«Кленовая равнина. Именно здесь и сойдётся армия Истинной Церкви Спасителевой с полчищами нечестивых еретиков, дабы очистить Семиградье от их богомерзких учений.

Множество истинно верующих встали под наши священные знамена: три тысячи святых братьев в пешем строю, и более полутора тысяч — в конном. Двенадцать сотен могучей панцирной конницы, что привели богатые и благородные арвестские купцы, и восемь — лёгких конных лучников. И более двух тысяч — пеших. Семь тысяч арвестских ополченцев будут сражаться с нами за правое дело.

За церковное золото пришли сражаться воины Лесных Кантонов: двадцать пять сотен алебардистов и десять сотен арбалетчиков.

И три тысячи — язычников-орков, что приплыли с Волчьих островов.

И хотя негоже язычникам находиться в армии Истинной Церкви, но для восславления Господа нашего Спасителя — все средства хороши. Да ни оставит нас Его милость!

Но немалую армию привели и южные еретики: до шести тысяч нечестивцев, себя «святыми братьями» именующих, из них более тысячи — на конях. Более восьми тысяч обманутых лживыми посулами прислужников Тьмы абардимских ополченцев, но купцов не удалось прельстить нечестивым еретикам — лишь две сотни конных латников дал армии Тьмы богатый град Абардим!

Немалую помощь успел прислать ересиархам и император Эбина, да нашлёт на него Спаситель оспу, проказу и все срамные болезни! Семь тысяч пехоты, среди которых до двадцати сотен лучников и полтысячи арбалетчиков, лишь немногим уступающих кантонистам. И до тысячи конников — панцирников и дротикометателей-прайденов — успел отправить нечестивый правитель нечестивой империи своим союзникам по гнусной ереси. Не иначе сама Тьма надувала паруса тяжёлых имперских судов!

Но не устоять им перед напором армии Света! Спаситель приведёт к победе верных чад своих. Не даром же засиял Его Святой Символ высоко в небесах, затмевая самые звёзды! Ярко вспыхнула перечёркнутая стрела, озарив души верных! Вспыхнула в полулиге к югу от нашего лагеря, осветив то место, где назавтра армия Истинной Церкви сотрёт с лица земли полчища нечестивых еретиков!

Аминь!»

Сотворив короткую утреннюю молитву армия начала медленно выползать из лагеря. Сначала выдвинулись конные и пешие стрелки, за ними вышли остальные отряды. Отойдя на полмили от места ночевки войска стали выстраиваться, не рискуя делать это слишком близко от противника.

Как оказалось, враги проснулись раньше и уже заканчивали свою линию, левый фланг которой упёрся в рощу, где наверняка засели стрелки, правый же прикрывала почти пересохшая по летнему времени речка Зилама с очень крутыми берегами.

Отец-экзекутор первого ранга Афлий — глава разведки арвестского Воинства Святой Церкви — судорожно вздрогнул и, бормоча молитвы, опустился на колени. На левом фланге южан в полной готовности застыли в сёдлах до шести тысяч вражеских инквизиторов, хотя по сведениям полученным конными разъездами и состоящими под его началом мастерами святой магии выходило, что противник имел не более двадцати пяти сотен всадников.

По беззвучному знаку командующего армии северян — Истинного Архипрелата Арвеста и всея Эвиала — двое дюжих инквизиторов под локти подняли бывшего отца-экзекутора первого ранга, а ныне — еретика и пособника Тьмы Афлия, и потащили в лагерь, чтобы после победы казнить вместе с захваченными во время боя нечестивцами.

Справа от святых братьев расположилась, ощетинившись пиками, фаланга эбинцев. Между ней и нестройными рядами абардимского ополчения образовался небольшой зазор. Похоже, что заносчивые имперцы просто не подпускали к себе семиградских пахарей и ремесленников. И, несмотря на все старания фигурок в серых рясах, брешь продолжала оставаться. Наконец, её занял отряд инквизиторов, но было видно, что глубина у строя святых братьев небольшая.

Рядом с ополченцами выстроилась уже полноценная фаланга воинов в серых рясах, справа от которой встали эбинские тяжелые всадники и абардимских конные латники. Строй панцирников прикрывали знаменитые имперские прайдены, каждый из которых имел до десяти дротиков.

Перед пехотинцами, прикрываясь поставленными на землю массивными деревянными щитами, расположились стрелки — эбинские лучники и арбалетчики.

Обладая почти двукратным превосходством в коннице, южане, однако, не торопились начать битву, терпеливо дожидаясь пока достроиться противник.

Вскоре воинство Севера тоже изготовились к бою в полутора тысячах футов от армии Юга.

Против мощного отряда вражеских конных инквизиторов, представляющего, несомненно, наибольшую опасность, они выставили почти всю свою конницу, намереваясь в могучем встречном ударе опрокинуть всадников южан, на скаку пройти мимо подозрительно пустынной рощи и обрушиться во фланг и тыл эбинцам, что и должно было решить исход сражения.

В центре боевого порядка северян вытянулся длинный строй арвестских ополченцев, посреди которого встали алебардисты, целясь в стык эбинцев и абардимцев. Пешие инквизиторы же расположились супротив святых братьев противника.

Левый фланг заняли орки, долженствующие остановить напор тяжёлой имперской конницы.

Перед строем наёмников с Волчьих островов и арвестских ополченцев рассыпались лучники. Прославленные арбалетчики Лесных Кантонов прикрывали лишь своих товарищей с алебардами да инквизиторов.