«Через подругу, вообще-то», — пожала я плечами. «Книга просто вроде как случайно появилась в ее доме. Казалось, она притягивает меня. Я реально выкрала ее. Подруга была не против, когда я рассказала ей почему».

«Она просто появилась в доме твоей подруги?» — он кивнул. Сэм посмотрел на меня секунду, затем засмеялся и затряс головой. «Что ж, у Богини, определенно, удивительные методы. Тогда ты, должно быть, знаешь, что твоя мама лишила себя своих сил. Тебе известно почему?»

«Я знаю о шторме», — сказала я, чувствуя, что это задевало его за живое.

Будучи ребенком, Сэм воспользовался книгой темной магии, пытаясь вызвать небольшой, но очень нужный городу, дождь. Вместо этого он неумышленно вызвал шторм, который вырвался из-под контроля и убил несколько моряков. Это было одно из событий, которое послужило причиной отказа моей мамы от магии, но не единственное. На край пропасти ее подтолкнул телекинез, который пугал ее также сильно, как меня. Последней каплей, побудившей ее лишить себя сил, стал случай неконтролируемого телекинеза, произошедший после спора с Сэмом. Стол накренился от стены и столкнул его с лестницы, чуть не убив. Сэм не знает ничего о мамином телекинезе. Я видела, что он думал, будто она ушла из-за его действий, и было очевидно, что чувство вины никогда не покинет его.

«Я был чрезвычайно глупым ребенком», — сказал он. «Сверх глупым. У меня были действительно добрые намерения, но я добился крайне ужасных результатов. Отвратительных результатов».

«Дело не только в этом», — сказала я, стараясь, чтобы ему стало легче. «Моя мама, в основном, была напугана. Она думала, что ее собственные силы опасны. Она…»

Я прикусила язык. Хотела ли я вдаваться в подробности целой истории ее телекинеза и моего? В конечном итоге, я сделаю это, но, вероятно, не в этот конкретный момент.

«Было много причин», — сказала я. «Она писала о них. Это не просто шторм, честное слово».

Он поднял глаза, в них вспыхнула надежда. Очевидно, эту тяжкую ношу он носил повсюду всю его жизнь. Я сочувствовала ему.

«Понимаешь», — сказал он, нервно приподнимая свою кружку кофе, — «Мы лишь знаем, что Сары — твоей мамы — больше нет. Мы почувствовали это явно, но на самом деле понятия не имеем…»

«Она умерла в 1991 году», — объяснила я, — «Как раз перед тем, как мне исполнилось четыре. У нее был рак молочной железы».

«Рак молочной железы», — повторил он, переваривая это. Вероятно, ведьмам это казалось крайне приземленным. Из того, что я знаю, мы можем вылечить это с помощью магии. Это мысль вызвала небольшую боль в моем желудке — может быть, моя мама могла бы выжить.

Однако я делала поспешные выводы.

«Она болела очень долго?» — тихо спросил он.

«Нет», — ответила я. «Мой папа рассказывал мне, что когда они обнаружили это, было слишком поздно. После она прожила лишь около двух месяцев».

Сэм выглядел ошарашенным, разбитым. Для меня же это была старая история — что-то, с чем я давно смирилась. Он снял свои очки и потер брови.

«Мне так жаль, Алиса», — сказал он. «Я понятия не имел. Если бы я знал, то приехал бы. Уверяю тебя».

«Ты не знал», — сказала я. «Это не твоя вина».

«Я поддерживал связь с Сарой первые несколько лет», — объяснил он. «Но у меня были смешанные чувства. Я не понимал, почему она сделала то, что сделала. А потом я уехал в колледж, у меня появился первый бойфренд… Я оказался на крючке своей личной жизни и моих собственных трагедий с нашими родителями. Я позволил событиям течь, а годы шли. Вскоре я не знал ее адреса, а она моего».

Он увидел, что моя кружка с кофе опустела, и подскочил к печи, чтобы вскипятить котелок, будто обильное угощение меня едой и кофе облегчали его чувство вины.

«Итак, как много человек в семье?» — спросила я, меняя тему. «То есть, кто здесь живет, в Глостере?»

«Давай посмотрим», — ответил он. «Моя мама — твоя бабушка. Ее зовут Эвелин. Мой папа умер несколько лет назад, как и сестра моей мамы. Но есть Рут, ее дочь. И у Рут есть дочь твоего возраста по имени Бриджит. Плюс, ковен Ройсил. Мы все семья, даже хоть и не родственники. Нас всего восемь. Моя мама — верховная жрица».

«Могу ли я встретиться с ней?» — нетерпеливо спросила я. Мама моей мамы. Я едва могла представить ее.

Казалось, Сэм немного отступил, однако он продолжил улыбаться. «Конечно», — ответил он. «Я могу отвести тебя туда, как только ты доешь».

Я заглотила свой завтрак, желая разделаться с ним как можно быстрее. Сэм выглядел искренне довольным тем, как сильно мне понравилось то, что он приготовил.

«Я займусь посудой», — сказал он. «Если ты хочешь освежиться — ванная прямо перед лестницей».