый карман.

Ладно, кивнул Энгус. Ладно. Жду тебя в машине.

Он убрал лишние вещи с пассажирского места, подобрал какой-то хлам с пола и сунул его в бардачок, опустил окно. Кто звонил? — спросила Авриль вчера вечером, после того, как он закончил говорить по телефону.