Шрифт:
Реакции президента, по крайней мере, публичной, не было никакой.
Один из сочувствующих, некто Владимир Вяземский, выразил свое отношение к демаршу тыловика в поэтической форме:
Наша Таня горько плачет —Обронила Президенту «мячик».Мячик «булькнул» и утоп,И затих волны кружок.Не раздался всплеска выстрел,И на шум никто не вышел.Не пошла кругом волна —Не услышала страна.Может, Таня, ты права,И верны твои слова.Но кому она нужнаТвоя правда и слеза!?Президента не тревожь —Всех «баранов» не убьешь.Прищемила ты вассала —Голова бы не пропала!После обращения Домрачевой на самый верх в Екатеринбурге активизировались ветераны свердловской милиции.
«Инициативная группа» Совета ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск Свердловской области выступила с обращением в СМИ. «Нас, ветеранов, прослуживших в милиции по 25 и более лет, такое положение не может оставить равнодушными». Нет, возмутили уважаемых ветеранов не доказанные проверками факты, изложенные Домрачевой, а она сама. Чего, дескать, пишет повсюду про коррупцию, никогда ее не было в рядах славных уральских милиционеров и быть не может. А вот «госпожа Домрачева Т.А., «изобличившая» свою систему, руководствовалась не внутренним чувством патриотизма, болью и переживаниями за совершенствование деятельности службы тыла, а самым банальным чувством корысти».
Екатеринбургские действующие правоохранители, конечно, тоже комментировали. Начальник прессслужбы ГУВД по Свердловской области Валерий Горелых обращения Домрачевой назвал «кляузами». Майор милиции обратилась к журналистам с просьбой дать ей возможность ответить на заявление «руководителей ГУВД». Такую возможность ей предоставили. Домрачева заявила:
«Не написав «кляузы», я бы совершила должностное преступление!
На «кляузы» не отвечает проверкой прокуратура Свердловской области и не готовит представления (7-13-09 от 10.07.2009 года) об устранении подтвердившихся нарушений законности и привлечении виновных к ответственности.
Прежде чем обратиться во все уполномоченные органы, которые с удовольствием приняли мою информацию и подтвердили ее, я доставляла эту информацию своим руководителям в течение 8 месяцев. В ответ не было никакой реакции по восстановлению законности и защите государственного имущества.
О выявленных нарушениях я первый раз почти год назад доложила начальнику УМТиХО Гербу В.В., который отреагировал изменением моих должностных инструкций в части лишения меня обязанностей по «анализу обоснованности нахождения в зданиях ГУВД организаций, не являющихся подразделениями ГУВД», «участия в проведении инвентаризации зданий, сооружений, земельных участков, используемых подразделениями ГУВД». Больше никакой реакции ни от одного руководителя тыла не последовало до проверки прокуратуры Свердловской области!
Видимо, отсутствие реакции на мои доклады и рапорты можно расценивать как желание скрыть выявленные мною нарушения. Об этом Горелых тоже умалчивает!
О каких «тщательных проверках» говорит Валерий Горелых?
После вынесения представления прокуратуры проверка инспекции по личному составу вынесла почти всем виновным должностным лицам взыскание, которого не существует в перечне взысканий Положения о службе в органах внутренних дел РФ.
Горелых утверждает, что в отношении меня возбуждается уголовное дело за клевету! Может он объяснит, кого я оклеветала?
Подобным образом высказывается заместитель начальника ГУВД Бердников В.Ю., обвиняя меня в желании «любым путем получить очередное звание, хотя у меня имеется взыскание». Да, у меня имеется взыскание в виде «замечания», вынесенное мне после того, как я в течение 5 месяцев призывала руководителей организовать работу по скорейшему и грамотному исполнению указаний МВД РФ. Все мои рапорты доведены до руководителей и в любое время могут быть представлены!
Материалы по обжалованию приказа направлены Бердникову В.Ю. Сейчас я вынуждена обратиться в судебные инстанции.
После моего обращения к начальнику ГУВД Никитину М.А. последовало его обращение в следственное управление при прокуратуре Свердловской области о моей клевете в адрес следователя, дважды выносившего постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении руководителей тыла ГУВД, которое дважды признавалось незаконным прокуратурой Свердловской области, что подтверждается имеющимися письмами прокуратуры.
