— И ты не беспокоишься о том, что Стивен может тебя побить? — Кейт попыталась облегчить ситуацию.

— Если честно, то ни один план мне не приходит в голову. — Его губы сложились в игривую улыбку.

— А потому Стивен не поверит, что между нами что-то есть, — пробормотала Кейт, освобождаясь от его руки и чувствуя себя немного расстроенной из-за игривой нотки в его голосе. — Я думаю, ты прав. Он знает, что ты мой лучший друг. И между нами нет даже искры притяжения.

— Он знает? — Голос Ника был сухим.

— Да ему будет это безразлично. Ты не видел Наташу. Она сногсшибательна.

— Серьезно? Ну, тогда я отложу решение, пока не увижу ее.

Он взял свой пиджак из столовой.

— Ты уходишь?

— Да. Я, пожалуй, пойду, уже поздно. Так ты хочешь, чтобы я помог тебе с чемоданом?

— Если не возражаешь…

Кейт пошла с ним в спальню, спрашивая себя, это лишь ее воображение или атмосфера между ними действительно была напряженной?

— Мы увидимся завтра после работы в кафе? — спросила она.

— Лучше я тебе позвоню, когда закончу со своей деловой поездкой.

Спальня была в полутьме, но Кейт не стала включать люстру. Пока она возилась с чемоданом, Ник, сидя на краю кровати, наблюдал за ее движениями.

Она выглядела очень бледной в мягком свете лампы и какой-то хрупкой. Ему хотелось знать, как долго она не спит из-за этого мерзавца Стивена. Если бы она смогла его забыть!

— Давай я положу его в багажник машины и выкину по дороге, — сказал Ник и потянулся, чтобы помочь ей закрыть чемодан.

Кейт покачала головой.

— Это не мое, — мягко сказала она.

— Если бы это что-то для него значило, неужели ты думаешь, что он не вернулся бы за всем этим?

Она пожала плечами.

Ник еще несколько минут смотрел на нее и пожалел, что стал говорить о Стивене. Прошло всего шесть недель, и Кейт все еще испытывала боль. Ей нужно было время, чтобы забыть его. И все же, пытаясь спокойно рассуждать, Ник чувствовал, как внутри него закипает раздражение. Его тошнило, когда он слышал об этом парне. То, как осторожно она закрывала на молнию чемодан с его вещами, тоже его раздражало.

— Слушай, оставь это, я сам все сделаю. — Он сел рядом с ней на пол и, подтащив к себе чемодан, закрыл его так резко, что внутри что-то хрустнуло.

— Осторожнее, Ник!

Он сердито взглянул на нее.

— Ты иногда бываешь чертовки мягкой, ты знаешь об этом?

— Нет.

Он бросил на нее злой взгляд.

— Ты должна забыть о том, что Стивен Харрингтон существовал в твоей жизни, и избавиться от всего, что ему принадлежит.

— Ты не должен говорить мне, что я должна делать, Ник. И к тому же я забыла Стивена.

— Если бы ты забыла Стивена, то выкинула бы все его вещи на помойку и не тратила зря время, пытаясь придумать, как заставить его ревновать.

— Если ты имеешь в виду свадьбу Тани, можешь забыть об этом. Это была мимолетная и неудачная мысль. Никто не поверит, будто мы любовники.

— Неужели? — Голос Ника стал низким, почти зловеще тихим. — Ты бросаешь мне вызов? — Он закрыл чемодан и встал.

— Нет, конечно же, нет… Давай не будем спорить. — Кейт тоже встала, чувствуя себя очень неловко. Что произошло между ними? За ужином они так мило беседовали, но потом что-то произошло, и она не знала, как вести себя.

— Хорошо. Полагаю, я могу ответить на твой вызов весьма убедительным действием, — тихо сказал Ник.

— Что за убедительное действие? — спросила Кейт.

Он пристально смотрел на ее губы. Неожиданно она ощутила жар во всем теле. Дыхание стало сдавленным; сердце сильно забилось.

Она не могла совладать со своим телом; просто стояла и смотрела на него, затаив дыхание.

— А ты как думаешь? — Ник положил руку на ее талию, прижал к себе и наклонил голову.

Он дал ей возможность уйти, но она не ушла, а сама положила руку ему на плечо.

Кейт никогда не была так близко к нему. Их губы почти соприкасались. Обжигающее ощущение его чувственности пробежало по ней. Она хотела, чтобы он поцеловал ее.

Ник наклонил голову и прижался к ее губам. Это был нежный поцелуй, который заставил ее желать продолжения. Она обняла его и неожиданно для себя ответила ему страстным поцелуем.

Его рука проникла под блузку и гладила Кейт по спине, в то время, как он все крепче прижимал ее к своей груди.