Шрифт:
Было начало апреля. Самый любимый Кирин месяц.
Март давал ей психологическое ощущение, что уже весна, но еще нет теплой погоды, нет зеленой, проклюнувшейся травки, веселых трелей птиц и теплого, ласкового солнца. Все эти признаки весны дарил именно апрель – месяц с таким красивым, мелодичным названием, несколько на французский манер.
Кира опустила стекло и посмотрела на двор дома Ольги. Снег уже сошел полностью, обнажив асфальт и землю, покрытую маленькими усиками зеленой травы. Было еще несколько неопрятно, грязно после переходного периода с зимы на весну, но воздух стал теплым, волнующим и вызывающим надежды на что-то хорошее. Совершенно не хотелось думать о том, что в свое время придет осень и все это так же благополучно умрет, как и пробудилось. Впереди было лето – пора коротких юбок, посиделок в открытых кафе допоздна, время отпусков и полной расслабухи от зимней депрессии. Все было впереди, и это не могло не радовать. На детской площадке резвились дети в разноцветных шапочках и легких одежках. Увеличившийся в два раза в размерах голубь усиленно ухаживал за серой голубкой. Эта картинка очень напоминала подобные ситуации из жизни людей.
«Это же надо так уметь, – удивлялась Кира. – Не имеет ни пышного хвоста, никаких других достоинств, а увеличивается до размеров индюка. Эта дура уши развесит, даст ему совершить то, что требует природа, и голубь сразу же станет тем, кто он есть на самом деле. Надо же, как нас, баб, дурят…»
Кира посмотрела сквозь голые, полупрозрачные кусты и обратила внимание на крупную серую ворону, занятую важным делом. Она держала в клюве прутик, а лапой усиленно приминала его, придавая необходимую гибкость для постройки гнезда.
«Все заняты делом», – вздохнула Кира, вспомнив о своем, девичьем. С последним гражданским мужем она рассталась полгода назад и сейчас находилась в свободном плавании. Встретив его не так давно в гостях у общих друзей, Кира с ужасом поняла, что это абсолютно чужой для нее человек, какой-то незнакомец, с которым она прожила два года. Она потеряла впустую два года жизни, потратила их на неизвестно кого. Они сухо поздоровались, и оба чувствовали себя весь вечер не в своей тарелке. Киру даже не тянуло к нему, и она не испытывала никаких ностальгических чувств.
«И не любовь это была… – с ужасом поняла она. – Неужели никого в жизни я и не любила по-настоящему?»
«Может, я поверхностный, неглубокий человек, неспособный на сильные чувства?» – думала сейчас Кира мрачно, и даже апрель бессилен был поднять ей настроение.
Глава 3
Ольга в это время стояла у окна и тоже смотрела во двор. Роман, вставший в середине дня, так как засиделся за работой ночью, вышел из спальни и обнял жену за плечи.
– Доброе утро.
Это был высокий и худой мужчина под сорок, с отсутствием волос на голове, но зато его голую грудь, мелькавшую в распахнутом халате, черная растительность украшала щедро.
– Привет, – не отрывая взгляда от окна, ответила Ольга. – Прости, я не приготовила завтрак, совсем заболталась.
– Кто приезжал? Небось Кира? – спросил Роман, зевая.
– Она. Вот смотрю, машина ее никак не уезжает от нашего подъезда. Что она там делает?
Роман бросил рассеянный взгляд в окно.
– А… что ей еще делать? Болтает с кем-нибудь по телефону. Что ты так за нее переживаешь? Одинокая, без детей, с жильем, с дорогой машиной, у нее все хорошо. Лучше о себе подумай.
– Рома! – повернулась к нему Ольга. – Почему у тебя благополучие человека измеряется в квартирах и машинах? Я знаю бедных людей, живущих впятером в одной комнате в коммуналке и при этом очень счастливых…
– И много богатых людей, которые тоже плачут, – закончил за нее мысль Роман и поцеловал жену в лоб.
– Именно так! Главное – душевный комфорт!
– Для этого душа у человека должна быть богатая, внутренний мир развитый. – Роман пошел в ванную комнату, на ходу делая движения руками, которые должны были означать зарядку для мышц плечевого пояса.
Ольга, на секунду задумавшись, кинулась за ним следом.
– Постой! Что это ты пытаешься мне сказать? Что у Киры нет души?!
– Твоя Кира – легкомысленная стрекоза, порхающая по цветам жизни. Она не принимает ничего близко к сердцу, – ответил Роман не поворачиваясь.
Туалетная комната в квартире семьи Истоковых была выполнена в зеленых насыщенных тонах. И кафель на стенах, и раковина, и ванна. Такая малахитовая шкатулка.
– Это Кира-то легкомысленная стрекоза?! – выдохнула Ольга. – Ты что, Рома? Ты никогда мне так не говорил! Встал не с той ноги?!
– Успокойся, Оля, я говорю правду. Закрой дверь, дай мне принять душ, – попросил он.
– Я никуда не уйду! Я требую объяснений! – встала в дверях Ольга.
– О, господи! – закатил глаза Истоков. – Ну что ж, как знаешь.