Палфри: Я сам не хотел, но у меня просто не было другого выхода.

Климент XV: Да, об этом я и говорю. Мир не идеален, и иногда нам приходиться прибегать к неоднозначным средствам, чтобы победить зло и помочь людям. Я не случайно упомянул другие планеты. Супруги Виктор Гален и Марго Лайтрэ-Гален, астронавты, участники продолжающейся марсианской экспедиции «Caravella», для выполнения научной миссии, временно обменялись партнерами с меганезийскими астронавтами, язычниками Комо Кубаном и Текс Киндава. Для язычников Океании подобный обмен не считается чем-то особенным, но для католиков, это серьезное психологическое испытание, а супруги Гален – католики. И некий аббат, я не буду называть его имени, вместо того, чтобы поддержать этих молодых людей, которые работают в сложнейших условиях, на благо человечества, позволил себе грязные высказывания в mass-media. Так вот, он больше не аббат. Властью, данной мне, как наместнику святого Петра, я лишил его сана. В отношении протестантских деятелей, которые высказались подобным образом, я говорю: они отпали от церкви. На любое католическое издание, которое вздумает их цитировать, будет наложен интердикт.

Валпао: И то, что сделали Виктор и Марго не считается адюльтером?

Климент XV: Считается. Как считается убийством то, что сделал капитан Палфри, защищая свою страну и народ. Однако, такие действия с целью спасения и помощи людям, не греховны по своей сути. Судить надо не по букве, а по плодам.

Валпао: А аборты?

Климент XV: Аборты это грех, который больше всего распространен в тех странах цивилизованного мира, где силен протестантский фундаментализм или ложный католицизм с креном в фундаментализм. Половина беременностей в этих странах прерывается абортом, а, например, в Меганезии - только каждая сотая. Там никто не борется против абортов. Просто миссионеров-фундаменталистов там расстреливают.

Палфри: Вы предлагаете тоже расстреливать фундаменталистов?

Климент XV: Существуют более гуманные, но жесткие меры воздействия. Если у фундаменталистов нет чувства ответственности, то пусть у них будет страх перед справедливым наказанием. Не менее важно, чтобы каждый настоящий католик, христианин, помнил: есть случаи, когда молчанием предается Бог. Вы увидели, что фундаменталисты действуют в вашем городе - не сидите, сложа руки, не ждите, что другие решат эту проблему за вас. Действуйте. Проявите силу своей веры в Господа нашего, в его любовь и поддержку. Если Бог за нас, то кто против нас?

– --------------------------------------------------------------------------

…Зирка вернула ноутбук Скиппи и пожала плечами.

– Ну, и что, по-твоему, Папа сказал неправильно?

– По ходу, нормально сказал, - ответила папуаска, - А ты спорила.

– Я спорила, потому что ты говорила, будто Папа сказал, что надо наезжать на всех миссионеров, а он сказал, что надо наезжать на фундаменталистов, это другое дело!

– Смотри, не перепутай, - весело буркнул Орквард.

– А вот не перепутаю! Папа ясно сказал, какие признаки!

Чинкл слегка пихнул Оркварда в плечо.

– Прикинь, сейчас с обеих сторон от твоей Гренландии начнется фиеста. На западе, в Америке католики – латино и ирландцы сцепятся с англосаксами – баптистами, а на востоке, в Англии, опять же, ирландцы и шотландцы с англосаксами. Про Европу я вообще молчу. Гугенотские войны и все такое. Кто там писал про осаду Ла-Рошели?

– Александр Дюма, «Три мушкетера», - напомнил гренландец.

– Точно! – Чинкл кивнул, - Кстати, мне в детстве очень нравилось.

– Рыжий, а у вас в Гренландии которых христиан больше? – спросила Скиппи.

– Раньше была Лютеранская Церковь Датского Народа. Туда записывали почти всех, включая эскимосов, но после Неандертальской победы, мы резко прищемили ей хвост. Сейчас она превратилась в «Фольклорную ассоциацию христиан Гренландии». Очень неплохие ребята. Рождество, елка, и никакого фундаментализма.

– Ага! – произнесла папуаска, - А какое христианство на Тиморе?

– На Тиморе забавно, - ответил Чинкл, - Вот, я вытащу карту на резервный экран…

Резервный экран, на котором появилась карта, похожая на жизнерадостно-зеленого крокодила в синем озере, располагался очень удобно, чтобы пилот мог рассказывать, тыкая в точки указательным пальцем правой руки.

– Начнем с того… - начал он, - что остров Тимор политически делится на Западный, Центральный и Восточный. Западный нас не интересует, это исламская территория, принадлежащая Индонезии. Он до сих пор не восстановлен после мартовской войны прошлого года. Центральный Тимор, или Оекусси, и Восточный Тимор, составляют территорию Социалистической Республики Тимор-Лесте, или СРТЛ. В религиозном смысле, там преобладает постиндустриальный маоистский католицизм смешанного римско-океанийского обряда.

– Это вроде семиглавого пятихера, которого нет на Церере? – спросил Орквард.

– Нет, это вполне реальная самобытная штука. В Дили есть кафедральный собор, ты можешь поговорить о вероучении с тамошним попом, он общительный дядька. По вечерам он обычно сидит вот тут, в кабаке дяди Жосе. Это такое особое место, где собирается куча интересной публики. Мы завтра там поужинаем.

– А сегодня мы ужинать не будем? – тревожно поинтересовался гренландец.

– Сегодня тебя накормят твои фанаты, - ответил Чинкл, - они собрались вот здесь…