— Что? — крикнул он. — Я не расслышал, что вы сказали.

Зло глядя на него, она повысила голос:

— Надеюсь, что вы получили удовольствие!

— Всегда стараюсь, дорогая.

Она шумно выдохнула от досады и разочарования. Так она ничего не добьется.

— Ну и каковы же теперь ваши планы? Собираетесь устанавливать видеокамеру?

В лунном свете она ясно увидела его характерную однобокую усмешку, и ее охватила дрожь.

— Вообще-то я собирался поплавать.

Худшие ее подозрения, похоже, подтверждались, но она все равно спросила:

— Нагишом?

Он небрежно пожал одним плечом, а его зубы все так же блестели в сиянии луны.

— Вы говорите это так, будто вас шокирует сама мысль о такой возможности. — Он сделал несколько шагов вперед. — И это сильно смахивает на лицемерие, не так ли? Если учесть, где находится ваша одежда.

— Но… — Она закрыла рот, потому что не знала, что сказать на это. — Но я же была здесь одна! И ни на какое общество не рассчитывала! — только и могла сказать она.

— И я тоже. — Большим пальцем он оттянул эластичный пояс плавок. — Надо же, какие интересные бывают совпадения.

— Только посмейте!

Он не стал продолжать. Посмотрел на нее долгим взглядом и заметил:

— Эта бухта принадлежит мне. Не забыли?

— Вы могли бы отойти — всего на несколько минут!

— Вот как? — Он убрал палец, но голос его звучал насмешливо. — Зачем?

— Вы шпионите за мной в темноте и еще имеете наглость задавать мне такой вопрос?

— Послушайте, мисс Стоун. Первое правило для пловцов в океане — не заплывать далеко в одиночку. Вы уже не в защищенной бухте. И, простите меня за такое замечание, вы посредственная пловчиха. Мой долг — позаботиться о том, чтобы с вами ничего не случилось.

Неужели он и впрямь беспокоится за нее? Это кажется настолько нереальным, что просто смешно — почти смешно.

— Ну, если это действительно так, то можете не стесняться, заканчивайте игру в спасателя и уходите.

— Не раньше, чем увижу, что вы благополучно выбрались на берег.

Она испустила громкий стон.

— Тогда мы оба останемся здесь навсегда, потому что я не собираюсь дефилировать перед вами в голом виде, даже если вы уже что-то успели увидеть.

— Может, мне отвернуться?

— Может, вам пойти ко всем чертям?

— Вы не в духе, дорогая, — сказал он. — По-моему, с этой стороны я вас еще не знал.

— И вам, вероятно, кажется, что я расстроена из-за нынешнего экономического спада. Вы готовы винить кого угодно, кроме себя!

Он молчал, стоя в потоке лунного света, стройный, с четко обозначенным рельефом мышц. Она смотрела, не отрывая глаз, не в силах ничего с собой поделать. Как этот человек совершенен в физическом смысле и как недосягаем в эмоциональном!

— Я пришел сюда пять минут назад, — сказал он наконец, и она почему-то сразу ему поверила. Пожав плечами, он добавил: — Я подожду вас на спуске, но вам придется непрерывно разговаривать, чтобы я знал, что у вас все нормально.

Она озадаченно нахмурилась.

— Разговаривать?

— Или петь.

— Идите. Я буду разговаривать.

— О чем же?

— О том, как вас ненавижу.

— Что ж, это может быть интересным. — Повернувшись к ней своей великолепной спиной, он зашагал прочь. — Начинайте. Я слушаю.

Она смотрела, как он поднимается по склону. Даже походка у него потрясающая.

— Во-первых, вы думаете, что всегда правы, — крикнула она. — Но это не так!

Он продолжал идти, достиг гребня холма и стал спускаться по противоположному склону.

— И вы слишком увлечены деланием денег. Жизнь — это не только деньги, не только собственность и… и живые игрушки.

Спускаясь, он скрылся по пояс, потом по плечи.

— И еще мне не нравится, как вы… как вы целуетесь! — Тут уж она врала напропалую. От столь наглой лжи на языке остался привкус золы.

Теперь он уже совсем скрылся из глаз, и она решила поскорее выбраться из воды и одеться.

— Вы как раз тот тип мужчины, от которого каждую девушку предостерегает ее мать! — прокричала она. — Сладкоречивый Жестокосердый Охотник за сердцами, вы ломаете женщин, бросая обломки себе под ноги. И даже не замечаете этого!

Она выскочила на берег и стала торопливо облачаться в тенниску и шорты.

— Вы сами признались, что считаете женщин игрушками. Ну так позвольте мне сказать вам, мистер Гэллант, что вы теряете в жизни очень многое. Известно ли вам, что женатые мужчины живут дольше и что самый короткий век — у холостяков?