— Ридрих, я знаю, почему они руку отрубили, Астон был хорошим стрелком, все знали. Слышишь? Это точно кто-то из наших, местных, кто-то, кто Астона помнил.

— Может, и так, — буркнул Ридрих. Ему не хотелось обсуждать смерть солдата. — Я думаю, нам лучше податься из этих мест куда-нибудь. Citissime. [40] Здесь и нас кто-нибудь может узнать.

— Это верно, — вздохнул Отфрид. — А куда мы пойдем?

— Не знаю. К северу отсюда, должно быть, война. Туда нам и нужно — отыскать короля… если он еще держится.

— А что, если пойти в Трибур? Это наше владение и…

— А что, если трибурский совет захочет купить милость победителей нашими головами? Нет уж, лучше разыскать его величество.

— Наверное, ты прав, — вздохнул Отфрид. — Ты меня не бросишь, Ридрих? Мы же родичи…

— Par nobile fratrum… [41] Нет, не брошу. Идем-ка в лес…

Избегая дорог и стараясь не показываться на открытом пространстве, юноши зашагали прочь от Игмора. Забрели в лес и отыскали ручеек. Уже вечерело, поэтому здесь решили провести ночь. Умылись, отряхнули одежду. Вскоре село солнце, стало холодать, но разводить костер беглецы не решились. Мало ли, кто может заметить огонь в лесу — а сейчас любой встречный наверняка окажется врагом. Барона не любили вассалы и ненавидели враги, так что желающих свести счеты с последним Игмором отыщется немало. Лучше уж избегать любых встреч. Юноши выбрали для ночлега густые заросли кустарника, где их наверняка не потревожит случайный путник, прижались друг к другу и заснули.

Разбудил их холод. Под утро лес остыл, от ручья тянуло зябкой сыростью. Кузены, поеживаясь, вылезли из кустов и побрели по лесу. На север — туда, где гремела война и где никому не было дела до последнего отпрыска некогда славного рода Игморов… Их семьи уничтожены приверженцами Лиги — стало быть, Ридрих и Отфрид теперь роялисты. Ipsa olera olla legit… [42] Этот выбор сделали за них, но придется ему следовать…

Ридрих с Отфридом брели, избегая больших дорог. На них никто не обращал внимания — наступило время сбора урожая, селяне пропадали в полях, а если в округе показывались отряды вооруженных людей, юноши уходили с тракта и выжидали в лесу. Поначалу они больше прятались и делали короткие переходы. Ворованными овощами вполне можно было прокормиться, погода стояла теплая… Но по мере того как беглецы удалялись от родных мест, боязнь быть узнанными отступала, они все смелее выходили к жилью.

Чаще стали встречаться вооруженные путники, все они, как и Ридрих с Отфридом, спешили на север. Где-то там шла война, люди короля отступали, их преследовали войска Лиги, повсюду вспыхивали схватки. Многие сеньоры объявляли себя роялистами или лигистами, чтобы, пользуясь случаем, свести счеты с ненавистным соседом. Это не было «правильной» войной, страну охватил хаос, все дрались против всех.

Время от времени к дороге выходили вооруженные шайки. Многие щеголяли в одежде с чужого плеча и не имели ни знамен, ни гербов. Двое оборванцев не вызывали интереса у таких, но изгнанники все же держались подальше от подозрительных вояк.

Стали попадаться разоренные поместья, брошенные деревни, по обочинам дороги валялись разбитые повозки и трупы лошадей. Наконец кузены достигли края, где совсем недавно прошли армии короля и Лиги. Мрачная картина — сожженные поля, пепелища на месте поселков, безлюдные пустоши там, где кипела жизнь. Изредка встречались замки — их стены носили следы штурмов, на подступах высились обгорелые остовы осадной техники. К укреплениям беглецы не приближались, обходили. Если на дорогах попадались путники — все были вооружены, все держались настороженно. Как-то беглецы вышли к равнине, на которой недавно отгремело большое сражение. Голые обобранные трупы громоздились рядами, а там, где располагался центр боевых порядков, мертвые люди и лошади образовали настоящий холм. Ридрих с Отфридом напрасно обходили равнину в поисках одежды и оружия — мародеры потрудились на славу, не оставив ничего ценного. Только о покойниках некому было позаботиться… Настоящий храм войны, где и солдаты, и грабители отслужили мессу, каждый на свой манер. Трудно сказать, кто победил в схватке, но судя по тому, что армии ушли на север, Лига одерживала верх — если не на этом поле, то в войне в целом.

— Упорная была схватка, — заметил Отфрид, оглядывая трупы.

— Да. Но меня беспокоит не это. Скоро станет невозможно прокормиться в одиночку… Не пора ли и нам принять участие в кампании?

Хотя в этих местах непрерывно шли схватки между войсками его величества и дружинами мятежных сеньоров, истинный хозяин страны был один — война. Война собирала здесь налоги, война венчала и отпевала, война подчинила себе производство и торговлю, все молились и поклонялись ей одной… Если война безраздельно властвует в здешнем краю, то служить следует ей. Примерно в таком духе высказался Ридрих и напоследок предложил кузену вступить в вольный отряд — один из тех, что рыщут в округе, называя себя то роялистами, то лигистами, в зависимости от того, кем выгоднее оказаться сегодня. Чтобы приглянуться капитану, желательно быть вооруженными и выглядеть поприличнее.

Ридрих отыскал на поле обломок древка и на очередном привале примотал к нему кинжал — получилось короткое копье. Пока он готовил оружие, баронет пытался привести в порядок обломанный конец древнего меча из склепа. Подобные попытки он уже предпринимал несколько раз — клинок не поддавался. Лезвие выглядело вполне прилично, но отточить острие так и не удалось. Еще Отфрид время от времени украдкой разглядывал медальон. Вот и теперь Ридрих увидел, что кузен задумчиво вертит в пальцах старинную вещицу. Перехватив взгляд спутника, баронет торопливо накинул цепочку на шею и спрятал реликвию под рубахой. Медальон, насколько успел заметить Ридрих, выполнен в виде страшной оскаленной морды, рогатой, клыкастой, а глаза блестят красным — должно быть, крошечные рубины вставлены. Затейливая штучка, конечно, и сделана искусно… но ценности небольшой. Явно не золото и не серебро, какой-то темный металл.

Ридрих закончил мастерить, встал, взвесил копье в руке и сделал пробный выпад. Вдруг баронет вскрикнул и ухватился за грудь.

— Что с тобой? — обернулся к нему Эрлайл.

— Нет, ничего… — буркнул баронет, глядя в сторону. Но сам полез под рубаху.

Потом на ткани проступило крошечное темное пятнышко — древним медальоном укололся, значит…

Ридрих выбрал отряд капитана Риллона — эти выгодно отличались от других солдат фортуны, попадавшихся до сих пор кузенам. Отфрид, как обычно, доверился родичу. Впрочем, преимущества казались очевидными. Во-первых, под началом Риллона состояло больше ста человек, то есть капитан имел амбиции и был достаточно удачлив, чтобы содержать столько солдат. Во-вторых, в его лагере соблюдался некий порядок, что пришлось Эрлайлу по душе. Наконец, Риллон сильно напоминал покойного барона Игмора — такой же хриплый, крикливый, заросший буйной бородой, вечно сердитый. Правда, Фэдмар был рослым мужчиной, а капитан оказался коротышкой, зато обладал широченными плечами и бочкообразной грудью, которую подпирал круглый и твердый, будто нос английского когга, живот. При небольшом росточке меч у Риллона был здоровенный.