Предвидя дальнейшее злоречие в мой адрес со стороны должностных лиц ГУВД и некоторых СМИ, официально заявляю, что я не принадлежу к «команде» ни бывших, ни нынешних руководителей ГУВД, не пытаюсь очернить ГУВД и отомстить органам (как выражается Горелых). Никаких «кляуз» я не строчила, выявленные мною факты нашли подтверждение в надзорных органах. Я не состою ни в каких общественных организациях, не связана ни с какими уволенными по отрицательным мотивам сотрудниками и не обращалась за их поддержкой!»
Несмотря на «не строчила» и не «состояла», Домрачеву 27 августа 2010 года приказом главы областного ГУВД Михаила Никитина все же уволили. Впрочем, сначала ей присвоили звание подполковника. Повод для увольнения – прогулы. «Не следует смешивать публичную деятельность и вопросы трудовой дисциплины. Она почти неделю без уважительной причины отсутствовала на рабочем месте и понесла дисциплинарную кару», – заявил руководитель прессслужбы ГУВД Валерий Горелых.
Домрачева пояснила в одном из интервью:
«Да, меня уволили 27го числа. А как получилось? Ну, они уже просто дошли до фальсификаций. До крайности, до лжи, до подделки документов. Они фактически вывели меня из правового поля. Началось все с того, что они решили перевести меня на другую должность. При этом провернули это так, что фактически я уже нигде и не числилась, с никакой должностью. Меня никуда не назначали и не увольняли, тянули время, чтобы срок, предусмотренный законом, истек. Ранее я соглашалась с порядка 20 должностями, но потом получилось так, что то должности уже нет, то она случайно в список попала, то она оказывается за 500 км от моего места жительства, на месте моей предыдущей работы, то образование у меня не подходит.
Оказывается, что с моим высшим университетским образованием я не могу работать в милиции на подполковничьей должности. Хотя мой непосредственный руководитель, Некрасов, вообще работает на полковничьей должности со средним образованием. И при этом он может работать полковником, а я, получается, с университетским образованием подполковником работать не могу, отказывают. Потом мне уже это надоело, я прихожу в кадры и говорю: «Сколько можно уже, господа, дайте мне ответ на мои рапорты, на последние, на которые я не получала ответа». Они говорят: «А вы назначены уже, милиционером роты охраны, сержантская должность».
Я, естественно, была в шоке, начала возмущаться. Тогда они дают мне еще один список, в котором только нижестоящие должности, и говорят: «Или соглашайся, или мы тебя уволим, так как сроки вышли, и времени думать у тебя уже нет». Соглашаюсь, иду на старшего инспектора ГИБДД, это фактически двумя ступенями ниже, чем я имела, с подполковника на капитана. Иду, работаю, все хорошо. И через 4–5 дней рабочих мне сообщают, что «вы уволены за те дни, за тот провал, который у вас был между окончанием срока и назначением на ГИБДД». Мол, были на работе милиционером роты, и вас там не было. Предлагаю им: ознакомьте меня с материалами проверки, в конце концов, разъясните, где мое рабочее место, что происходит, покажите мне материалы – ничего не показывается. Вот вам заключение о служебной проверке, вот вам приказ и вот вам увольнение. Все. Так все и сделано.
Конечно, я не могу сказать, что это специально сделало ГУВД, я могу только предполагать это по тем фактам, которые у меня есть. Но то, что там произошла фальсификация, и то, что я отсужу все это и в суде с материалами, в конце концов, ознакомлюсь, это сто процентов. Вот так… Я один раз открыла рот, но много же, в общем, таких желающих. И эта информация, если ее выпустить в свет, она просто взорвет систему фальсификации преступлений, и от руководителей ГУВД следа не останется…
Знаете, люди мне звонят и говорят: «Дело в отношении моего сына сфальсифицировано, его убили и бросили потом под колеса труп». Единственный сын у матери. Это же бездна горя. А я не знаю, куда деваться от этих звонков, потому что я ничем не могу помочь. А вот это так и есть. Только я говорила о сухих цифрах. А когда начинают звонить матери и говорить: «Ну помогите, ну найдите нам честного оперативника, который поможет нам», и я развожу руками, потому что я таких не вижу, не знаю и не могу ничего посоветовать.