Шрифт:
Пишу тотчас же по получении от Вас телеграммы. Я здоров, здоровее, чем был. 4-го июля приедет ко мне в Мелихово художник, чтобы писать мой портрет. Позировать придется, вероятно, до 11–12 июля. Потом я могу приехать в Петербург * , чтобы повидаться. Если к тому времени А<лексей> А<лексеевич> поправится * , то я и Вы не поедем ли вместе в Стокгольм на выставку * или куда-нибудь? После художника я буду совершенно свободен до будущего года. Освящение новой школы 6-го июля * — и потом уж никаких событий.
Погода у нас очень теплая, здоровая. Я кашляю все меньше и меньше, благодаря теплу.
О здоровье А<лексея> А<лексеевича> напишите мне пожалуйста. Передайте ему, что я желаю ему поскорее отделаться от этой противной болезни. Течение ее неопределенно, выздоровление медленно и тоже неопределенно — и потому она противна. Если у А<лексея> А<лексеевича> она в легкой форме, то пройдет скоро, но если не в легкой, то продержит его в постели с месяц.
Желаю всего хорошего. Пишите и, если пожелаете, телеграфируйте. Теперь телеграммы доставляются скоро.
Ваш А. Чехов.
Лейкину Н. А., 4 июля 1897 *
2055. Н. А. ЛЕЙКИНУ
4 июля 1897 г. Мелихово.
Дорогой Николай Александрович, около 15-го июля я буду в Петербурге * и тогда на обратном пути постараюсь взять щенков * ; возьму их с удовольствием и с великой благодарностью, какой бы масти они ни были — белые или пестрые. Из Петербурга не мешало бы проехаться на выставку в Стокгольм * , но, кажется, не поеду. На Стокгольм и на шведов хочется взглянуть, но выставка не улыбается мне. Все выставки одинаковы, и все они утомительны.
У меня гостей — хоть пруд пруди * . Не хватает ни места, ни постельного белья, ни настроения, чтобы с ними разговаривать и казаться любезным хозяином. Я отъелся и уже поправился так, что считаюсь совершенно здоровым, и уже не пользуюсь удобствами больного человека, т. е. я уже не имею права уходить от гостей, когда хочу, и мне уже не запрещено много разговаривать.
В ожидании своего отъезда ничего не делаю, а только брожу по саду и ем вишни. Нарву штук 20 — и сразу все в рот. Этак вкуснее.
Суворин в Петербурге. Пишет, что литературно-артистический кружок снял Малый театр * на пять лет. Сын Суворина Алексей болен брюшным тифом. В Москве нет никаких новостей, только упорно держится и носится слух, что я буду издавать газету * . Хвалят нового городского голову * . Известный издатель Сытин получил Станислава и купил большое имение * .
Погода у нас чудесная. С покосом покончили, принимаются за рожь, которая уже созрела. Засуха много навредила * , и дожди, которые теперь идут у нас почти каждый день, только освежают природу, но уже не в силах поправить того, что засушено.
Итак, до скорого свидания! Желаю Вам здоровья и благополучия, а Прасковье Никифоровне и Феде шлю низкий поклон.
Ваш А. Чехов.
97 4/VII.
Семенковичу В. Н., 4 июля 1897 *
2056. В. Н. СЕМЕНКОВИЧУ
4 июля 1897 г. Мелихово.
Многоуважаемый Владимир Николаевич, передайте Константину Александровичу, что быть 6-го июля в волостном правлении я не могу * , так как я позирую. По распоряжению высшего начальства, художник арестовал меня и не отпускает от себя ни на один шаг. Так и скажите, и если медаль присуждена мне * , то доверяю Вам получить ее и привезти в Мелихово, и кстати же получить 3 р. 5 к., которые я должен Вам за разврат (лошадиный) * .
Желаю всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
4 июля.
На обороте:
Его высокоблагородию Владимиру Николаевичу Семенковичу.
Мизиновой Л. С., 5 июля 1897 *
2057. Л. С. МИЗИНОВОЙ
5 июля 1897 г. Мелихово.
Милая Лика!
Посылаю Вам письмо, на каковой предмет расходую семикопеечную марку. Эти 7 коп. не трудитесь возвращать; пусть они идут в уплату нашего пари. Мы квиты.