Две недели назад у Степаныча заквартировали странные жильцы. Они приехали на «Соболе», очень нервничали, сутки вообще не выходили из халупы.

— Пьянствовали, что ли? — спросил Жаров.

— В том-то и дело, что нет! Просто спали как убитые. Две женщины и мужчина. Но комнату взяли одну.

— Что ж тут странного-то? — спросил Жаров.

— А вот что. В среду вечером мужчина куда-то уехал на «Соболе», а вернулся на такси. А вчера пригнал «Соболь». И вот в чем штука-то! Машина сначала была серебристой, а стала зеленой.

— Как это?

— А вы не понимаете? — с возмущением произнес Степаныч. — Он где-то ее перекрасил. Вот и спрашивается — зачем? Нет ли здесь какого-нибудь криминала? По всему видно, что все трое чего-то боятся. Я все там написал подробно: как всегда занавески были задернуты, и что не выходили они, даже когда мужчина с базара одежду принес…

— Зачем?

— Так я разве не сказал? Это ж самое главное! Вы в своем «Новогоднем кошмаре» пишете, что была найдена бесхозная одежда. Амой туристы в трусах приехали. И мужчина, и дамы…

Жаров непроизвольно стукнул кулаком по столу.

— Какого числа это было?

— Первого января, в самую новогоднюю ночь.

Жаров разволновался не на шутку.

— Да, и вот еще что! — воскликнул Степаныч. — На крыше гаража вы обнаружили маскарадные костюмы — два женских, один мужской. И главное, что мужской костюм был — Железного дровосека, что из сказки известного русского писателя Волкова.

— И что? — спросил Жаров.

— А вот что. Тот мужчина, который приехал, — точно Железный дровосек.

— Как? Он что… На самом деле железный?

Жаров был готов уже во что угодно поверить, но Степаныч уставился на него, как на полоумного.

— Я разве не говорил, что он ездил на «Соболе», перекрасил машину? Разве железный мог бы сидеть за рулем?

— Но при чем же тут тогда Железный дровосек?

— Да лицо у него такое! Точно такое же лицо, как в книжке на картинках. Я эту книжку в детстве до дыр зачитывал, очень хорошо помню. Рот такой широкий, челюсть квадратная. Я ж в самый первый момент подумал: где это я мог его видеть? А когда статью в газете прочитал, точно понял: это был его костюм.

— Где ж ваши жильцы теперь? — спросил Жаров.

— Где ж им быть? Так и сидят дома, не выходят. С утра до ночи телевизор смотрят.

Жаров снял трубку и набрал служебный номер следователя Пилипенко.

Милицейский «жигуленок» взвился по серпантину улицы Свердлова и выскочил на трассу. Стремительно темнело, город зажигал огни. Через пять минут быстрой езды сквозь крупную пургу машина затормозила на площадке для фруктовых фур, закрутив снежный вихрь. Зеленый «Соболь» стоял у края площадки.

Следователь заглянул внутрь машины, прикрываясь ладонями от света фонаря, который висел над дверью дома.

— Пусто, — сказал он.

Ему не пришло в голову взять группу захвата: в случае чего, они бы с Жаровым и вдвоем справились, а если все это окажется ерундой, то хотелось бы избежать насмешек.

Пилипенко оказался прав: бригада не понадобилась, но по другой причине…

— Вот эти два окна — комната жильцов, — показал Степаныч. — Странно… Не могут же они спать в шесть вечера!

Окна были темны. Пилипенко остановился.

— Они никогда раньше не уходили все трое? — обратился он к Степанычу.

— Да они вообще не выходят! Только мужчина, дровосек этот… За продуктами. Готовят на плитке, весь дом провоняли!

Жаров тем временем присел на корточки. У крыльца и на площадке перед домом было полно следов. Снег, продолжавший падать, едва припорошил их.

— Похоже, они все трое ушли! — сказал Жаров, распрямляясь.

Это было очевидно. Три цепочки следов пересекали площадку по диагонали.

— Черт! — с удивлением выругался Жаров. — Они зачем-то шли на цыпочках.

Расстояние между отдельными следами было значительным, причем отпечатались только носки обуви.

— На цыпочках! — передразнил Пилипенко. — Это ж первый курс юрфака. Такие следы оставляет бегущий человек.

— Все трое бежали?

— Именно.

— Значит, их комната пуста.

— Я не уверен, — сказал следователь, вытаскивая пистолет.

Жаров заметил, что он не снял свой табельный с предохранителя — это значило, что интуиция подсказывала ему опасность средней тяжести.