Ева наклонилась ближе.

— Главное, позаботься о путях отступления. Поднявшись, можно стремительно рухнуть вниз.

Кейт задохнулась.

Она попыталась отвлечься, оглянувшись на вечеринку. Такое ощущение, словно у всех на лбу нарисованы часы, напоминающие, что тратить время только на одного гостя — пустое. Прием проходит в двух залах, по стенам развешаны телевизоры, по которым идет трансляция появления на красной ковровой дорожке гостей — так, на случай, если кто-то надеется встретить кого-либо более знаменитого, чем уже присутствующие. Только что прибыла экс-мисс Пухлая Красотка — бледная и костлявая.

— И, милочка, если не выгорит, у тебя останется твой великолепный образ, — продолжила Ева, проведя рукой по своим серебряным волосам. — В твоем возрасте идеальная форма достигается с трудом, но живет дольше бойфрендов.

Чтобы глотнуть побольше воздуха, Кейт притворилась, что закашлялась.

— Это Николь Кидман там?

Как ей хотелось, чтобы рядом был Марко! Он бы точно знал, что надо делать, с кем поговорить, что сказать. Работа на подобном мероприятии была бы не такой страшной, если бы кто-то близкий был рядом. Знаменитости ходят парами не ради прессы, а чтобы выжить.

— Эй, Люис Лейн, — услышала она за спиной.

Дилан Фрай — закатившаяся звезда телесериала, с которым она встретилась в ночь, когда разгромила столик в «Лаше», одет в черный костюм и белую рубашку, на шее тонкий черный галстук.

— Нужна компания?

Ему тоже не позволили привести с собой пару, и Кейт задумалась: не одного ли они процента знаменитости, пусть раньше он и был звездой? Может, со временем процент понижается. Дилан ввел ее в толпу гостей, представляя некоторым продюсерам и агентам, людям, которые тоже чувствовали себя здесь не в своей тарелке, хотя те, с кем они пришли, в восторге от того, что находятся в одном зале с настоящими звездами. «Вечеринки похожи на загородные пикники, — подумала Кейт. — На фотографиях все выглядит гораздо лучше, чем было на самом деле».

Пока она, скрывшись в туалете, делала заметки, Дилан терпеливо ждал, а потом они пошли на новый круг. Она переборола желание попросить его дать ей именной автограф, чтобы после похвастать перед своими бывшими одноклассниками. Чтобы они подумали, будто она была на церемонии вручения «Оскаров» с Диланом. На нее накатило разочарование, реальность оказалась слишком далека от мечты.

В зале никто не горел желанием с ними разговаривать. Кейт увидела, как начальница девочек со списками изгнала из зала Тима за попытку взять интервью у Голливудского Принца о том, что он поделывал с тех пор, как выписался из реабилитационной клиники. Блейка нигде не было видно. Она посмотрела на часы. Почти полночь. «Пора искать ребят», — сказала она Дилану. Ей не хотелось быть выгнанной, особенно на глазах у Марко, если он появится.

Блейк уговорил начальницу девочек со списками, с которой несколько лет назад переспал после одной вечеринки в Хэмптонсе, дать ему еще пятнадцать минут на сбор цитат.

— Я слышала, что ты расстался с Бетани, — сказала она, улыбнувшись.

Не знай Блейк, что эту дамочку выгнали из квартиры летом за то, что она украла у соседки деньги, чтобы выплатить долг в «Барнис», он дал бы ей еще один шанс. Ну, и не будь на горизонте Элисон Уайт, конечно. Может, если он, вернувшись, скажет Элисон, что не может не думать о ней, она согласится поужинать с ним. Ему хотелось пойти на поводу у своих чувств, поступать, как велит сердце, он чувствовал, что это правильно — вести себя не так, как должен, а так, как хочешь.

— Когда вернемся на наше побережье, я тебе позвоню! — бросил он девице и ввинтился в толпу.

Блейк делал круг по залу, когда его заметил агент из Нью-Йорка, с которым он встречался на одной из скучных вечеринок приятеля Бетани. Агент предложил Блейку переработать статью о мертвом теле в резиденции наследника банковской империи в Палм- Бич, которая вышла пару недель назад, в книгу. Блейк уже пытался оформить материал в полноценную статью для «Манхэттен мэгэзин», однако редактор сказал, что ему надо уделять внимание своей колонке, за что мгновенно уцепился отец, давивший на Блейка советами продать статью в другие издания, словно для этого у него море свободного времени.

— Мы продадим книгу минимум за пол-лимона любой студии, — сказал агент, хлопнув Блейка по плечу.

Блейк не очень хорошо знал этого (да и любого другого) агента, так что подозревал, что это слышат все писатели без разбору. Но все равно, шанс обставить отца, который старался протащить этот материал своими силами и связями, упускать нельзя. И, если подумать, это первый случай, когда Блейк может заработать сам, без помощи отца. Он словно воспарил над толпой, и ощущение ему понравилось.

Может, именно этим Блейку и надо заняться. Уйти с рынка слухов. Полиция Палм-Бич все еще не расследовала причину, по которой тело попало в кладовую. Об этом проболтался один из старых друзей отца — его сосед, стареющий светский лев, который клялся, что это было вовсе не самоубийство.

Блейк положил визитку агента в карман смокинга (надо бы не забыть вытащить ее перед отправкой костюма в химчистку) и сказал, что на следующей неделе надо пообедать и обговорить это дело подробнее. Вдруг ему удастся написать книгу, по которой снимут кино, а фильму дадут «Оскара», и Блейк сможет вновь побывать на этой вечеринке, но уже желанным гостем, чувствуя себя в своей тарелке. Может, его пригласят даже на торжественный ужин, предоставят возможность привести с собой девушку.