Теперь «Udet Boje» стоял на краю овального 50-метрового островка - моту-оно Бегеф.

Высокая мачта над его рубкой служила опорой для ротора ветряка-электрогенератора. Центральную часть суши, значительно приподнятую с помощью большой песочницы, сделанной из пластиковых полос - ограждений, занимал типичный корейский огород: грядки с тыквами, кукурузой, и бататом… Сейчас Пак Хва по-хозяйски осматривала состояние этой флоры, а Дженифер и Оками Йоко сидели на циновке, на палубе буя Luftwaffe и, по запросу, подавали кореянке разные агротехнические инструменты.

– Слушай, Хва, - сказала австралийка, глядя, как девушка поливает растения водой из шланга, присоединенного к насосу, входной патрубок которого опущен прямо в океан около берега, - в огороде все овощи генетически-модифицированные, верно?

– Ага. Это коммунистические овощи. Мы их привезли с Элаусестере.

– Мы туда летали рожать, - добавила Йоко, - а, поскольку у Хва фермерская жилка…

– У меня это в генах, – подтвердила Хва, - Я там сразу выбрала то, что надо для тут.

– А как ты относишься к коммунизму? – спросила Дженифер.

– Хорошая игра, - сказала кореянка, - Прикольно. Креативно. По ходу, так.

– Я не только про элаусестерских комми, - уточнила австралийка, - я про саму идею.

– Это, типа, намек, на Норд-Корею, так, Дженни?

– Ну, в какой-то мере, да, - призналась австралийка.

Кореянка аккуратно выдернула из грядки клубень батата килограмма на три, быстро помыла его под струей воды из шланга и бросила в корзину.

– Намек… Пф!.. Вот что я тебе скажу, гло: это разные идеи.

– Точно! – поддержала Йоко, - Зря их называют одним и тем же словом.

– Но и та, и другая, происходит от марксизма, - заметила Дженифер.

– Вся научная политэкономия происходит от марксизма, - парировала японка.

– ОК, - австралийка решительно кивнула, - Но, я вообще-то, хотела спросить не про коммунизм, а про японо-корейский конфликт на море. Что вы об этом думаете?

– Прилетели три дурака, каждый со свитой, - ответила Хва, - о чем тут думать?

– По ходу, есть о чем, - возразила Йоко, - интересно: зачем это Наллэ Шуангу?

– Наллэ Шуанг такой хитрый, что хрен поймешь, - проворчала кореянка, аккуратно обрывая с приземистого куста стручки красного перца, - вдруг, ему надо было по секретному делу приехать на Улиси, а тут повод? Легенда, как говорят в Гестапо.

Дженифер удивленно развела руками.

– Извините, девчонки, но я не верю, что эта война вам совсем безразлична.

– Типа, по-твоему, должен заговорить голос крови? – иронично спросила Йоко.

– Я не знаю, - австралийка пожала плечами, - просто, и мне, и австралийским ребятам, которые нас смотрят online, хочется знать: влияет ли этот конфликт на Меганезию, на страну, где много и корейцев, и японцев, и где недалеко до конфликтной акватории.

– А у тебя что, камера включена? – полюбопытствовала Хва.

– Да, конечно. Я специально ее повесила так, чтобы все были в кадре.

– Ага! Тогда я хочу выразить свое возмущение всем японцам. И японским японцам, и нашим, и тем, которые живут в Австралии. Японцы! Как у вас поднялась рука начать класть в роллы сыр «Филадельфия»? Это позор! Это издевательство над продуктом!

Йоко картинно закрыла лицо руками и громко всхлипнула.

– Это ужасно! Лучшая подруга выбрала самое больное место, и ткнула. А ведь это мы, японские ама, придумали подводные очки. Вы, хэнио, юзаете наши очки, и ни разу не сказали «спасибо», но докопались к сыру «Филадельфия» в наших роллах! Блин!!!

– Ты - моя лучшая подруга, - легко согласилась Хва, - Но, прикинь, подводные очки изобрели бы по-любому, может быть, чуть позже. А вот сыр в роллы…

– Включи мозг, Хва!
– перебила японка, - Этот сыр в роллы тоже стали бы класть по-любому. Не мы, так янки начали бы класть туда этот сыр! Потому что глобализация!

Возникла пауза, а потом, обе ныряльщицы оглушительно заржали, хлопая в ладоши.

– Девчонки, а если серьезно? – спросила Дженифер.

– А если серьезно, - сказала Йоко, - то вчера утром мы за завтраком переключали TV-каналы и попали на «NHK General TV», Токио. А там, как бы, пропаганда: «Каждый японец, где бы он не был, и чем бы не занимался, должен быть готов отдать жизнь за Ямато, священную родину, землю богов…». Бла-бла-бла. А после этой ботвы, диктор зачитал приказ: всем парням от 18 до 23 лет прийти на призывные пункты в армию.

– В Корее, наверное, тоже объявлена частичная мобилизация, - заметила Дженифер.

– Там не надо объявлять, - сообщила Хва, - Всех парней забирают в армию, даже если никакой войны нет. В Южной Корее забирают в 20 лет, а в Северной - в 17 лет. А в 23 года, и там и там, отпускают домой. А вот, моему биопапе не повезло. Он умер в этой армии. Без всякой войны. Типа, несчастный случай на учениях. Мама говорит: он был замечательный парень, веселый, умный, но немного нескладный. Может, потому и не повезло. А я родилась уже здесь, в 5-м году Хартии.