— Нит, а что сейчас происходит?

— Ничего.

— Тогда куда все так спешат? Мне показались, вы чуть ли не отражать вражеское нападение собираетесь.

— Нет. Просто скоро будет дождь. Но ты не бойся, в городе вода облаков не несет смерти. Мы всегда успеем укрыться.

Они успели. Их приютил большой дом, где уже ютилась давешняя бригада строителей и целая орава детей. Дождь начался как будто по расписанию: как только последний люк был задраен (назвать это дверьми у Эдварда не поворачивался язык — двери, это нечто прямоугольное и широкое, а не узкий лаз со стальной перегородкой), на землю упали первые капли воды, и шел без перерыва несколько часов. Но даже это время ни взрослые, ни дети не сидели без дела — оказывается, в доме была небольшая кладовка, где как раз на такой случай хранились заготовки для будущих стрел. Во время охоты их никто не экономил, они расходовались быстро, так что всегда нужно было иметь запас. Удивительная практичность, Верные Псы даже не догадывались, что можно просто без дела лежать на диване или проводить светский раут, обсуждая за бокалом вина последние королевские скачки. Если есть время, дело тебя всегда найдет — Эдвард тоже попробовал что-то смастерить, но… То, что у него получалось, стрелами можно было назвать только с большой натяжкой, скорее испорченный почем зря материал. Как любил говорить Калус Отто, "опыт приходит только с получением опыта". Трудно не согласиться.

После дождя был обед, а затем Нит показал Эдварду, как работает он сам, когда не на охоте. Чинит крыши. Крепит стальные листы, латает щели, балансируя на крошечном карнизе, бодро заплавляет их густой смолой. Эдвард тоже попробовал. Естественно, у него ничего толком не получилось, он просто не видел тончайших, тоньше волоса, трещин, которые, по словам Нита, вполне могли привести зимой к разрушению всей конструкции, а значит гибели людей. Но парень не расстраивался. Он уже прикинул, где он сможет приложить свои силы, чтоб хоть чем-то отблагодарить Верных Псов за их гостеприимство. Стройка, кузница, общие представления об инженерном деле — офицер британской армии должен знать не только тактику, стратегию, историю и богословие, а и устройство оружия, так что в программе академии было несколько технических курсов. А не поможет — будет дрова рубить, туши разделывать, бревна таскать, да что угодно. Три года в Нью-Перте любого белоручку превратят в мастера на все руки.

Вечером опять проведали Нубила, эта процедура уже превратилась для Эдварда в своеобразный ритуал, и разошлись по домам. Нит к себе, Эдвард — к Нетакой. Хозяйка уже ждала его с ужином, все такая же молчаливая и застенчивая, но у парня еще днем появилась интересная идея, и он собирался довести ее до логического конца. После сытного ужина (кусок горчащего сала, два жестких листа, зеленая ягода, миска березового сока) он обратился к девушке.

— Нета? — девушка вздрогнула. — Слушай, можно я тебя буду звать просто Нета? Можно? Хорошо. Слушай, Нета, а хочешь, я тебе расскажу сказку, про далекую-далекую страну Британию, отважного рыцаря и его любимую девушку, которую похитил злой и хитрый колдун? А еще в этой сказке будут коварные драконы, добрые друзья, и…

— Хочу! — ну надо же, любопытство действительно перебороло смущение, девушка отложила свое шитье-вышивание-вязание, и впилась двумя глазами в Эдварда.

— Ну слушай! В далекой-далекой стране Британии жил когда-то отважный рыцарь, и однажды он встретил девушку настолько прекрасную, что его сердце сразу же переполнилось любовью. Но эта девушка служила у злого и коварного колдуна…

Эдвард рассказывал, и рассказывал, и рассказывал… Вспоминал все те сказки, что когда-то довелось читать, баллады, легенды, придания, мифы. Все, как одна, девушки в его рассказах были прекрасны, все колдуны — коварны, драконы — сильны, а рыцари — храбры. Короли были разные, и добрые, и справедливые, и злые, и алчные. Иногда победа рыцарю давалась легко, иногда с трудом, иногда он ходил по самому краю царства живых, и лишь помощь верных друзей позволяла спастись. Иногда конец был счастливый, иногда трогательный, иногда девушка оставалась с рыцарем, иногда уходила к его лучшему другу, но это было только к лучшему, потому что ни один рыцарь не хочет своей возлюбленной судьбы молодой вдовы. Простые, наивные, но очень красивые, сказки настолько очаровали Нетакую, что когда обессиленный Эдвард закончил, она чуть не плакала. И первое, что он увидел утром — влюбленные глаза, которые просили продолжения вчерашнего вечера чудес.

