— Скоро, — буркнул он, — вот только переловим всех маньяков и преступников.

— Собралась уже большая очередь из пациентов, желающих оперироваться у вас. Я не знаю, на какие числа назначать, сообщите, когда вы будете, — попросила Оля, нервно крутя ручку в длинных, тонких пальцах.

— Скоро я дам расписание своих приемов, — снова пообещал он и попросил: — Принеси, пожалуйста, операционный журнал Михаила Пашутина.

Круглые глаза Ольги стали еще круглее, и она выскользнула из кабинета со скоростью света. Фрида стояла у стены почета Венсана Витальевича Журавлева и изучала сертификаты, полученные не только в России, но и за рубежом. Они в простых деревянных рамочках висели на стене в его кабинете.

— Сколько же ты знаешь! — присвистнула она. — Неудивительно, что на личную жизнь у тебя времени не остается. Я этим не могу похвастать, зато институт закончила с красным дипломом.

— Вот журнал, — ворвалась Ольга, — милиционеры его уже изучали.

— Можешь быть свободна, — ответил ей Венсан и склонился над ним.

Фрида сопела у него над ухом.

— Ну, что там? Что написано? Одни медицинские термины, я ничего не понимаю.

— Краткое описание хода операции, применяемого наркоза, состояние пациента после наркоза и диагноз, — пояснил Венсан и замолчал, сосредоточенно разглядывая журнал.

— Что? Ты что-то увидел? Ну, скажи хоть что-нибудь, — тормошила она его за рукав.

— Знаешь, перед смертью он провел три операции, пациентов этих потом наблюдал я, — ответил Венсан, — до этого были операции, на которых Михаил был только моим ассистентом, а еще раньше он вообще был в отпуске. Именно в последнее время его что-то тревожило, чем-то он хотел поделиться со мной, но я тогда запутался в своих личных проблемах…

— Это я уже знаю! Значит, что-то случилось после этих трех операций, что это за люди?

— Они уже давно выписаны из клиники. Обычные люди, на лбу ни у кого не написано, что он известный террорист, разыскиваемый в мире, из-за чего ему срочно понадобилось изменение внешности. Стриптизерша, бизнес-леди и ребенок с расщелиной верхней губы…

— Он оперировал их один? — допытывалась Фрида.

— Один… в смысле медсестра, конечно, должна была ему помогать.

— Она могла что-нибудь не заметить, если бы Михаил сделал нечто незаконное?

— Думаю, что нет. У нас очень опытные медсестры и разбираются в ходе операции.

— Следовательно, надо поговорить с ними и узнать интересующую нас информацию! — хлопнула себя по лбу Фрида.

— Так в случае с бизнес-леди Нелли Николаевной операционной сестрой была Алевтина, а в случае с ребенком и танцовщицей эротического жанра Сашей помогала Яна, — посмотрел Венсан в записи. — Я предлагаю Яну сразу исключить.

— Почему?

— Александре не изменяли лицо, ей увеличивали грудь, или ты считаешь, что, вставляя в грудь имплантант, женщина неузнанной уходит от погони? Ну а о ребенке и говорить нечего… А вот Нелли Николаевну раскроили полностью и сделать потом можно было все, что угодно.

— Хорошо, но поговорить надо с обеими медсестрами, не заметили ли они что-нибудь странное в ходе операции?

Венсан нажал кнопку связи.

— Ольга, работают сегодня Алевтина и Яна в операционном блоке? Если да, то пусть придут ко мне в кабинет прямо сейчас. Спасибо.

— Думаю, что мы ничего не выясним, — задумчиво проговорила Фрида, крутя в руках кончики своих длинных волос, — потому что, следуя логике преступника, он убирал всех свидетелей, и медсестру, ассистирующую хирургу, в живых не оставил бы.

— Типун тебе на язык, — мрачно обронил Венсан, — хватит уже мне трупов в клинике.

Алевтина была женщиной неопределенного возраста с убранными в гладкую прическу русыми волосами и внимательными большими глазами. Про такую внешность обычно говорят «серая мышь», но в общении она была очень приятна. Яна же, наоборот, была молодой, прыткой девицей с рыжими волосами с ультрасовременной стрижкой и ярким макияжем, вовсю улыбалась и стреляла глазами на шефа. Они были абсолютно разными, но сошлись в одном. Они обе отрицали какое-либо ненормальное действие Михаила Пашутина во время операций.

— Все было как обычно, уверяю вас, — сказала Алевтина.

— Операции как операции, ничего экстраординарного, — надула пузырь из жвачки Яна, — и менты уже спрашивали то же самое.

— А ты?

— Ответила, как и вам. Правду, что же еще? Мне скрывать нечего, — ответила Яна.

— Можете идти, — отпустил их шеф.

— Есть, товарищ начальник, — козырнула Яна.

— Вы что, Венсан Витальевич, в следователя переквалифицировались? — удивилась Алевтина. — Лучше бы уж хирургом оставались, вы так работаете, это просто музыка какая-то… Каждый должен заниматься своим делом.