Лариса щелкнула оправой очков и, встав со стула, протянула Никите руку для прощания. Рукопожатие ее было крепким, энергичным. Когда за ней закрылась дверь, Никита нажал кнопку селектора и вызвал секретаря:

— Галина, зайди, пожалуйста, ко мне.

— Новая клиентка? — впорхнула в кабинет секретарша.

— Да, внеси ее данные в базу, а фотографии она пришлет по факсу. И мужа мы ей вышлем тоже по факсу! Таких красивых, как я, ей не предлагать, она предпочитает обезьян.

Галя рассмеялась:

— Скажете тоже, Никита Георгиевич! Подошел клиент, которому назначено на два часа.

— Зови.

— Вы совсем без обеда! — напомнила девушка.

— Зови!

— Слушаюсь и повинуюсь. — Галя упорхнула, мелькнув длинным хвостом из светло-пепельных, натуральных, как она говорила, но во что верилось с трудом, волос.

В комнату вошел высокий, худой мужчина лет шестидесяти с почти не тронутыми сединой темными волосами и усами и с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Было заметно, что в молодости мужчина был красив, но от былой красоты к настоящему времени не осталось и следа. В левой руке он держал трость с красивым костяным набалдашником, а правую руку протянул Никите для приветствия.

— Арнольд Рудольфович Кулава? — спросил Никита.

— Так точно, а вы…

— Никита Георгиевич Потапов, — почему-то растерялся он.

— Значит, вы и есть руководитель агентства, которому Леночка доверила проведение нашего свадебного торжества? — пристально посмотрел на него адвокат.

— Выходит, я.

— Вы очень молоды, — поджал губы Кулава.

— Не на столько, на сколько выгляжу, уверяю вас, — ответил Никита, приглашая посетителя располагаться.

Арнольд Рудольфович с трудом сел в кресло, вытянув вперед больную ногу. Извинившись, принялся массировать колено.

— Подагра, знаете ли.

— Ничего, ничего. Вам удобно? Может быть, что-нибудь подать? Воды? Чаю? Зеленого… — вспомнил Лену Никита и вздрогнул.

— Все хорошо. Я хотел с вами поговорить, Никита Георгиевич. Не знаю, о чем вам поведала Леночка… характер у нее, прямо сказать, не простой.

«Надо же, дедок знает про норов будущей жены. Значит, она не прикидывается перед ним овечкой», — подумал про себя Никита.

— Я хочу изложить свою версию, так сказать, свое видение процесса… — произнес Арнольд Рудольфович, закашлявшись. — Простите, хронический бронхит.

— Ничего, ничего… Так, может, все-таки водички? — снова спросил Никита более громко, предположив, что жених плохо слышит.

— Да, спасибо.

Никита плеснул в стакан минеральной воды и протянул ему стакан.

— С газом? — спросил старый адвокат.

— Что? — не понял Никита.

— Вода с газом? — не переставал надрывно кашлять Арнольд Рудольфович.

— Да.

— Мне нельзя, будет пучить, извините…

Старика просто сотрясал раскатистый кашель. Увидев его побагровевшее лицо, Никита испугался, что жених не доживет до свадьбы, скончается у него в кабинете. Он метнулся в приемную:

— Галя, срочно холодной кипяченой воды! А то мы не заработаем денег на этой свадьбе, а Елена Препротивная обвинит меня в гибели несостоявшегося мужа.

Когда посетитель сделал несколько глотков из стакана, который держал трясущимися руками, кашель отпустил его. Пока Арнольд Рудольфович клацал искусственными зубами о край стакана, Никита с ужасом и тревогой разглядывал его. В голове пронеслось: «Господи, зачем ему жениться? Да он же разваливается на части! Ему сиделка нужна, а эта рыжеволосая стерва вряд ли подаст стакан воды».

— Я буду с вами откровенен, — заговорил, придя в себя, клиент. — Свадьба мне видится как чистая формальность и немного как повод покрасоваться перед друзьями молодой и красивой женой. Я не хочу, чтобы было много каких-то излишеств, моему организму противопоказано длительное, шумное застолье. Все должно закончиться к девяти часам вечера. Закуски должны быть нежирные, так как у многих моих друзей проблемы с желудком.

— Это английский ресторан, там могут приготовить овсяную кашу, — непроизвольно вырвалось у Никиты, и он прикусил язык.

— Овсяная каша? Чудесно! Только вот Леночка не обидится, что на свадебный стол подадут овсяную кашу? — заморгал подслеповатыми глазами Арнольд Рудольфович, приняв слова хозяина агентства всерьез.

— По-моему, Елена Алексеевна заботится о вас. Ну, ей ведь не обязательно тоже есть кашу. Вам — каша, а ей подадут мясо.

— Компромисс — великая вещь, — согласился Арнольд Рудольфович. — Вы правы, молодой человек, внесите поправки в меню для моих друзей — язвенников и хроников.

Никита черкнул пару слов на чистом листе бумаги, подумав о том, что ему впервые придется проводить диетическую свадьбу. Для язвенников и хроников, как выразился Арнольд Рудольфович.