Сидя на краю стыковочного кольца, капитан пытался понять, что же все-таки произошло? Отряд шел, полз, корячился, лез сюда… а что в итоге? Шаттл оказался пуст. Совершенно. Абсолютно. Во всем шаттле не нашлось ни одной живой души. Оружие заблокировано, все отсеки перекрыты, реактор еле-еле работал. В трюме стоял закрепленный робот. В помещениях — порядок и пустота. В некоторых каютах — следы проживания. Хотя, судя по наличию пыли, последний раз ее протирали где-то пару недель назад. И все. Никаких следов людей. Прямо «Мария Селеста» какая-то.

Допросы, допросы, допросы. Нет, отнеслись к ним с Сашкой по-доброму, почти как к своим. Но неугомонно-вежливое любопытство следователей и постоянные повторы вопросов начали раздражать:

— Почему вы покинули Беловодье?

— Накуролесил в Академии.

— Расскажите.

— Я рассказывал.

— Еще раз, пожалуйста.

— Меня завалили на экзамене, преднамеренно. Кому-то не понравилось, что я хочу стать пилотом робота. Мне и подсунули эти танки.

— Какие танки?

— «Черный дракон», он же ОБТ «Молот». Спроектированы в СССР в конце девяностых годов двадцатого века.

— Продолжайте.

— Я о них ничего не знал, решил, что это не по правилам, и психанул.

— Подробнее.

— Я рассказывал.

— Еще раз, пожалуйста.

— В Академии есть традиция: не сдавшие экзамен спарывают с формы нашивки, бросают их в урну у входа в экзаменационный зал и в таком виде идут домой. От Академии до города полкилометра.

Быть курсантом Академии почетно, вылететь — позорно. Желающие позлорадствовать всегда находятся. Личные вещи перед экзаменом собираются в сумку. Вещи провалившихся доставляют домой, сдавшие сразу переезжают в другое крыло — продолжать учебу. Или уходят в планетарную оборону.

— Продолжают учебу?

— Да, у Беловодья есть отряд, действующий в Сфере Цивилизации под видом наемников.

— Подробней об отряде.

— Больше ничего не знаю, даже названия.

— Это как?

— Секретность. Дома это просто Отряд. Всем и так ясно, какой отряд.

— Продолжайте.

— После экзамена я не стал спарывать нашивки, прошел в свою комнату, распаковал вещи, переоделся, бросил там форму и собрался идти домой. На выходе из казармы меня попытался остановить патруль, состоящий из дежурного офицера и двух курсантов.

Они хотели заставить меня соблюдать традиции Академии. Я отказался. Меня пытались заставить силой. Пришлось применить парализатор. Офицера я вырубил, курсантов — избил. Немножко перестарался, оба загремели в больницу, и надолго.

Дед помог выбраться с планеты и отдал мне бабушкиного робота. Не надо смеяться! Не в первый раз же рассказываю! Впрочем, по ее завещанию, робот и так принадлежал мне. На попутном джампере добрался до Мира Наемников, где и заключил первый контракт как свободный боец.

— Вы учились на пилота робота?

— Нет, я должен был стать инженером по обслуживанию и ремонту шаттлов. Но я перевелся на пилотский факультет, отучившись четыре года на инженера.

— То есть вы разбираетесь в шаттлах? А «Бастион» вы знаете?

— Да, и очень хорошо. Я по этому типу курсовую писал.

— Хорошо. К вам будет просьба. В нашем распоряжении оказался один из них. Вы не могли бы осмотреть этот челнок и дать заключение о возможности ввода его в строй?

— Хорошо, сделаю. Все равно ведь не отстанете…

— …Он практически не поврежден. Отсутствует кое-какое вооружение, и все.

Проблема в компьютере. В результате попадания ракеты он вышел из строя и восстановлению не подлежит. Остальное требует лишь мелкого ремонта. Замените компьютер, и шаттл готов к эксплуатации. Эта машинка малочувствительна к жестким посадкам. Она вообще должна была садиться на поле боя и поддерживать огнем высадку или эвакуацию роботов и бронетехники. Ее единственное слабое место — это электроника. Вам просто повезло.

Хрясь! Тяжелый самодельный дротик с хрустом входит в самодельную же мишень, висящую на двери. Хрясь! Еще один. Новый замах.

Неожиданно дверь открывается, разумеется — без стука. На пороге стоит Серега Савенков, легко перехватывающий брошенный недрогнувшей рукой друга дротик.

— Семь: пять, кажется, и не в твою пользу, — настроение у него явно лучше некуда. — Стареешь?