— А что ваши пилоты искали в лесу? Светили прожектором и все такое?

— На корабль несколько раз нападали "прыгуны". В том квадрате ховер исследовал магнитные аномалии, поэтому держался так низко над лесом. Попутно приходилось следить за местной агрессивной живностью. Мы знали, что вы и Буланов рядом, так что оставалось подхватить вас и отвезти сюда. Одновременно наши пилоты получили приказ связать с Бастионом-2.

— Как?

— Так назвали лагерь на поверхности ваши люди.

Сергей вспомнил про Лику.

Ждать, думать, гадать было невыносимо.

— Совпадения, — проворчал Лужин.

— Может, и так, — повел плечами прилизанный. — А может, и нет.

— А зачем… — сказал Сергей, помолчав, — мы все-таки вам нужны?

— Скорее всего, — ответил президент. — Если бы эпидемия просто сошла на нет, мы бы не стали утруждаться. Но ваши изменения налицо. Все, кто выжил, трансформируются. Мы имеем возможность наблюдать со стороны те процессы, которые происходили с нами. Мы хотим объединиться во имя выживания. Теперь нам принадлежит Земля. Эту планету придется осваивать заново, Сергей.

— Зачем?

Президент непонимающе смотрел на него.

— Странный вопрос, рейдер.

— Зачем ее осваивать? Земли больше нет.

— Пусть это будет новый мир — какая разница?

— С ним, в конце концов, будет то же самое. Найдутся другие экологи, которые сбросят другой метеорит.

Харт сцепил пальцы в замок, сжал их. Суставы хрустнули.

— Вы порете чушь!

— Может быть. — Сергей посмотрел в потолок. Ему было тошно. Ничего не хотелось. Вообще ничего. — Ладно. Я сделаю вид, что поверил этой вашей лекции. Надо уважать человека, который битый час вводил меня в курс дела.

— Сергей Платонович…

— Я верю. Пока. Но я по-прежнему не знаю, кто вы и что вам нужно, — перебил Лужин. — Мы рассчитывали найти выживших, с которыми можно было объединиться.

— Но именно это я и предлагаю!

— Мы не знали, что живем в заповеднике! Что мы мутанты! Столько было дальних рейдов, но даже границ зоны нам достичь не удалось.

— Да. Карантин-3 — самый большой участок.

Сергей бросил на президента взгляд, в котором, как рейдер надеялся, тот обязан был прочитать все его мысли и чувства.

— Вам нужно не со мной говорить… я только солдат. По всяким важным вопросам обращайтесь к нашему руководству. Я ничего не решаю и не хочу решать. Ясно? Зачем я вам нужен?

Мирон Харт вытащил из ящика бумаги и положил их на крышку стола.

— Я хочу сделать вам одно предложение. Вы — один из лучших кандидатов для нашего проекта. Помогите нам — и мы в долгу не останемся.

Рейдер на пару секунд закрыл глаза.

Очевидно, они не отвяжутся и будут держать его в кандалах столько, сколько потребуется. Им.

И наверняка у этих психов имеются и других кандидаты. Следовательно, Сергея могут забраковать из-за крайнего упрямства и предложить работу кому-то другому.

Что он выиграет, упираясь? Ничего. Зато уж точно отодвинет встречу с женой на долгий срок. Или вообще потеряет шанс увидеть ее.

Сергей посмотрел на президента. Чего у прилизанного было не отнять, так это умения ждать.

— Согласен. Но при одном условии, — сказал рейдер. — Мне нужна моя семья. Точка!

В одно весеннее утро Сергей понял, что больше не в состоянии жить здесь.

Мегаполис давил и угнетал его. В нем было слишком много комфорта, слишком много яркого, слишком много нарочитого. Пермь казалась Сергею громадным парком аттракционов, в котором люди непрерывно веселятся, чтобы забыть об ужасах окружающего мира. Пир во время чумы.

А еще купол. Сергей удивлялся, что до сих пор не сошел с ума, живя в этой стеклянной банке.

С этим надо было что-то делать.

Рейдер чувствовал, что его разум начинает разрушаться.

Так наступило 5 мая 2316 года.

У Сергея вошло в привычку вставать на час позже. В семь. Лики в кровати не было — отправилась, наверное, в Центр. Прошвырнуться по магазинам. До Метеорита женщины обожали это занятие — поход ради похода, покупки, по сути, не имеют значения. Посмотрев на пустую сторону кровати, Сергей понял, зачем Лика это делает. И снова — волна удушающей злобы. Бессилия.