Но, услышав предложение Клейтона оплатить наложенный на него штраф, Тарзан поднял голову, и в его синих глазах сверкнул прежний огонек.

— Я заплачу сам, — холодно проговорил человек-обезьяна.

— Но мне было бы совсем не трудно оказать вам эту маленькую дружескую услугу! Вы же знаете, я не стеснен в средствах, тогда как…

— Нет. Благодарю вас! — голос «сына гориллы» слегка изменился, и Клейтон поспешно кивнул:

— Хорошо, старина, как скажете! Да, и еще кое-что… Джейн Портер просила передать вам ее поздравления по поводу окончания процесса. Она…

Уильям был храбр, но вздрогнул и замолчал при виде опасно сощурившихся глаз человека-обезьяны и темно-багрового шрама, вдруг ярко проступившего на его лбу.

Однако голос Тарзана был по-прежнему негромким и ровным, когда он проговорил:

— Передайте мисс Портер, что я в ближайшее время отправлюсь в Африку за кладом ее отца. Ваша невеста может считать, что испанское золото уже лежит в полной целости и сохранности в гостиной профессора Портера.

Клейтон несколько раз откашлялся, кивнул, облизнул губы — и наконец решился:

— Но… Средства, потребные на такую экспедицию… Может, вы все-таки позволите мне?..

— Мы добудем деньги, не беспокойтесь, — Джек Арно быстро шагнул между Тарзаном и Уильямом и стал оттеснять последнего к двери. — Всего хорошего, мистер Клейтон, передайте мои наилучшие пожелания мисс Портер!

Мгновение спустя Уильям Клейтон очутился в коридоре — и содрогнулся, услышав в номере за своей спиной глухой рык «сына гориллы». Англичанин почти побежал к лестнице, мысленно благословляя Арно за то, что тот вовремя выставил его за дверь, за пределы досягаемости рук лесного человека!

Подумать только, что существо, в приступе звериной ярости издающее такие ужасные звуки — его двоюродный брат, настоящий лорд Грейсток…

Уильям вдруг заново и до конца осознал смысл ужасного открытия, которое только что сделал в номере Тарзана — и замер на середине лестницы.

Приемыш обезьяны, сын гориллы, дикий человек из джунглей не только украл у него любовь Джейн Портер. Тарзану принадлежали поместья, богатства и титул, которые он, Уильям Сесиль Клейтон, унаследовал после смерти своего дяди, лорда Грейстока. До сих пор считалось, что лорд умер бездетным, но как только английский суд узнает, что у лорда Грейстока есть сын — то, каким бы дикарем этот сын не был, он немедленно получит все, чем владел при жизни его отец!

Клейтон мысленно вернулся к своим африканским приключениям и удивился, как он раньше не заподозрил истины. Как он сразу не понял, что Тарзан из племени обезьян — это выросший в джунглях ребенок лорда Джона и леди Элис? Господи, только слепец мог не заметить поразительного сходства лесного человека с изображениями лорда Грейстока на семейных портретах!

А может быть, он, Уильям, не видел ничего, потому что не желал видеть?

Но теперь, когда он знает истину — что ему делать теперь?

Разумеется, на такой вопрос у порядочного человека мог быть только один ответ. И в обрушившемся на него несчастье Клейтон все-таки нашел одно утешение: пусть он лишится титула, поместий и богатств, зато никто не сможет отнять у него Джейн Портер!

И Уильям Сесиль Клейтон, еще пятнадцать минут назад считавший себя лордом Грейстоком, вышел из отеля и направился к автомобилю, в котором ждала его невеста.

— Что он сказал, Уильям? — жадно спросила Джейн, когда молодой человек открыл дверцу и сел за руль. — Он…

Клейтон медленно покачал головой.

— Я передал все, что вы просили. Но Тарзан никого не хочет видеть.

Девушка быстро опустила голову, чтобы Клейтон не успел заметить слезы, сверкнувшие в ее глазах.

Но он все видел — и снова дикий бес ревности рванул отравленными когтями его сердце.

— Тарзан просил передать…

— Да?! Что?!

— Чтобы вы не беспокоились насчет золота профессора Портера — он отправится за ним при первой же возможности.

— И это все?

— Да. Если не считать того, что он наотрез отказался от денег, которые я ему предложил.

Джейн закрыла лицо руками.

— Уильям, пожалуйста, отвезите меня домой, — тихим измученным голосом попросила она. — Я и вправду очень устала!

Молодой человек кивнул и включил зажигание.

«Я расскажу ей обо всем завтра, — подумал он. — Бедняжке и так слишком много пришлось вынести за эту неделю, чтобы обрушивать на нее новые переживания! Я расскажу все, как только она придет в себя…»