Но продолжение это настало только ночью. Днем Эдвард, наконец, попробовал себя в деле — он помогал строителям, и хоть получалось не очень, те не сказали ни слова против. Он помогал кузнецу, бил тяжелым молотом, через пол часа не чувствовал собственных рук, но вроде заготовку не полностью испортил. Он помогал мять кожи. Попробовал разобраться в устройстве ткацкого станка, потерпел неудачу, но, вроде как, понял, как с ним работать… Эдвард перепробовал все, куда ему разрешили применить свои силы, и что-то даже получалось. По крайней мере, Верные Псы отнеслись к нему благосклонно, никто особо не ругал, а мудрый ведун посоветовал обратиться к травнику. Там, оказывается, нужно было не знание трав, а острый и цепкий взгляд, чтоб со снайперской точностью определять нужные пропорции для целебных снадобий. Та женщина, которая обычно ему помогала, сейчас как раз начала рожать, так что помощь Эдварда оказалась очень кстати. Травник показывал ему травы, рассказывал, что они могут делать, и как малейшая ошибка в дозе может превратить целебную настойку в смертельный яд. Цепкая память парня пыталась объять необъятное, за день запомнить все то, что Верные Псы учат с момента рождения. Полного успеха он не добился, но теперь, хотя бы, представлял, к чему в местных лесах не то, что притрагиваться — даже подходить близко нельзя. Нит еще днем простился с Эдвардом и ушел на охоту, настала его очередь, зато с охоты пришла бравая четверка — на них напала целая стая волков, и теперь несколько дней весь город будет есть свежее мясо.

Утром и вечером Эдвард проведывал Нубила, ночью — опять рассказывал Нете сказку. На этот раз — длинную и грустную сказку про рыцаря и деву-воина, которые верно служили своему королю, а он их предал, о тех чувствах, что вспыхнули между ними, и о трагической развязке, когда рыцарь поразил дракона, но так и не смог спасти свою верную спутницу… Историю настолько жизненную, полную таких чувств, что той ночью ни Эдвард, ни Нета не смогли уснуть — она всю ночь проплакала на его плече, а он утешал девушку, повторяя, что это всего лишь глупая сказка, а в жизни все было хорошо, и рыцарь с девой-воином навеки остались вместе.

Четвертый день, пятый, шестой… Неделя, две недели… Капитан британской армии, лорд Эдвард Гамильтон постепенно привыкал к новой жизни. Привыкал к Верным Псам, их странной, удивительной, героической и трагичной жизни. Привыкал к работе, привыкал ценить каждый глоток. И каждую ночь рассказывал Нете сказки. Они сидели, прижавшись друг к другу, и Эдвард говорил про рыцаря и деву-воина — она уже на следующий день чудесным образом ожила, и теперь они всегда были вместе, сражая одно чудовище за другим. Доверчивое милое существо, Нета вздрагивала, попискивала от страха, хихикала, когда парень пересказывал бородатые британские анекдоты, крепче прижималась к нему и просто млела, когда очередное злобное чудище бывало повержено. Такая близкая, она была совершенно непохожа ни на красавицу-Катрин, мечту всех эдинбургских парней, которая в свое время отдала именно Эдварду свое сердце. Ни на стальную Элис, которая никому и никогда в жизни не позволяла увидеть свою слабость. Их отношения нельзя было назвать любовью, Эдвард воспринимал Нету скорее как младшую любимую сестренку, которой у него никогда не было. Сестренку, которую хочется порадовать, и каждый день он придумывал новую, не похожую на прежние, сказку, вспоминая все, что прочитал за свою не такую уж и длинную жизнь, и переделывая это на новый лад. И Нета отвечала парню взаимностью. Она не признавалась Эдварду в своих чувствах, но в таких случаях слова и не нужны.

С каждым днем парень все лучше и лучше узнавал Верных Псов, но не переставал удивляться этому удивительному народу-племени. Вся их жизнь была построена вокруг дара. У женщин был только один дар — дарить новую жизнь. У мужчин — три. Дар следопыта, дар охотника, дар истребителя. Первые, следопыты, умели каким-то образом "отделять душу от тела" и видеть на расстоянии, хороший следопыт мог увидеть все на милю вокруг, и использовали свой дар на охоте, чтоб находить добычу. Вторые, охотники, умели чувствовать цель, были очень быстры, ловки и выносливы, они были проводниками и из оружия предпочитали лук, из которого просто мастерски стреляли. Третьи, истребители, были мастерами ближнего боя, обладали огромной физической силой, могли голыми руками разбивать камень и без всякой антигравитации легко жонглировать тяжеленными камнями. Причем дар, той или иной силы, был у каждого — в один прекрасный день к удивлению Эдварда кузнец, травник и кожемяка отправились на охоту; первый оказался охотником, второй — следопытом, третий — истребителем. Охотились всегда или тройками, или четверками — четвертым мог быть любой Верный Пес, в котором дар еще не полностью проснулся, и называли его молодым. Сама охота занимала неограниченное время — они могли вернуться уже на следующий день, могли через неделю, а могли вообще никогда не вернуться.