Кресение, писанка

Автор Шевцов А.А., Савушкина Улита

16.08.2006 г.

II-2, Чебаркуль, февраль 1996.

А теперь, о тех методах, которые здесь применяются. Есть способ, как это убрать самому. Этот способ есть изливание этого же самого содержания западка т. е. выпускание духа на материальный носитель. В принципе, это происходило при сливании на воду и т. д. Мне дед объяснял это на заслонке от печи. Поставил заслонку, взял вилку старую. Вот я отчеркнул, поставил капь. Капь — это начало, ты зацепился за землю т. е. 23.02.96. и начинаешь по верёвке в это провалище спускаться. Что такое твоя верёвка? Это самый кончик того клубочка, который называется самокат. На него намотано что? Нить твоей судьбы, из которой заплетается ткань твоей жизни. Тебе нужно размотать эту ткань до самого начала.

Провалище — это место, где живёт этот злой дух. И вот дед берёт и начинает чиркать, спокойно так и потом раз, делает вилочкой полукружие такое и опять пишет. Это значит что? Он комментировал. Мысль мелькнула, я её не словил и пометил. Вот опять, на той же мысли что-то мелькнуло. А что мелькнуло? Значит, в ней что-то есть. А что есть? Начинает раскручивать. Как раскрутил, его аж разнесло. Он не пишет, чиркает туда сюда. Можно и не писать, это не принципиально. Ты там внутри, поскольку начинаешь медленно мыслить. Медленно кажется плохо, да? Надо же быстро соображать, поэтому и сопротивляетесь медленному мышлению. На самом деле мыслить нужно медленно, для того чтобы видеть каждую свою мысль. Общая продуктивность не сколько не уменьшается, а наоборот. Пока вы быстро думаете, быстро успеваете улететь из того, о чём думаете, что ничего не додумываете. Вот дед видит эту мысль и водит так плавно, потом так быстро-быстро — тр-р-р-р., это что-то зацепило, западочек пошёл. Вот где буль, полукруг был, там вход. Вот вроде кажется, нить судьбы идёт, ты чуть чуть перескочил и всё хорошо, на самом деле, ты пропустил целый гвор, а там всё заполнено и он так быстро его вычерчивает. Выпустил всё, снова отчеркнул — и всё закончилось. Если тебе нужно войти в западок, вот в это место, ты снова ставишь вход и выход. Если вы это не сделаете, то у вас могут и стигматы полезть. Туда входишь так защищённым, что даже посередине можешь написать себе «прервался» и сразу же вышел здоровенький и живой.

Писать можно карандашом, или ручкой. Можно сесть на воду, можно на пыли, или на грязи. Это не имеет принципиального значения, но лучше писать на бумаге и очень чётко выписывать каждое слово. Почему? А вы не в состоянии ещё бульков отследить и не в состоянии через них, нить сделать полной. Ты спрыгнул куда-то и нить куда-то ведёт. На самом деле, ты шёл по нитке, здесь у тебя клубок, ты его пропустил и дальше тянешь какую-то следующую нить, а тот клубок висит. И тебе кажется, что нить та же. Да, она та же, только на самом деле, продолжение было бы вот здесь и только тогда бы ты вошёл в клубок. Там ещё куча клубков. И надо пройти, лучше немножечко, пару пядей, чем проскочить на большое расстояние, но зато эта пара твоя, ты её хозяин. Я поискал подтверждения, что такая форма существовала.

Вот краткая цитата профессора Смирнова 1912 года. Исповедь никогда не понимали, как суд над преступником божественного закона, а скорее, как лечение больного… Традиционная школа не христианская, а скорее всего она, как скоморошья, ближе к дзеньским. Скоморохи учили только дураков. Вы помните, что только дурак может в конце сказки стать царём. Дурак, является тем, кто проходит посвящение и получает просветление. Вначале он дурак. Писать на воде — это писать на том, на чём следа не останется. Мы сориентированы нашей цивилизацией, что бы оставить след. Надо пройти по миру, не оставляя следа и, вспомните начало лекции, вернуться туда, где вначале истории ещё нет ничего, убрав свои следы, убрав за собой весь свой сор из этого мира.

Писанка

II-2, Новосибирск, сентябрь 1997 г.

Следует иметь в виду, что старики как мы не писали. Писанка — наше собственное изобретение, хотя впервые мне эту технику показал Дядька. Он рассказывал, что был у них дед, который сидел, бывало, у реки и чертил по воде палочкой с развилкой. Судя по названиям, реки вообще воспринимались мистически: река Уводь («которая уводит»), река Клязьма («мать Кля», отсюда «клятва» и «кляча» — лошадь, перевозящая мёртвого в иной мир), река Волга (сила — га, Волоса; йога — сила единения). Интересно отметить, что Уводь впадает в Клязьму, а Клязьма — в Волгу.

Итак, писанка «вилами на воде». Пацаном в 7–9 лет Дядька играл рядом с этим дедом, а потом его к нему потянуло. И вот от него он многому научился. Мне Дядька показывал это так: взял старую вилку, загнул зубцы, открыл в печи заслонку и повёл по саже… полукружьями. Ощущение было такое, словно кто-то мыслит.

Задача заключается в том, чтобы дойти до состояния «разматывающегося самоката», т. е. ощущения того, что каждое твоё слово разматывает самокат (мышления). Обычно человек не осознаёт процесса обучения, просто позволяя словам входить внутрь себя, где они укладываются, наматываясь, как бухты каната, и вытесняют собой жизнь. Напротив, начиная осознавать каждое слово или начиная ощущать, мы словно бы разматываем самокат, благодаря чему в нас снова входит жизнь.

Для стариков лишних слов не было: каждое их слово было словом — самокатом, дающим освобождение.

С позиции этнопсихолога, наука языка может быть сформулирована следующим образом: «Для познания собственно мышления, мне достаточно иметь своё собственное мышление». И в этом — каждый человек абсолютен. Иными словами, мы используем путь субъективной психологии. Потянув за дну из ниточек своего мышления, ты спрашиваешь: «Это моё?» И оно тебе отвечает: «Да, это — моё», в том смысле, что оно у тебя есть. Правда, это не означает, что истинное для тебя является истинным и для других. Но для нашей работы этот метод подходит. Погружаясь глубже, можно увидеть, где ты заканчиваешься как индивидуальность и где начинаешь пересекаться с такими же как ты людьми, т. е. выходить на объективность.

Вот разматывая нить своего самоката, я вижу, что во мне присутствует дурак. При этом я думаю: «Это явление только моё или общечеловеческое?» Иными словами, если мы не будем выпендриваться и раздувать свою значимость, то можем выйти и на определенные способы объективации. Например, вы спрашиваете кого-то: «Я вот тут нашёл кое-что интересное, а как с этим обстоит у тебя?» Тебе говорят: «Да, это и правда интересно». И значит в этом есть какая-то объективность. Иначе говоря, будучи предельно точны в своей субъективности, мы можем выйти на вполне объективные вещи.