— Но, может, вы все-таки припомните?

— Не знаю. Как-то отец не разрешил переменить одну доску крыльца. Возможно, там что-то…

Тимофеев и Минин решили проверить. На первый взгляд ничего подозрительного в крыльце не было. Но Минин увидел среди других светлые шляпки гвоздей. Головой он кивнул Тимофееву: «Посмотрите». Вскрыли доску, взялись за лопаты. Твердая, замерзшая земля поддавалась плохо. Трудно было даже сказать, кто первым наткнулся на что-то твердое. Несколько лопат земли вынуто, и перед взором предстал обычный кухонный чугун, прикрытый сковородкой. Бережно, точно старый вражеский снаряд, вынули его из земли и внесли в дом.

А когда высыпали на стол содержимое, впечатление было такое, будто снаряд взорвался: чугун полон золота — девятьсот семьдесят шесть золотых царских монет.

А старик по-прежнему сидел на своей кровати, молчал и не спускал глаз с груды золота. Только старуха бегала из одной комнаты в другую и что-то причитала. Обыск продолжался. В комнатах ничего не обнаружено. Минин стоял на кухне и уж собрался во двор, чтобы осмотреть сарай, как его внимание привлек стол. Стол стоял у противоположной стены от входа в подвал, в углу. Минин, еще не осознавая, что его поразило, спросил Тимофеева:

— Евгений Васильевич, а вы не помните, где прежде стоял в кухне стол?

— Стол? — не понимая, в чем дело, переспросил Тимофеев. Он удивленно посмотрел на Минина. — Ты мне говорил, что стол закрывал ход в подвал. Забыл, что ли? А когда мы разбирали товары в подвале, он был около окна… Значит, стол передвинут сюда? — спросил Тимофеев, уловивший смысл вопроса своего помощника.

— Да, — ответил Минин. — Мы же его поставили к окну. А здесь он мешает проходу…

— Пол можно вскрыть. Но без надобности этого делать не нужно. Так мы можем все поломать, — сказал Тимофеев.

Он медленно прошел по каждой доске, прислушиваясь к своим шагам. Доски подогнаны плотно, ни одна не скрипнула. Он опустился на колени, нагнулся, внимательно осмотрел, руками прощупал стыки досок.

— В две доски недавно вбиты гвозди: на шляпках почти нет грязи. На других досках шляпки стерлись или забиты грязью. Небольшие вмятины — след молотка.

Тимофеев встал.

— Будем вскрывать. Посмотрим.

Из-под небольшого слоя земли довольно быстро извлекли сверток. Золотые монеты, серебряные украшения, посуда. Рядом со свертком лежал лом. Обычный лом, применяемый в домашнем хозяйстве. Минин осмотрел его. Подумал.

— Знаете, в этом доме ничего теперь не может меня удивить. Но даже и сейчас не могу понять, как эти люди додумались сделать обычный лом… из серебра.

Еще в нескольких местах вскрыли пол, но ничего не нашли. И только там, где стояла кровать старика, в подполе, обнаружили завернутыми в плотную бумагу тридцать серебряных ложек. Было видно, что сверток положен туда недавно.

Шаг за шагом прощупываются весь дом, все службы. Из подпола, в сарае, Минин извлек четыреста пятьдесят три золотые и много серебряных монет. Тимофеев на чердаке около дымохода в земле обнаружил жестяную коробку с золотыми браслетами, кулонами и двумя сберегательными книжками. Книжки на имя Ахмеджанова Тауфика, сына. Вклад в тринадцать тысяч рублей.

Старик по-прежнему твердил:

— Золото и серебро не мое. Я старый человек. Откуда у меня? Спрашивайте сына.

Чувствовалось, что он растерялся. Никак не ожидал, что в один день навсегда расстанется с огромным богатством.

После произведенных обысков Тимофеев решил некоторое время не тревожить старика. На этот счет у него были свои соображения. Обнаруженные в подвале большие запасы разных товаров — это одна сторона дела. Совершенно ясно, что старик Ахмеджанов и его сын занимались спекуляцией и на этом наживали большие деньги. Но чтобы это доказать, следствию нужно установить свидетелей, лиц, покупавших у них краски, олифу, стекло.

Старика допрашивать, не уличая конкретными показаниями свидетелей, бесполезно. Он озлоблен и ничего не скажет. Да и сын на допросах все сваливает на отца: товары его, золото его, моего ничего здесь нет. Стало быть, и тут нужны свидетели. И тогда Тимофеев и Минин начали вызывать и допрашивать соседей, живших на улице Зайни Султанова. И они не ошиблись.

На первых же допросах в руках следствия появилось множество фактов преступной деятельности фирмы «Ахмеджанов и сын». Было поразительно только, как это соседи — советские люди — несколько лет терпели рядом с собой тунеядцев и паразитов да еще пользовались их услугами и не сообщали об этом в органы власти.

Теперь на допросах Ахмеджанов-младший стал более словоохотливым. Правда, он охотнее рассказывал об активной деятельности отца. Себя же всячески выгораживал и преподносил как жертву алчности старика. О золоте и серебре он вообще молчал.