Неприятный холодок пробежал по спине Аси.

– Мы выпускаем людей совершенно обновленными, красивыми и преображенными, и только тогда, когда они к этому сами готовы и сами хотят покинуть нас. Я не даю никакой информации о них людям из этого мира.

«Синтетическая дура!» – в отчаянии подумала Ася, поняв, что разговаривать с ней совершенно бессмысленно. Она подняла глаза, желая собраться с мыслями, и натолкнулась на большой красочный плакат. В огромном кресле, которое нещадно прогибалось под тяжестью, сидела женщина-гора. Ее ноги-столбы были все в венозных узлах. Лицо лунообразной формы утопало в массивных плечах и груди. Живот необъятных размеров величественно покоился на коленях. Директриса перехватила ее взгляд.

– Нравится? – усмехнулась она. – Это единственная тайна, которую я не скрываю, потому что она касается только меня.

– Это вы?! – выдохнула пораженная Ася.

– Да! Это самая действенная реклама. Разместив свои фотографии в Интернете, я доказала всем некрасивым и полным женщинам, что, если они захотят, они тоже смогут кардинально изменить себя, а следовательно, и свою жизнь! Только захотеть надо очень сильно. Я наполовину полька, наполовину русская, вот уже десять лет живу в Чехии, в этом замечательном, тихом курортном месте. Я была замужем, но из-за моего дикого веса не могла иметь детей. Работала в библиотеке, с трудом пролезая между стеллажами с книгами, читала женские любовные романы, по выходным ходила с мужем в церковь и пекла пирожки… Пока однажды не заметила на себе взгляд молодого человека в автобусе. Он не знал, что я вижу, с каким выражением на лице он осмотрел меня. Этот взгляд преследует меня до сих пор. Он был полон омерзения, брезгливости и жалости, а я ведь была с ним почти ровесницей. После этого я по-другому посмотрела на себя в зеркало, и с этого дня я начала менять себя. За три года, самых трудных и тяжелых для себя, я сбросила восемьдесят килограммов. Я голодала, я занималась на тренажерах, я бегала трусцой, я занялась йогой и гипнозом для внутреннего самосовершенствования. Не скрою, что моя обвисшая, растянутая кожа после потери свое-го наполнителя, то есть жира, не могла прийти в норму одними только физическими упражнениями. Красота женщины – многофакторное дело. Я прибегла к услугам пластических хирургов. А дальше… входишь в раж… хочется быть все красивее и красивее.

– Вы сейчас очень красивая, – сказала Ася, с опаской косясь на портрет женщины на стене, отмечая про себя отдаленное сходство в чертах лица с оригиналом.

– Нет, мне до совершенства еще далеко, я продолжаю работать над собой. Женщина должна всю жизнь трудиться над собой, ни на минуту не расслабляясь, чтобы продлить свою такую короткую молодость. Мы даем женщинам на нашей ферме только толчок к самосовершенствованию, а остальное уже зависит от них самих.

Ася, заслушавшись директрису, была готова стоя хлопать ей в ладоши и кричать: «Браво!»

– После того как мой муж умер, я посвятила свою жизнь помощи другим женщинам. Эта ферма красоты – мое детище, и я не нарушу свои принципы!

– А я могу получить у вас курс омолаживающих процедур? – вдруг спросила, сама того не желая, Ася. Видимо, на нее подействовал героический пример преображения самой директрисы.

– И заодно встретиться с подругой? – хитро блеснула фарфоровыми зубами красотка. – К сожалению, у нас закрытое заведение, и попасть сюда можно только по рекомендации.

– Яна за меня и поручится! – воскликнула Ася.

– Я не знаю, о ком вы говорите, – холодно произнесла директриса и добавила: – Я давно убедилась, что женщины хотят хорошо выглядеть для мужчин, а не для себя, как они утверждают. Отсюда и ошибки многих салонов красоты. Женщине вставляют грудной имплантат, делают новый макияж и стрижку. Она, вполне довольная собой, идет на встречу с любимым человеком, а он в ужасе убегает от нее, так как он хотел бы видеть ее совсем другой. Поэтому я не принимаю сюда ни одну женщину, не поговорив предварительно с ее мужчиной. Причем разговор с ним имеет решающий фактор.

«У нее явно больная психика», – подумала Ася, но благоразумно промолчала.

– И вот, когда женщина при выходе с фермы красоты купается в лучах любви и обожания своего любимого мужчины, пораженного до глубины души переменами, происшедшими с ней, только тогда наша пациентка становится по-настоящему счастливой.

Ася вышла от директрисы совершенно ошарашенная.

– Я должна проникнуть на эту чертову ферму! Для этого я должна туда лечь, что сделать архисложно, – сказала она, смотря в чуть раскосые зеленовато-коричневые глаза Сергея. – Сережа, устрой меня туда!! – вцепилась она ему в рукав джинсовой куртки.

– А я-то тут при чем?! – удивился он.

Ася вкратце пересказала Сергею содержание занимательной беседы с директрисой. Сергей присвистнул.

– Ну, надо же! Разговор с мужчиной носит решающий фактор для того, возьмут женщину на ферму красоты или нет… Что такого я должен сказать, чтобы тебя взяли?

– Сориентируйся на местности!

– Да и выглядишь ты хорошо… – Сергей окинул взглядом ее стройные ноги в тончайших чулках. – Если разобраться, куда уж лучше? Красивее-то уже некуда! Ты не хочешь…

– Спасибо, конечно, за комплимент, – оборвала его смущенная Ася, – но испортить внешность намного проще, чем ее же улучшить.

– Мы разлохматим тебе волосы, наложим грим на лицо, придав ему изможденный вид, в колготки засыплем горох…

– Это еще зачем? – всполошилась Ася.

– Чтобы имитировать целлюлит, – невозмутимо ответил Сережа, – и тут вхожу я, красавец, – и сразу становится ясно, что женщине, находящейся рядом со мной, пора почистить перышки.

– Наглец.

– Ты хочешь оказаться там, где кормят молодильными яблочками, то есть на ферме красоты, козочка моя? – строго спросил Сергей, еле сдерживая смех.