С утра Яна ехала на работу в жутком настроении. Весь вечер она проплакала на груди у Агриппины Павловны, вернувшейся с Вовочкой с дачи.

– Он даже не простился с сыном!
– рыдала Яна.
– Что мне делать? Вся жизнь пошла под откос!

– Знаешь, - миролюбиво произнесла домоправительница, - я отчасти считаю и себя виноватой в вашем разладе.

– Вы-то тут при чем?

– Это я советовала тебе измениться, встряхнуться. Конечно, я не предполагала, что слова «легкий флирт» ты воспримешь как безумную оргию у мужа в доме.

– Да ничего не было! Ничего! Да и с кем?! Я кувыркалась в гараже с трупом!

– Я, конечно, понимаю, что после моего драгоценного Ричарда любой мужчина покажется трупом, но нельзя же…

– Агриппина Павловна!
– в сердцах крикнула Яна.
– Это правда! Я вытаскивала покойника из нашего гаража!

Домоправительница притворно зацокала языком.

– Что ты говоришь, детка? Ну и где же этот покойник?

– Исчез…

– Ушел?

– Исчез!!

– Бедная моя девочка, я понимаю, что, для того чтобы вернуть Ричарда, все средства хороши, но не надо доходить до абсурда, он же не дурак. А то следующее, что ты заявишь, будет то, что ты работаешь в морге.

– Я там и работаю… - устало сказала Яна. Агриппина Павловна привлекла Яну к себе и погладила по голове.

– Хорошо, хорошо, только никому об этом больше не говори.

– Вы мне не верите?

– Верю, верю… Я и не знала, что на тебя так повлияет уход Ричарда, бедная ты моя…

Так что весь этот разговор с домоправительницей тоже не прибавил Яне настроения, поэтому на работу она ехала мрачнее тучи. Свернув в свой переулок, Яна сначала подумала, что не туда заехала, задумавшись. Между отремонтированным зданием морга и старыми фасадами соседних домов были натянуты гирлянды из воздушных шариков, бумажных флажков и цветов. На тротуаре бесновалась пестро разодетая толпа. Люди кричали, галдели, смеялись. Застывшую посреди улицы Яну окружили со всех сторон и внесли в крыло, где располагалось поминальное кафе. Там за длинными, накрытыми светлыми скатертями столами Яна заметила почти всех своих сотрудников в состоянии изрядного подпития. Яну усадили во главе стола.

– Что здесь происходит?
– прошептала Яна, разом забыв о своих неприятностях.

– Поминки!
– радостно ей ответила секретарь.

– Поминки?! Да скорее все происходящее напоминает карнавал.

– У цыган все наоборот. Человек рождается - все грустят, что ему выпадает мучиться на этом свете целую жизнь, а когда умирает, все вздыхают с облегчением, что его страдания на земле закончились и начался вечный рай. Согласитесь, Яна Карловна, в подобном взгляде на существование что-то есть.

Уже через час с небольшим Яна Карловна, напившись частично с горя из-за ухода Ричарда, частично под напором этого безумного праздника, лихо отплясывала цыганочку. Конечно, в таком дыму и пылу Яна не могла заметить осунувшееся лицо Ричарда, появившееся в дверном проеме. С большим удивлением он увидел свою «убитую горем жену», горланящую веселые песни, которую несли трое мужчин навстречу ему. Ричард словно под гипнозом включился в этот хоровод и поплелся за Яной на свежий воздух. Вырвавшись из этого порочного круга, Ричард вернулся к машине, обессиленно опустился на сиденье и с минуту молча смотрел в одну точку перед собой, принимая решение. Потом рывком открыл дверь и стремительно вышел из салона «Мерседеса». Его тут же обступили цыгане.

– Что грустный такой, красавец?

– Ты часом не цыган, волос черный и глаз горячий? Присоединяйся к нам!

Старая цыганка в пестрой блузе и яркой юбке, подпоясанная платком с люрексом, взяла его за руку и посмотрела на ладонь.

– От судьбы не убежишь, яхонтовый. Вижу дальнюю дорогу, любовь несчастную и… встречу в казенном доме…

Ричард убрал ладонь и отдал все деньги, лежавшие в кармане, цыганке.

– Спасибо, конечно, на добром слове, но я в гадание не верю… хотя… - он задумчиво посмотрел на пляшущую Яну, - хотя, если я ее убью из ревности, то встреча в казенном доме мне обеспечена.

Он решительно подошел к ней и, схватив за талию, перекинул через плечо и понес к машине. Волосы Яны разлохматились, они висели спутанной белой волной и волоклись по земле, она яростно извивалась и била его широкую спину кулаками.

– Пустите меня! Оставьте меня в покое! Верните меня на землю! Товарищи цыгане, помогите, меня похищают!
– кричала она пронзительным голосом.

В машине, устав сопротивляться, Яна несколько успокоилась и, откинув волосы со лба, с гневом уставилась на Ричарда.

– Дик?! Как ты меня напугал!! Что ты тут делаешь?!

– Ты же меня сама приглашала.

– Я?!
– округлила честные голубые глаза Яна.

– Посмотреть на твою обитель отчаяния, - невозмутимо ответил Ричард, заводя мотор. Яна икнула.

– А… ну что, поверил, что мне плохо? Что мне нужна твоя помощь?

– Вот этого я как раз и не заметил…

– Ты просто бесчувственный чурбан!
– обвинила его Яна, еле ворочая языком, затем она сладко зевнула, свернулась калачиком на сиденье, поджав под себя длинные ноги, и заснула.