— Разумно. Многие наши известные актрисы чем старше делаются, тем больше становятся похожими друг на друга, как сестры-близнецы, и главное — все равно видно, что женщина в возрасте. Что скрывать? — поправила прическу Мари. — Мне Венсан много раз предлагал что-нибудь сделать, но я не согласилась.

— Вы и так привлекательны, — заверила ее Фрида, — правда, выражение лица у вас очень суровое, — добавила она, чтобы уж совсем подхалимкой не показаться.

— Трудная жизнь была. Одна с двумя детьми, если бы не Венсан, не знаю, где бы мы все оказались, — вздохнула она.

В это время в кухню с недовольным видом вошла Жюли.

— Не верю своим глазам: ни свет, ни заря воркуют два голубка! Мама, налей мне кофе!

— Ты заболела? — спросила ее в лоб Фрида.

— Нет, а что?

— Сама не в состоянии налить себе кофе?

— Мама, в чем дело? Эта актрисулька еще будет меня учить?! — побагровела Жюли. — И вообще, где наша домработница?! За что мы ей платим?

— Клавдия Николаевна приболела, звонила, что не придет, — ответила Мари, — все-таки избаловала я тебя!

— И ты туда же!

— Извини, Жюли, это ты платишь деньги домработнице или Венсан? — спросила Фрида.

— А какая разница?! Мы одна семья! А вот ты чужачка, обманом проникшая к нам в дом! Еще сидишь и права качаешь!

— Сидите, Мари, я подам кофе, мне нетрудно, — сказала Фрида и, налив чашку кофе, поставила перед рухнувшей на стул Жюли. Фрида склонилась в учтивом поклоне.

— Пожалуйста!

— Комедиантка! — фыркнула сестра Венсана.

Лицо ее без косметики было бледным и непривлекательным, волосы растрепанными и неухоженными.

— Жюли, не дерзи, все-таки она наша гостья, — прокомментировала поведение дочери Мари.

— И ты ее уже защищаешь? Ловко она окрутила вокруг пальца тебя и братца!

— Ладно, девочки, мне рассиживаться некогда. Сначала я покормлю завтраком Венсана. Мужчины, как дети, любят, когда за ними ухаживают, особенно если они больны. Потом навещу своего мужа в больнице, поухаживаю за ним.

— Какой стыд, сначала ухаживает за любовником, затем за мужем… — едко проговорила Жюли; попробовав кофе, поморщилась: — Какой крепкий и какой горький!

— Я сделала на свой вкус для тебя, дорогая. Затем у меня будут дела в театре… — туманно закончила свою мысль Фрида и, взяв поднос, побросала туда всякой еды.

— Доброе утро, мой принц! — проворковала она, заглядывая в спальню Венсана, предварительно открыв дверь ногой.

— Это из какой пьесы? — спросил он, потуже затягивая халат.

— Это от души! Из пьесы… — передразнила она его, — актрисы не всегда играют, иногда они просто живут, — отдуваясь, справилась она со своей сложной задачей — закрытием двери ногой в позе «ласточки», не расплескав и не потеряв при этом ничего с подноса.

— Неужели завтрак в постель? Это за какие заслуги? — прищурил голубые глаза Венсан.

— За долгое терпение и прощение.

Фрида посидела с Венсаном, пока он ел, развлекая его разговорами, а потом сообщила, что уезжает в город по делам. Венсан хотел возразить, но она напомнила, что больше ей ничего не угрожает.

— Не забывай, что документы и фотографии, которые кому-то так нужны, не найдены и не арестован заказчик покушений на Софью Карелину, семью погибшего хирурга, твоего мужа, тебя, наконец!

— Не порти мне настроение! — нахмурилась Фрида.

Она вышла из дома Венсана, пообещав вернуться к девяти часам вечера. Для начала она зашла в бутик женской одежды и выбрала веселенький костюмчик с бриджами кораллового цвета. Потом Фрида заехала в театр, поговорила с режиссером о том, что в скором времени готова вернуться на сцену.

— Правда? Ой, я так рад. У тебя, птичка моя, в последнее время столько всего случилось. Ты, правда, хорошо себя чувствуешь и сможешь работать?

— Все о’кей, а шрамы на щеке и шее поддаются хорошей маскировке гримом, я даже проверяла.

— Тогда ждем, целую ручки!

Максим в больнице, переведенный из реанимационной палаты в обычную, встретил Фриду не менее приветливо.

— Вот она моя прелестница, во всей красе! — представил он Фриду своему напарнику по несчастью.

— Как себя чувствуешь? — поцеловала его в лоб Фрида и потрогала бинты на лбу.

— Выживу.

— Конечно, выживешь! Что за мысли!

— Голова крепкая оказалась, — словно извиняясь, сказал Максим, — а ты как?

— Все в порядке, — бодро улыбнулась Фрида, которая ни за что бы не стала расстраивать Максима своими злоключениями, — а самая главная новость в том, что твоего обидчика арестовали.