«К моей милашке чтоб близко не подходил! Вернусь из плаванья, – на берег с гарпуном сойду. Гулять так гулять!»

Можно увидеть и карикатуры, рисунки вольного стиля с соответствующими текстами неформального характера. А также философские сентенции пьянчуг. Например, такие: «Пей и помни, что пьянство является смягчающим вину обстоятельством!»,или «Пьяный не может свидетельствовать чистую правду. Следовательно, в вине не истина, а ложь!»

А вот опус некоего небесталанного, но спившегося поэта:

Сюда и рванул со всех ног Джимми От-Уха-До-Уха, и вообще, сюда стремился каждый, кто хоть в какой-то степени придерживался пагубных привычек, свойственных этикету низов общества.

– Ба, смотрите, кто к нам пожаловал! – воскликнул хозяин заведения Мартин, мулат с квадратным черепом. – Офелия, покрути туш на своей шарманке!

В ответ последовала дробная россыпь ругательств.

– Общий привет! – Джимми сделал широкий жест рукой.

Знай он, какой коварный взбрык судьбы подстерегает его здесь, то сбежал бы без оглядки.

– Артистка сегодня ужинает с первым офицером! – распорядился Джимми, упоминая о себе в третьем лице. И тем самым бросил вызов судьбе.

Офелия Пепита была особой довольно смазливой. Вот разве что носик у нее был слишком вздернутый, но кто сказал, что это недостаток? Она курила сигары, получившие название от живописного штата Вирджиния; зажечь их удавалось, лишь изведя полкоробка спичек, а раскурить – после нескольких энергичных затяжек. Пристрастие к этому типу сигар музыкантша сохранила с той поры, когда ей выпало на долю нести нелегкую службу алкоголика второго ранга при капитане Бриджесе на грузовом судне «Шик-блеск».

– Вы мне очень напоминаете капитана Бриджеса, почтеннейший мистер От-Уха-До-Уха! – расплылась в улыбке примадонна. – Вот уже два года, как он, бедняжка, пал жертвой судебной ошибки, а я все еще храню ему верность. Спросите кого угодно, любой подтвердит! Недели не прошло, как я врезала Висельнику Хуго по башке гитарой за то, что он посмел меня поцеловать.

– Тяжелый он, этот ваш инструмент? – деловито осведомился Джимми и, взяв в руки гитару, примерился к ней.

Однако до рукопашной дело не дошло. Джимми без труда затмил капитана Бриджеса. И когда он левой рукой привлек к себе артистку (а в правой на всякий случай зажал дубинку со свинцовой прокладкой), Офелия Пепита с целомудренной покорностью прошептала ему:

– Не думайте, будто я из податливых. Терплю ваши вольности только потому, что вы мне нравитесь.

Тут в харчевню ввалилась шумная ватага матросов с судна «Что новенького, господин Вагнер?». Среди них были уже знакомые нам Вихлястый Скелет, Колючка Ванек и Доктор, а также некий рыжеволосый молодой человек (уже третий по счету на страницах этой истории), известный в портовых кругах под кличкой Медный Граф.

Парень был красив собой, и даже рыжина его не портила. Одевался он в испанском стиле, поэтому его принимали то за грека, то за англичанина. Некоторые, правда, утверждали, что он действительно испанец, а не просто выдает себя за такового. На «Господине Вагнере» он служил первым офицером.

Моряки пребывали в возбуждении и дорогой явно ссорились.

– Говори что хочешь, а мы на борт ни ногой! – свистящим шепотом доказывал что-то Медному Графу астматик Петерс.

– Грязнуля Фред правду сказал, – вмешался Вихлястый Скелет. – А уж если Фред говорит правду, это само по себе серьезный повод для беспокойства.

– Per Dios! Какую чушь вы несете, суеверные идиоты! – обрушился на них Медный Граф.

– А по-моему, – сказал Доктор, опрокинув стаканчик, – парни правы.

– После того как всплыли некоторые обстоятельства, мне тоже расхотелось путешествовать, – заявил худющий, как скелет, и ростом под два метра Чарли Ясный Месяц. – На таком судне, знаете ли…

– Попридержи язык! – перебил его Медный Граф и взглянул на Джимми От-Уха-До-Уха.

Тот сразу же поднялся.