Мерлин определил мне место для борьбы с тварями Хаоса в одном из самых удаленных миров из тех, где произошли «прорывы». Обижаться тут было не на что, ибо это означало, что он рассчитывает на меня более, чем на других. Потому как удаленность мира накладывала свои сложности. Со мной или, точнее, под моим началом было более двух десятков магов нашего поколения, но лишь один из них, так же, как и я, состоял в Совете Поколения. Мой друг — Шендар. И помощи ждать было бессмысленно.

Нельзя было сказать, что мы добились какого-то особого успеха, но нам удавалось сдерживать порождения Хаоса, добившись некоего паритета в схватке. Поэтому я позволил себя посмотреть, как идут дела у остальных.

Я надел эритовый обруч и вызвал Мерлина.

— Проблемы? — коротко спросил меня глава Совета Поколения, не отрываясь от сложной волшбы.

— С уничтожением тварей пока нет. Но долго ли мы сможем продержаться? Силы тают, а созданий Хаоса меньше не становится!

— Я думаю над этим. У тебя какие-то идеи есть?

— Есть одна, как заставить «прорывы» закрыться, только мы этого сделать не сможем, сил не хватит.

— Попытаться, создав свой прорыв в Хаос, заставить их владык изменить место приложения силы?

Не зря он все-таки стал главой Совета Поколения, спали меня Ямерт!

— Да, именно это мне и пришло в голову. У тебя больше идей нет?

— Пока нет.

— Ясно, — произнес я и невольно не стал сразу разрывать контакт, завороженный работой Мерлина.

Он не вынимал свой меч из ножен, в отличие от многих наших сородичей действуя только магией. Четкие, мощные удары, с выверенной порцией силы, следовали один за другим. Создания Хаоса быстро приспосабливались к нашей волшбе, и редко удавалось одним и тем же заклинанием подряд поразить двух тварей. Но я, наблюдая за Мерлином, вообще не увидел двух даже похожих заклинаний. Мир, должно быть, крутился вокруг Верховного Мага нашего поколения с бешеной скоростью. Вот, казалось бы, простая молния, но наполненная энергией, которой строго хватило на то, чтобы пробить защиту какого-то многокрылого существа немыслимой раскраски. Почти одновременно ледяная игла буквально прошивает бесформенное облако, которое тоже является порождением Хаоса. Следом уже летит огненный шар. А огромное существо, похожее на паука, буквально разрывает на куски. Мерлин мгновенно уничтожил воздух вокруг него, создав абсолютный вакуум, и внутреннее давление взорвало его, оставив от твари лишь кровавые ошметки.

У меня аж голова закружилась от действий Главы Совета Поколения. А я еще мнил себя почти равным ему по силе!

— О, Боги! — только и успел я вскрикнуть про себя, когда увидел, что один из моих сородичей, не сумев отразить заклинание существа Хаоса, получил чудовищный удар. Я успел только вскрикнуть, а Мерлин успел послать свое заклинание, которое куполом накрыло лежащего мага от второго удара. В следующее мгновение, а может, и еще раньше, тварь, которой удалось поразить одного из наших, раздавило невидимым молотом, созданным Мерлином почти одновременно с защитным заклинанием.

— Он жив, — услышал я голос Верховного Мага, — жив, но в сознание не придет еще долго.

— Истинного мага нелегко уничтожить, но я чувствую, что как раз порождениям Хаоса это под силу. Каким чудом он выжил?

— Не знаю. Сейчас важно, что он жив, почему и как будем разбираться потом. Все, Хедин, не отвлекай меня!

Я прервал контакт и решил еще заглянуть к Ракоту. Этот нелюдим, сам не знаю почему, вдруг стал вызывать у меня симпатию. С Мерлином я общался всего несколько мгновений, вызова от Шендара не было, так что можно глянуть и на еще одного своего сородича. Вдруг сообща нам все же удастся найти способ ликвидации «прорывов»?

— Ракот, — позвал я, но ответа не получил, — Ракот! Ты меня слышишь?!

Очень долгое мгновение, во время которого я похолодел, было тихо, а потом, наконец, раздался голос мага:

— Да, Хедин, слышу.

Вместе с этими словами в мое сознание ворвался шум битвы. Ракот действовал совсем не так, как Мерлин. Он был в самой гуще сражения и орудовал как магией, так и мечом, на который он самолично наложил весьма сложные и сильные заклятья.

Великие Древние, никому бы я не пожелал выйти с ним на бой тет-а-тет! Меч черного цвета, который так нравился Ракоту, летал, казалось, повсюду. И везде, куда ударяло оружие, оставались лишь жалкие обломки от того, что было. Не спасали никакие наросты, панцири или, наоборот, отсутствие строгих очертаний и форм. Каждый удар мечом Ракот подкреплял заклинанием и, надо признать, делал это мастерски.

Фактически из магов непосредственно в рукопашной сражался он один. Макран, Паркан и сородичи послабее били магией издалека. А Мелль и Эстери держали над Ракотом щит от колдовских ударов созданий Хаоса.

И все-таки зря его считают не способным на тонкие магические изыски. Да, он предпочитает прямой удар, но именно сейчас я убедился, что в изобретательности ему не откажешь. Тварь, нападавшая на Ракота, не имела ни формы, ни даже тела как такового, будучи сгустком энергии. Удар меча или привычное боевое заклинание с ней ничего бы сделать не смогли. Я еще даже не успел придумать, как бы я справился с ней, и вдруг увидел, что Ракотовская волшба заключила этот сгусток в некое подобие оболочки и сжала ее. Тут же ударил черный меч, а в место удара прянуло второе заклинание, не оставившее от еще недавно мощного сгустка энергии буквально ничего.

— Здорово! — не удержался я от похвалы Ракоту.

— Главное, эффективно. Как у тебя дела? Не слышал, Кэсти не отыскался?

— Дела почти так же, как у тебя. Созданий уничтожаем, силы тратим, а толку мало. Про Кэсти пока ничего не слыхать.

— У меня один из наших выбыл из строя.

— Не убит, надеюсь?

— Нет, но в чувство не приходит.

— Да, только что был у Мерлина, у него тоже один без сознания.

— Если не придумаем, как закрыть прорывы — скоро таких станет больше, а через некоторое время эта участь, если не худшая, постигнет всех нас.