Хмурые кавалеристы, кутаясь в длинные плащи с капюшонами, уходили в серую пелену дождя, их провожали сочувствующими взглядами. Всадники ежились, по темным накидкам стекали струйки воды… Тяжела служба у грозного графа, ничего не скажешь! Изо дня в день непогода заставляла наемников укрываться в шалашах, а угрюмые всадники проезжали мимо лагеря, и грязь летела из-под конских копыт.

Дожди шли больше месяца, затем похолодало. Поутру лужи на разбитой дороге замерзали, в течение дня ледок таял. Если день выдавался солнечный, то к вечеру в лужах снова была вода, если пасмурный — голубоватая пленка льда истончалась, но не исчезала. И вот наконец кавалеристы Мервэ возвратились из рейда раньше обычного. Они промчались по подмерзшей дороге, расшвыривая пластинки льда (этот день был пасмурным) и пласты грязи. Солдаты постарше, проследив взглядом за всадниками, начали неторопливо собираться. Наверняка скоро в поход. И точно — к Риллону явился гонец, капитану приказано поднимать отряд и двигаться на юг, лигисты отступают, король велит их преследовать.

Лагерь пришел в движение, наемники оживились: погоня за бегущим врагом — это именно такой способ ведения войны, при котором бедным солдатам удачи могут выпасть счастливый случай и богатая добыча. Можно, правда, и угодить в засаду…

Риллон давно готовился к этому дню, по его распоряжению отряд обзавелся собственным обозом — фургоны с запасом сена, чтобы преследовать, не отвлекаясь на поиски фуража. Лошади не способны долго двигаться на голодный желудок так неутомимо, как наемники, почуявшие добычу…

Солдаты двинулись по дороге, держась следов, оставленных конными разведчиками. Около трех часов пополудни отряд Риллона достиг неприятельского лагеря. Костры, разведенные лигистами, успели погаснуть, угли остыли. Шалаши и палатки, оставленные мятежниками, должны были обмануть разведку роялистов, теперь-то стало очевидно, что враг снялся и ушел еще накануне. Солдатам хотелось задержаться и осмотреть брошенный бивак повнимательнее, но Риллон криками и бранью погнал отряд дальше.

— Вперед, ведьмино отродье! — орал командир, потрясая волосатыми кулаками. — Скоро сюда нагрянут королевские солдаты, и вас, дурней, всё едино прогонят. Вперед, за лигистами! Там добыча, там!

Солдаты снова выстроились неровной колонной и зашагали по пашне вдоль дороги, превратившейся в реку застывающей грязи. Подул ветер, в воздухе закружились мелкие колючие снежинки. Солдаты кутались в плащи, опускали капюшоны и брели дальше. Капитан оказался прав — не прошло и часа, как наемникам попалась первая брошенная повозка и рядом — павшая тощая кляча. Воз был пуст, разумеется, но капитан оживился и снова принялся торопить солдат:

— Вперед! Вперед! Они сгрузили барахло на другие телеги, тем скорее выдохнутся остальные лошади! Вперед, добыча ждет на дороге!

Несколькими милями дальше снова встретилась брошенная повозка, потом — еще две… Эти были груженые, теперь лигисты не задерживались ради поклажи, торопились убраться подальше. Риллон оставил десяток людей перетащить содержимое в свои фургоны, а сам с остальными поспешил за уходящими мятежниками. Солдаты устали, но упрямо шагали за капитаном, они уже поняли — чем дальше, тем обильнее будет добыча. Ридриха трофейное барахло не слишком интересовало, но он шагал за другими, время от времени поглядывая на кузена. Отфрид неутомимо переставлял ноги, задрав подбородок, будто разглядывал серые небеса. Его странно изменившееся лицо напоминало Эрлайлу о чем-то смутно знакомом…

Под вечер снег повалил хлопьями, густой, липкий, тяжелый. Горизонт сжался, пропали темнеющие вдали леса, пропали столбы дыма, поднимающиеся где-то на юге. Наемники шагали, увешанные белыми комьями, на ходу превращаясь в снежные статуи. Под равномерным вязким покровом уже было не разглядеть, где осталась лужа, где торчит камень — солдаты спотыкались, проваливались, однако упрямо продвигались вдоль дороги. Колея скрылась под мягким мокрым одеялом, но брошенные повозки по-прежнему отмечали путь отступления лигистов…

У каждой задерживались, осматривали, откапывали из-под снега жалкую добычу. Наемники выбились из сил, однако виднеющиеся сквозь белую пелену повозки взывали к их алчности. И солдаты снова брели, вглядываясь в белесую муть, заполнившую мир перед ними, соединившую землю и небо — впрочем, земля и небо тоже стали белесой мутью. Ничего не осталось в мире, только заснеженные поля да брошенные фургоны.

Отряд догнал гонец. Впереди, сказал он капитану, лежит городок — там, может статься, окажется арьергард Лиги. Если так, мятежников следует выбить из города и занять его именем короля. Солдаты покинули очередной фургон лигистов, подтянулись и зашагали бодрее — скоро привал, скоро ночлег. Гонец проводил их задумчивым взглядом, спешился, накинул поводья на оглоблю и принялся копаться в куче барахла, оставленного наемниками.

Дорога опустилась в поросшую лесом лощину. Здесь было темнее и еще холоднее. Отфрид пробормотал сквозь зубы:

— Будь у лигистов хоть капля отваги, они бы устроили нам засаду здесь. Подходящее местечко.

— Тебе этого хочется? — поинтересовался Ридрих, которому хотелось лишь одного — забиться куда-нибудь под крышу, в тепло и уснуть. — Желаешь подраться?

— Не мешало бы согреться, — кивнул баронет и зашагал сквозь монотонно опускающиеся мягкие хлопья…