— Я Харпер Коннелли, — сказала я. — Это мой брат, Толливер Лэнг.

Мы, по всей видимости, тоже не выглядели так, как она ожидала. Женщина пристально осмотрела меня с ног до головы.

— Вы не похожи на ненормальную, — заметила она.

— Вы не похожи на стереотип предвзятости, — отозвалась я.

Диспетчер втянул воздух сквозь сжатые зубы.

«Ого!»

Толливер стоял сразу за мной, и я чувствовала, как от него исходит спокойное ожидание. Брат всегда прикрывал мне спину.

— Заходите ко мне в кабинет. Поговорим, — сказала высокая женщина.

— Меня зовут Сандра Рокуэлл, я год исполняю обязанности шерифа.

Шерифы в Северной Каролине избирались, не знаю, правда, на какой срок. Но если она пробыла шерифом всего год, у нее, наверное, много еще впереди. Политики, скорее всего, не так внимательно присматриваются к шерифу Рокуэлл, как делали это в год выборов.

Мы уже вошли в ее кабинет. Не очень большой, украшенный портретами губернатора, флагом штата, флагом США и несколькими документами в рамках.

Единственной личной вещью на столе шерифа Рокуэлл был один из прозрачных кубов, которые можно забить фотографиями. Ее куб был полон снимков двух парней. У них были каштановые волосы, как и у матери. Один из них, взрослый, уже сам имел жену и детей. Мило. У второго имелась охотничья собака.

— Вы… Оба… Хотите кофе? — спросила она, скользнув во вращающееся кресло за уродливым металлическим столом.

Я посмотрела на Толливера, мы с ним покачали головами.

— Что ж. — Шериф положила руки плашмя на стол. — Я слышала о вас от детектива в Мемфисе. Молодая женщина, ее имя…

Я улыбнулась.

— Значит, вы ее помните. Она работает вместе с парнем по имени Лейси?

Я кивнула.

— И производит впечатление здравомыслящего человека. Ответственного. Количество раскрытых ею дел и ее репутация впечатляют. Я разговариваю с вами лишь по этой причине, понимаете?

— Да, понимаю.

— Что ж, я знаю: это звучит грубо, а я не собиралась грубить. — У шерифа был слегка смущенный вид. — Но вы должны понять, что я не вызвала бы вас, если бы на вашем счету не числилось столько успешных расследований. Я не из тех людей, которые слушают этого Джона Эдварда [4] — не политика, чья фамилия кончается на «с», [5] — а медиума. И я не из тех, которым нравится, когда их судьбу читают по ладони, не из тех, кто ходит на спиритические сеансы или даже читают гороскопы.

— Я полностью вас поняла, — сказала я. Мой голос звучал еще суше.

— Мы поняли, что у вашей веры есть свои границы, — улыбнулся Толливер.

Шериф с благодарностью ответила улыбкой на его улыбку.

— Именно, если вкратце — у моей веры есть свои границы.

— Значит, вы должны быть в отчаянии, — сказала я.

Шериф недружелюбно взглянула на меня.

— Да, — поневоле призналась она. — Да, мы в отчаянии.

— Я не собираюсь давать задний ход, — храбро заявила я. — Просто хочу знать, с чем имею дело.

Похоже, моя откровенность помогла ей расслабиться.

— Хорошо, тогда выложим карты на стол. — Она сделала глубокий вдох. — В этом округе последние пять лет пропадают мальчики. Сейчас пропавших уже шесть. Когда я говорю «мальчики», то имею в виду возраст от четырнадцати до восемнадцати. Да, дети в этом возрасте склонны сбегать из дома, склонны к самоубийствам и часто попадают в автомобильные аварии со смертельным исходом. И если бы мы их нашли или услышали, что они сбежали, мы с этим примирились бы… Насколько с таким можно примириться.

Мы кивнули.

— Но эти шесть мальчиков, они просто… Никто не верит, что они убежали. И если бы мальчики покончили с собой или погибли в лесу из-за несчастного случая, то наверняка какой-нибудь охотник, орнитолог или забравшийся в глушь турист нашли хотя бы одно тело.

— Итак, вы думаете, что их где-то закопали.

— Да, именно так я и думаю. Я просто уверена, они все еще где-то там.

— Тогда позвольте мне задать пару вопросов, — сказала я.

Толливер вынул блокнот и карандаш.

У шерифа был удивленный вид, словно она никак не ожидала, что я стану задавать ей вопросы.

— Хорошо, жарьте, — после короткой паузы согласилась Сандра Рокуэлл.

— В округе есть водоемы?

— Да, пруд Граньян, озеро Пайн-Лэндинг и несколько речушек.

— В них искали?

— Да. Двое из нас умеют нырять, и мы, как могли, обыскали все. На поверхность тоже ничего не всплывало. Обоими водоемами часто пользуются, и все, что всплывает, — и многое, остающееся под водой, — было бы найдено. В пруду ничего нет, я уверена. Хотя не исключено, что в самой глубокой части озера и есть что-то. — Шериф явно считала это крайне маловероятным.