– И чем же отличались те, которых я видела? – С каждым мгновением она становилась все более невозмутимой и… непредсказуемой.

Лера уже давно поняла, что внешнее проявление эмоций вызывает у даймонов отторжение. Не считая, конечно, той сферы, где чувственность придает отношениям особый шарм. Потому и научилась сдерживать себя, возвращая на лицо бесстрастность и укрощая бушующие за щитами силы.

Но я знал, что у нее есть свой предел, за которым спит ее собственный зверь, так никогда и не выпущенный на волю. И догадывался, что он, так же как и мой, будет способен поднять ее в воздух.

– Первая сотня даймонов владела тем, что мы называем Изначальным Хаосом, – получив мое разрешение, начал рассказывать Закираль. Из нас двоих на него она реагировала значительно спокойнее. – Все они были берсерками и, выпуская эту сущность, имели крылья. Их потомки потеряли способность летать. Теперь это лишь неукротимость, мощь, многократно усиленная защита, некоторое слияние с миром, в котором они находятся. А из крылатых на Дариане остался только Вилдор, да и он значится официально погибшим.

– А тот? – Она внимательно выслушала ялтара, но с вопросом обратилась ко мне.

– Он рожден не здесь. – Я не стал скрывать от нее очевидное. – И именно тебе придется разобраться с тем, откуда он пришел.

– Для этого мне может понадобиться информация, которую нашел Александр?

Она умела делать правильные выводы.

– Не уверен, что с нами ею поделятся, – ухмыльнулся я. – Но если нечто подобное происходило на Лилее, то могло быть и здесь.

– Хорошо, – кивнула она, продолжая смотреть на меня с некоторым сомнением. – Если ты так считаешь…

– Даймоны были созданы здесь. – Мой тон был далек от бесстрастного. – Трудно поверить в то, что подобные эксперименты могли закончиться с похожим результатом в других мирах. Передвижения каждого жителя Дарианы полностью контролируются. Те, кого мы считаем условно погибшими, вряд ли могли вернуться к жизни где-либо, кроме наших генетических лабораторий. Перенос души при внешней простоте – очень сложный ритуал и подвластен далеко не всем.

– А Тинир? – Она улыбнулась, а Ярангир сжался в напряжении.

– Он не первый по силе, но единственный, кто обладал столь уникальным сочетанием способностей. К тому же его интересовали несколько иные проблемы.

– Найди то, не знаю что, там, не знаю где…. – задумчиво протянула она в ответ на мой экскурс в прошлое и тут же твердо добавила: – Я поняла. Надеюсь, соответствующий доступ у меня будет.

– Надеюсь, – попытался я ее слегка развеселить, – наш ялтар не откажет мне в просьбе его тебе предоставить.

Закираль меня не поддержал, переводил взгляд с меня на нее и молчал, о чем-то думая.

Мне причина его затруднений была известна (пусть я даже не пытался проникнуть за его барьеры), поэтому я смотрел на Леру. Тем более что сидел так, что мог делать это незаметно для нее.

Приближение срока ощущалось и по ней. Я не знал, насколько она должна измениться, но видел то, чего не замечали другие. Она становилась похожей на нас, продолжая оставаться человеком. С момента ее появления в замке графа Авинтара это проявлялось все явственнее.

– Допуск Ярангир откроет, – Закираль не стал пользоваться ментальной связью, лишь скользнул по мне взглядом, давая понять, что какой бы ни была моя задумка, мешать мне он не будет, – но меня беспокоит то, что Олейор и Арх’Онт будут вести свою игру.

Вообще-то его волновало другое, но вопрос прозвучал, и на него нужно было дать ответ.

Я поднялся, наслаждаясь тем, что вновь чувствую себя живым не потому, что бьется мое сердце, а потому, что каждый вздох наполнен остротой схватки.

Увы, во всех этих мирах было лишь несколько существ, с которыми я бывал откровенным. И лишь одно, для которого я готов был раскрыться полностью. Но время для этого еще не пришло. Да и ситуация была настолько серьезной, что хоть и помогала мне достичь своей цели, вполне могла лишить меня радости насладиться полученным.

Остановившись у окна, посмотрел на гладь озера, рядом с которым всегда находил успокоение, игнорируя раздающиеся в моей голове ехидные реплики Леры насчет того, как некоторые любят нагнетать напряжение. Но мое молчание объяснялось не только этим: то, что я собирался сказать, было способно вызвать совершенно неожиданную реакцию. Так что мне нужно было взвесить, насколько необходимость этих слов перевешивала их опасность. И так ли мне было нужно, чтобы они прозвучали именно сегодня.

– Арх’Онт осторожен, и когда он сделает правильные выводы, придет к нам с предложением своей помощи. А вот Олейор… – Я обернулся к Лере, которая мгновенно укрепила щиты, но не сумела скрыть мелькнувшую растерянность. – За Олейором присмотрит Тася. Она не позволит его безрассудству взять над ним верх.